Мы требуем не только гласного суда над ними по немецким законам, — мы требуем и прекращения того покровительства и укрывательства, которым пользовались международные фальсификаторы со стороны немецкого Полицей-Президиума.
Н. Крыленко.
Известия, 20.03.29 г.
Преступник Орлов и его следователь Зиверт
Телеграф сообщил, что мастер фальшивых документов гражд. В. Орлов «пока что остается под стражей и что прокуратура продолжает выяснять вопрос, не совершил ли он каких-либо уголовно наказуемых деяний».
Поразительная формулировка! Казалось бы, что колоритная фигура Орлова, хорошо известная берлинскому Полицей-Президиуму, в частности его политическому отделу, так называемому Ейнц-А, не требует больших доказательств «уголовно наказуемости деяний» этого субъекта. Эти доказательства должны иметься в распоряжении германской полиции.
Мы понимаем, что г. Вейс не всегда явится достоверным и даже желательным свидетелем. Он может многое скрыть и не сказать не только всей правды, но даже частицы правды.
В руках берлинского прокурорского надзора также имеются или должны иметься данные, напечатанные в «Известиях» от 16 и 17 июля 1927 года, изобличающие Орлова в террористической деятельности, причем объектом террора был избран ряд советских работников, находившихся на территории Германии.
Орлов — террорист
В «Известиях ЦИК СССР и ВЦИК» были напечатаны выдержки из собственноручно написанного показания Эльвенгрена. В них, между прочим, говорится:
«Мы условились о конспирации и совместно с Савинковым, Деренталем поехали в Берлин, причем я ехал под своим именем, а Савинков — по подложному паспорту. В Берлине мы с вокзала прямо поехали на квартиру монархического разведчика Орлова, который там состоял резидентом разведывательной организации Врангеля. Он же был в близкой связи и полной зависимости от офицера английской разведки Рейли. В царское время Орлов был где-то прокурором в Польше.
На квартиру Орлова нас привез Савинков. Орлов был чрезвычайно услужлив и выразил готовность сделать все, что ему было указано, показывал нам разные альбомы и журналы бывшего сыскного отделения с фотокарточками и биографиями политических деятелей, целые коллекции фотографических карточек советских деятелей, причем заверял, что в смысле оружия, паспортов и сведений об адресах советских представителей он все может нам предоставить. Там же у него находились какие-то банки с ядами, бомбы и тому подобное. Савинков заказал ему пять револьверов, фотографические карточки Красина, Чичерина, Радека и Бухарина, а также сведения о них».
Тот же Эльвенгрен показывает:
«Из наружных наблюдений мы к тому времени ознакомились с местонахождением советской делегации, и в нашем распоряжении в смысле подготовки было сделано следующее: имелись заготовленные для всех револьверы системы Маузера с тщательно отбитыми заботами Орлова номерами на них».
Далее Эльвенгрен описывает организованную им и Савинковым форменную охоту за Чичериным, кончившуюся, к счастью, неудачей для савинковской компании.
Итак, имеется показание Эльвенгрена, опубликованное в 1927 году, об участии Орлова в террористическом заговоре. Имеются указания в официальном издании НКВД (в книге «Антисоветские подлоги», стр. 15) о личности Орлова.
«Не менее видной фигурой и в мире контрразведчиков и творцов фальшивок, чем Гуманский и Зиверт, является В. Г. Орлов. Как и первые два, он также бывший офицер царской армии — начальник врангелевской разведки. Благодаря своему знакомству с комиссаром Полицей-Президиума Хеллером он вхож в кабинеты берлинского Полицей-Президиума. Но он занимается, как и вся прочая братия, не только информацией Полицей-Президиума, но и контрразведкой. Он обслуживает латвийскую контрразведку, находясь для этого в тесной связи с неким Покровским, корниловским разведчиком в Риге» (там же, стр. 15).
И что же предпринимается для выяснения террористической деятельности Орлова? Абсолютно ничего! Могут возразить, что показания Эльвенгрена, данные в ОГПУ, не являются достаточными для обвинения. Допустим на одну минуту, что это так. Но проверить, особенно принимая во внимание, что Орлов вхож в кабинеты Полицей-Президиума, — проверить все это нужно или нет? Такой проверки до сих пор сделано не было.
Точно кто-то считает, что покушения на советских деятелей организовывать можно безнаказанно.
Организация шпионажа
Судившийся в военной коллегии Верховного суда СССР Дружеловский показывал, что он, Дружеловский, работал совместно с Орловым и Зивертом, сотрудником берлинского Полицей-Президиума.
Кто этот Зиверт? Бывший русский офицер, затем работник германской военной разведки, «во время осложнений в Руре он был в связи с рейнской комиссией через своего приятеля, французского капитана Меньер. Зиверт также был в связи с агентом польского представительства в Берлине, от которого он получал очень крупные суммы. Совсем недавно он выполнял определенные поручения латвийской разведки в Берлине» («Антисоветские подлоги», стр. 15). Словом, предательство является профессией этого господина.
Этот самый Зиверт направил Дружеловского к Орлову. У него, Орлова, Дружеловский проходил усовершенствованный курс разведывательных наук в целях работы на нескольких хозяев одновременно.
Орлов, находившийся в полной зависимости от английского разведчика капитана Рейли, одновременно работал на поляков, будучи связан с польским офицером Пациорковским, и одновременно имел деловые отношения с Вейсом. И немудрено, что через Вейса и Зиверта все секретные сведения Германского государства попадали в руки польской, английской и французской разведок. Ведь сотрудники Орлова любили деньги. Так, согласно показаниям Эльвенгрена, Зиверт (повторяем: сотрудник Полицей-Президиума) в период подготовки к террористическим актам на Чичерина и других получал от Савинкова довольно крупное вознаграждение за дачу нужных Савинкову сведений.
Орлов, Зиверт, Реттингер (резидент польской разведки), Пациорковский, Дружеловский и другие в центре Германии, в Берлине, организовали шпионаж, направленный против Германии. Из показаний Дружеловского явствует, что он, а также перечисленные выше лица обслуживали межсоюзническую контрольную комиссию. О таком обслуживании говорили и в немецкой прессе. В свое время, в 1925 году, «Берлинер Тагеблатт» указывала в статье «Фальсификаторы документов», что русские эмигранты выполняли постоянно шпионскую работу при межсоюзнической военно-контрольной комиссии и что, в частности, следует остерегаться Боткина и Дружеловского.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});