Елена видела, что Майкл пытается скрыть за иронией произносимых фраз свое раздражение и недовольство.
— Прости, — взволнованно заговорила она, — но я совершенно не согласна с тобой. Какая удаленная комната? Тебе прекрасно известно, что это — не так. И почему с незнакомым мужчиной? Он мне представился. Я тоже. Мы поиграли на рояле. Подумай, в каком я была настроении на помолвке! Мне было тяжело. А Борис своим замечательным исполнением и открытым, добрым отношением согрел мою душу! Для меня это были единственные минуты искренности, когда до этого мне пришлось так долго играть роль счастливой новобрачной. Я — не актриса, Майкл. Но я очень старалась. И претензии я приму только в той части, что, возможно, мне не хватило сил доиграть свою роль до конца. Но это — только дебют. И скоро я, вероятно, в полной мере овладею должными навыками изощренного лицемерия, и ты будешь доволен!
Елена перевела дыхание, отвернулась и, глядя куда-то сквозь стену, тихо попросила:
— Пожалуйста, Майкл, я устала. У меня был очень трудный день.
Он задумчиво смотрел на нее, потом спокойно произнес:
— Спокойной ночи… Эли.
— Спокойной ночи, Майкл.
47
Утром Елена проснулась от непереносимого озноба, сотрясающего ее тело. Она с трудом встала, натянула мягкий теплый свитерок, надела халат, взяла с дивана плед и набросила его поверх одеяла. Затем снова легла в постель, накрылась с головой и, свернувшись «калачиком», через некоторое время опять уснула.
Ближе к обеду к миссис Крембс зашла горничная Мерил и сообщила с некоторой долей возмущения, что миссис Елена до сих пор не встала, а ей надо делать уборку. Анна и сама тревожилась, почему так долго не появляется хозяйка, но отнесла это на счет того, что, очевидно, на вечере та устала, возвратилась поздно и теперь отсыпается. Но после слов Мерил Анна решила подняться и разузнать, в чем причина. Ее приход не удивит миссис Елену и не обидит, потому что между ними установились добрые отношения. Она тихонько вошла в комнату и, подойдя к постели, увидела пылающее лицо спящей хозяйки. Осторожно приложив к ее лбу руку, Анна ощутила, каким сильным был жар. Миссис Крембс почти выбежала из комнаты, разыскала мужа, и они решили позвонить мистеру Майклу и посоветоваться с ним, что делать.
Услышав о болезни Елены, Майкл немедленно поспешил домой. У подъезда он встретился с доктором, которого вызвал сразу же после разговора с Крембсами.
Майкл сидел внизу, ожидая результата осмотра и чувствуя какое-то щемящее чувство личной вины за болезнь Елены.
— Что? — сразу спросил он, как только врач спустился к нему.
— Не беспокойтесь. Банальнейшая простуда. Только с очень высокой температурой. Отсюда озноб и продолжительный сон, — успокоил его врач.
Он сел за столик и принялся что-то писать. Затем, прервавшись, спросил:
— Ваша жена не беременна, мистер Кренстон?
Майкл оторопел на секунду, потом медленно спросил:
— А… что такое?
— Видите ли, не все лекарства рекомендованы беременным женщинам, — спокойно пояснил врач. — И если…
Майкл перевел дыхание и поспешно ответил:
— Нет. Не беременна.
— Тогда, вот рецепт и мои рекомендации. Я еще заеду. Но если что-то произойдет — звоните.
Майкл поблагодарил доктора и поспешил к Елене.
Она спала. Он чувствовал, каким жаром полыхает ее лицо. Майкл поправил одеяло и плед, который почему-то раздражал его своей неуместностью. Майкл растерянно огляделся и тут только вспомнил, что плед всегда лежал свернутым на диванчике. Им укрывалась Эли, когда читала или отдыхала. Майкл сходил в гостевую комнату, взял теплое одеяло и, вернувшись, накрыл им жену, убрав на место плед. Потом тихо прошел в свой небольшой кабинет, оставив дверь открытой, достал бумаги и принялся за работу, отключив телефон и предупредив Уолтера, что будет спускаться вниз и отвечать на звонки.
Майкл сам давал полусонной Эли лекарства, а ночью, лежа в своем, смежном со спальней, кабинете на диване, постоянно прислушивался к ее прерывистому дыханию.
Утром Елена почувствовала себя гораздо лучше. Майкла не было. Миссис Крембс заботливо напоила Елену чаем, дала лекарства. Вскоре приехал доктор, одобрил, в целом, состояние здоровья больной и распорядился о продолжении лечения и строжайшем постельном режиме.
— А мистер Майкл звонит чуть не каждый час, — рассказывала Елене миссис Крембс, в очередной раз пытаясь накормить ее и напоить чаем. — Он очень волнуется за вас!
Елена никак не реагировала на эти слова, потому что хотела только одного — чтобы ее оставили в покое, а еще лучше — забыли о ее существовании.
— Вы вот ничего не едите, — продолжала с укором Анна, — поэтому никак и не поправляетесь.
— За один день не выздоровеешь, — улыбнулась ей Елена. — Я хочу только спать, спать, спать.
— Отдыхайте, отдыхайте! Сон хорошо восстанавливает силы, — согласилась миссис Крембс. — А я потом еще зайду. Может, вы чего-нибудь хотите?
Елена отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Она думала о том, что жизнь ее причудливым образом запуталась. Отношения с Майклом, до свадьбы
— доверительные и дружелюбные, стали невыносимо мучительными. Создавалось впечатление, что она и Майкл за что-то мстили друг другу. Каждый упорно отстаивал что-то свое, не понимая и как будто даже не пытаясь понять другого.
«Хорошо… — Елена постаралась быть объективной. — На вечере я, возможно, поступила неправильно. Конечно, Майкла следовало предупредить, где я и с кем. Судя по всему, с Борисом у него — дружеские отношения, и он не стал бы возражать против нашего времяпрепровождения. Но почему Майкл так негодует по поводу Билла? Он был так резок, когда говорил о каких-то наших «отношениях». Какие «отношения»? Майкл еле сдерживал себя… «Елена снова, до мельчайших подробностей, вспомнила их вчерашний разговор. Она пыталась изо всех сил осмыслить то, что произошло между ними.
«Майкл ревновал, — заключила она. — Ревновал!.. Но почему? Где повод? А эти его ужасные условия? Он же прекрасно знает, что ни одно из них неприемлемо для меня. Как он не понимает, что обвинил меня, со всей жестокостью и беспощадностью, в непорядочности! Если уж он убежден, что я ловко захомутала богача-иностранца, то что говорить о других?.. Пусть они все здесь остаются! Им привычно и хорошо. А я уеду. Вот только необходимо набраться выдержки и терпения. Надо подождать. Ну когда-нибудь же Майклу надоест эта трагикомедия?!! Если я буду незаметной, не буду раздражать его, буду избегать, по возможности, встреч с ним, то стану ему безразлична, и он откажется от своих безумных «вариантов». Зачем ему безликая безучастная тень? Он и сам говорил об этом. Тоже мне, игрок! Оскорбил меня и рад! Все, все — не так! Обман, обиды, ревность эта дурацкая!.. Вспомнил бы о своей драгоценной Шарон! Может быть, он и сейчас с ней! Я — болею, а он — с ней! Хорош, нечего сказать! А может, я уже умерла?!! «Елене настолько стало жалко себя, брошенную, никому ненужную, забытую собственным мужем, что она заплакала. А потом повернулась набок и уснула.