По залу прокатился приглушенный вздох. Если Харрингтон и уловила его, то ни она, ни кот никак на это не отреагировали. Невозмутимо и внимательно она склонила голову, вслушиваясь в первые слова королевы, и совершенно непринужденно рассмеялась. Добавив что-то ещё, королева легко коснулась её плеча и уже хотела вернуться назад, к герцогу Мантикоры, когда мажордом возгласил имена следующих гостей.
– Адмирал граф Белой Гавани, леди Белой Гавани и Саманта!
Если появление герцогини Харрингтон заставило разговоры в зале прерваться на мгновение, то теперь воцарилась мертвая тишина. Казалось, будто все гости разом сделали глубочайший вздох… и задержали дыхание.
Граф был на пару сантиметров выше Хонор Харрингтон. Кресло жизнеобеспечения поддерживало графиню в воздухе рядом с ним. Супруги Александер двигались вперед в полнейшей тишине, словно не замечая сотен пристальных глаз. Лишь медленно изгибался самый кончик хвоста сидящей на плече графа изящной пятнистой древесной кошки. Они приблизились к центру, на миг приостановились, обозначив, что заметили герцогиню, и тут же, ускорив темп, направились к ней, улыбаясь с сердечностью, не уступавшей королевской.
– Хонор!
Радостный голос леди Белой Гавани отчетливо прорезал противоестественную тишину. Эмили вовсе не пришлось повышать голос. Она блистательно освоила приемы актерской подачи более полувека назад.
– Как я рада вас видеть!
– Здравствуйте, Эмили, – ответила леди Харрингтон, обмениваясь с графиней рукопожатием. – Хэмиш, – кивком поздоровалась она с графом – и улыбнулась кошке, сидящей на его плече. – И тебе привет, Сэм!
– Добрый вечер, Хонор, – ответил граф.
Елизавета поспешила вернуться на место событий, чтобы приветствовать гостей. Граф склонился перед ней, целуя руку.
– Ваше величество.
Разговоры в зале уже возобновились, но низкий голос графа прозвучал почти так же отчетливо, как и голос его жены.
– Милорд, – ответила королева и тепло улыбнулась леди Белой Гавани. – Как я рада, что вы наконец решили приехать, Эмили, – сказала она достаточно громко, чтобы слова были слышны всем стоящим вокруг. – Мы редко видим вас в Лэндинге.
– Это потому, ваше величество, что Лэндинг меня утомляет, – ответила Эмили Александер.
Несмотря на светлую кожу, чертами лица Эмили удивительно напоминала королеву. Это сходство скорее ощущалось, чем воспринималось глазами, но ощущалось безошибочно. Впрочем, удивляться этому, скорее всего, не следовало, ибо они состояли в отдаленном родстве, и Елизавета не была единственной родственницей Эмили, присутствующей на этом вечере.
К маленькой группке примкнул герцог Мантикоры.
– Добрый вечер, Тедди, – широко улыбнулась графиня.
– С днем рождения, тетя Эмили, – поздравил он, целуя её в щеку. – Скажи, разве не любезно было со стороны её величества пригласить нас сюда, избавив меня от обязанности давать прием в честь твоего дня рождения?
Глаза его лукаво блеснули.
– От приема ты, может быть, и отделался, – ответила она ему в тон, – но я уверена, ты компенсируешь это, когда дело дойдет до подарков!
– Ну, что ж поделаешь. Можно продать часть портфеля акций, – вздохнул великий герцог. – Рад видеть и вас, Хэмиш, – сказал он, протягивая руку графу. – Я с нетерпением ждал встречи с вашей новой подругой, – прибавил он, поклонившись Саманте церемонным поклоном.
Кошка ответила ему царственным кивком, и он восхищенно рассмеялся.
– Как я слышала, Тедди, ты учишься изъясняться знаками? – осведомилась Эмили и, когда он кивнул, хмыкнула. – Ну что же, в таком случае, если будешь вести себя хорошо и не пожалеешь сельдерея на взятку, можешь попросить Саманту помочь тебе попрактиковаться за ужином.
– Непременно, тетушка, – послушно обещал он.
Эмили снова хмыкнула, погладила его по плечу и целиком погрузилась в разговор с герцогиней и королевой.
* * *
Главное – правильно выбрать время, размышляла Хонор, пока гости один за другим тянулись в примыкавший к залу королевы Кейтрин банкетный зал. Вряд ли среди присутствующих нашелся бы хоть один наивный человек, поверивший, что Хэмиш и Эмили просто по стечению обстоятельств прибыли сразу же вслед за леди Харрингтон или что Елизавета и племянник Эмили совершенно случайно присоединились к их троице (точнее, считая Нимица и Саманту, пятерке) на виду у всех гостей. Вероятность этого была ничтожна, но если бы всё же кто-то в это поверил, наш гипотетический наивный наблюдатель вполне мог предположить, что лишь по чистой случайности титул Хонор Харрингтон оказался выше титулов прочих приглашенных, за исключением великого герцога Мантикоры. Благодаря этому «совпадению» Хонор, в полном соответствии с этикетом, заняла место слева от королевы, герцог – справа… А тот факт, что официально прием был посвящен дню рождения Эмили, которая была «членом семьи», позволил Елизавете, не нарушив протокола, усадить чету Александеров за свой стол, вопреки недостаточно высокому – графскому – титулу Хэмиша. В результате Хонор и Эмили оказались сидящими рядом, и каждый из присутствующих мог видеть, как мило и непринужденно они беседуют.
И даже клинически наивный человек просто обязан был прочитать между строк смысл этого мероприятия, устроенного её величеством королевой Мантикоры.
Выбор времени – вот что важно, продолжала размышлять Хонор, подкладывая Нимицу очередную веточку сельдерея и «вслушиваясь» в эмоциональную атмосферу банкета. Различить отдельные составляющие ошеломляющего водопада смешения множества мыслесветов столь огромной толпы было сложно, однако общие тенденции читались отчетливо, и Хонор мысленно вздохнула с облегчением. Послание её величества до адресатов дошло.
Может быть, в конце концов и сработает.
* * *
– Вот тебе и ваш хваленый «план А»! – проворчал Стефан Юнг, с детским злорадством швырнув сюртук в кресло.
– Я предупреждала, что эта затея может обернуться против нас, – отозвалась его жена.
Придворный наряд она уже сняла (благо они вернулись домой полчаса назад) и теперь сидела перед зеркалом, рассматривая свое отражение. Она показала себе язык, тщательно изучила его, продолжила осмотр дальше. На ней был пеньюар из переливающегося грифонского водного шелка, одного из самых ценных экспортных товаров Грифона. Пеньюар обошелся примерно в цену простенького аэрокара – и вполне стоил своих денег, подумала она с ленивой улыбкой вышедшей на охоту гексапумы, удовлетворенно разглядывая, как он подчеркивает изгибы тела. Потом она согнала с лица улыбку и обернулась к мужу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});