Он отвел Рейдера в скорняжную лавку на противоположной стороне улицы и заставил его купить себе самую дорогую пару башмаков по ноге и по кожаному поясу с золотыми пряжками каждому. В соседней лавке продавались одеяла. Свернув их, они спрятали в нем меч Жанвира.
— Одного Клинка хватит, — объяснил он. — Два Клинка не отправятся за море без подопечного. Но теперь ты выглядишь богатым типом, путешествующим инкогнито.
— Разве я не слишком молод для того, чтобы иметь собственного Клинка?
— Нет, если ты — твой кузен, Руперт, лорд Кэндльфрен. Мы достаточно близко от Уэстерта, чтобы о нем слышали здесь многие. Не думаю, чтобы кто-нибудь из них видел его живьем или знал, что у него нет Клинка.
— А если кто спросит?
— Надеюсь, никто, — рявкнул Овод. — Но теперь у тебя есть имя, если понадобится. Ты же принц. Задери нос и веди себя соответственно!
Восхищенные взгляды Рейдера сделались чуть убедительнее, когда он потренировался немного.
— Где это ты научился так замечательно пускать пыль в глаза?
— В плохой компании набрался. — Узы заставляли Овода думать так, как ему полагалось думать. Он не был больше Оводом, он был только личным Клинком Рейдера и никогда больше не будет сам по себе.
В порту царила суматоха. Корабли отдавали швартовы, поднимали якоря и спешили выйти в море до отлива. Рейдер шагал по причалу, комментируя готовность всех кораблей, мимо которых они проходили, их груз, пункт назначения, мореходные качества, возможность взять на борт пассажиров, а также честность капитана.
— Откуда ты только все это знаешь? — удивился его телохранитель.
— И не только это: состояние такелажа, что они обычно перевозят, чем это пахнет. Вот этот ходит только вдоль побережья, не туда, куда нам надо. С этого все крысы давно сбежали. А…
Бельцы! Целый корабль ублюдков! Драккар не походил ни на один другой корабль — он был длиннее, изящнее и неизмеримо грознее. Конечно же, шайка полуголых матросов на палубе не могла быть никем из тех чудовищ, которые пять лет назад захватили Хейбридж, убив всех, кого знал Овод. Но вид такого обилия рыжих голов пробудил в нем такие яркие воспоминания, что он уже не видел перед собой ни моря, ни кораблей. Он снова видел большой дом, каменные стены которого не позволяли налетчикам взять пленных или грабить добро, видел пляшущих вокруг него мерзавцев, пробивающиеся сквозь кровлю языки пламени, когда те в бессильной ярости подожгли здание. Он слышал крики и смех, когда матери выкидывали детей из окон, а бельцы швыряли их обратно. В ноздри бил запах горелого мяса. А потом те же чудовища с криками принялись охотиться на него, и он снова ощутил холодные объятия стискивающей его земли, когда он забился в барсучью нору… Они вернулись, но теперь у него был меч…
Мгновение он стоял, словно парализованный, раздираемый на части стремлениями бежать, кричать от страха, прыгнуть с причала на палубу. Он быстр. Он уложит пятерых или шестерых, прежде чем они одолеют его…
— Овод? Чума и пламень, парень! Ты в порядке?
Он нужен своему подопечному! Сэр Овод ощутил, как Узы словно руками тянут его с места. Воспоминания померкли. Он зажмурился.
— Живот схватило. Я бы сейчас съел крысу сырой.
— Жареные они лучше, — осторожно заметил Рейдер. Выждав еще секунду, он двинулся дальше. Овод последовал за ним, стараясь не смотреть в сторону бельцев, но ощущая на себе тревожные взгляды своего подопечного.
— Ага! Если это не тергианские паруса, я сам тергианин. Похоже, они грузили лес — хороший груз: удержит судно на плаву, даже если оно даст течь. — Рейдер подошел к трапу, который как раз собирались втаскивать на борт. — Эй, любезный! Позови капитана, ладно?
Грузный волосатый тип, к которому он обращался, отозвался несколькими гортанными звуками, которые Овод, к счастью своему, не разобрал. Впрочем, одной тональности хватало, чтобы рука его непроизвольно дернулась к эфесу шпаги. Тем не менее в ответ на просьбу Рейдера появился офицер, еще грузнее и грубее. На ломаном шивиальском он подтвердил, что судно идет в Тергию и что на борту найдется место для двух пассажиров.
— По двадцать крон с каждого. Спать будете с командой.
— Включая пропитание.
— На пропитание прибавь по кроне с каждого, и есть будете то же, что команда.
— Думаю, еда добьет нас, если прежде этого не сделают блохи. — Впрочем, Рейдер заплатил деньги и вместе с неотступно следовавшим за ним Клинком поднялся на борт — задрав нос, как и полагалось.
Овод настоял, чтобы они оставались на палубе, пока «Зеемьюв» не поднимет паруса и не выйдет в пролив. Однако даже в последнюю минуту никаких Клинков на взмыленных лошадях на причал с криками не вылетело, так что он наконец сумел немного перевести дух. Само собой разумелось, что все до одного матросы и офицеры мечтали при первой удобной возможности перерезать глотку его подопечному; впрочем, отныне ему все равно приходилось привыкать жить в окружении сплошных монстров.
Ему было жаль Рейдера, которого шатало с недосыпа. Они спустились в носовую каюту — темную, дурно пахнущую. Высоты ее едва хватало, чтобы сидеть выпрямившись, не говоря уже о том, чтобы стоять. Матрос сделал попытку продать им гамаки, но Рейдер выказал презрение к подобной роскоши на борту корабля и просто завернулся в одеяло, даже без подушки. Держа «Ничто» под рукой, Овод привалился спиной к переборке ждать, пока его подопечный проснется. Он никогда больше не уснет.
По мере того как шли часы, а полоса воды между «Зеемьювом» и Шивиалем становилась все шире, он чувствовал себя все лучше. Ему удалось благополучно вывезти Рейдера из страны. Теперь они превратились в беглецов, которым в случае возвращения грозила виселица, зато были живы и свободны. Правда, один лишь причудливый инстинкт Клинка уверял его в том, что здесь Рейдеру безопаснее, чем в гостях у Амброза в Бондхилле, но этот инстинкт своей точки зрения не менял. Если это его дурацкое свойство — не игра усталого воображения, значит, он — неожиданная карта в игре, чего никак не предполагал Амброз. Что бы ни собирался делать Толстяк с пленным бельским ателингом, он сойдет с ума от злости, когда узнает, что тот сбежал.
Прикинув время, Овод решил, что половина его первого дня в качестве Клинка подошла к концу.
6
Из всех прибрежных государств Эйрании Тергия единственная не испытывала проблем с бельцами. Отчасти она была обязана этим своему мощному морскому флоту, с которым не стоило связываться, отчасти — тому, что никогда не позволяла вопросам этики вмешиваться в торговлю. Бельцы могли привозить в здешние порты любые товары и торговать ими, не объясняя, откуда на них кровавые пятна. Правда, это не распространялось на рабов. В работорговле тергиане не участвовали. Поэтому бельцы отвозили своих пленников южнее, в Моркуак или Афернт, а в Тергии торговали неодушевленной добычей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});