– Прошу прощения, – пробормотал Элджернон, наклоняясь, чтобы поднять ее. Выпрямившись, он прошептал Стивену:
– Стивен, мне нужно поговорить с тобой.
– Боже мой, Хэвлок, – произнес Генрих, – как ты неловок. Мне кажется, Уилл Сомерс прислуживал гораздо лучше. Итак, Уимберлей, на чем мы остановились? Ах, да. Ваша жена исчезла с нашим дорогим послом из Москвы. Жаль, что он уехал так поспешно. Я планировал обсудить с ним довольно заманчивое торговое соглашение.
– Ваше Величество, – прервал Элджернон Генриха, рискуя вызвать на себя новый приступ монаршего гнева. – Есть кое-что, что вам необходимо знать о человеке, который представил себя при дворе русским послом.
Стивен мгновенно насторожился. Ничто, кроме смертельной опасности не могло заставить Элджернона, рисковать расположением короля.
– На этом все кончено, Хэвлок, – Томас Кромвель, как всегда в черном, с мрачнмм выражением лица, поспешил к ним через комнату. – Сир, теперь вам нужно удалиться в собственные апартаменты.
– Да, на этом все будет закончено, – ответил Элджернон, его завитые волосы затряслись, словно грива у льва. – Вы обещали мне, что расскажете Стивену новость, которую сообщил цыган Ласло.
– Что за новость? – потребовал Стивен. – Где Ласло?
Кромвель не сводил глаз с Элджернона.
– Милорд, если вы дорожите своим положением, вы должны хранить молчание.
– Если прочность моего положения зависит от того, буду ли я с вами заодно, Томас Кромвель, тогда я совсем не дорожу своим положением.
Незаметным движением лорд-хранитель печати подозвал двух стражников.
Стивен перегородил им путь.
– Хэвлок хочет что-то сообщить. Пусть скажет.
Стража посмотрела на короля. Генрих продолжал с огромным интересом рассматривать свои ногти.
– Стивен, – сказал Элджернон, – я никогда не был способен на предательство...
– Ты болтливый негодяй! – Кромвель сделал властный жест стражникам. – Уберите его отсюда!
– Сир, умоляю вас, выслушайте меня, – закричал Элджернон через плечо. – Томас Кромвель поклялся, что расскажет Стивену то, что сообщил Ласло, но он не сделал этого. Он...
Стражники открыли двери. Там стояла Нэнси Харбут. Лицо ее было мокрым от слез.
– Боже мой, Нэнси, что случилось? – с тревогой спросил Стивен. В это время стражники выводили Элджернона.
– Ваш сын, мой господин, – закричала она, заглушая Элджернона. – Маленький Оливер...
Стивен обомлел.
– Снова приступ?
Не переставая плакать, Нэнси закивала головой.
– Я еще никогда не видела его таким. Боюсь, что на этот раз он не выживет. Он...
Стивен не дослушал ее до конца. Опасаясь худшего, он помчался в детскую.
* * *
Когда Стивен сидел у постели сына, прижимая его к себе, воспоминания переносились в тот кошмарный день, когда умер Дик.
– Только не это, – шептал он, целуя влажные волосы Оливера. – Боже, молю тебя, не допусти этого снова.
Оливер судорожно хватал ртом воздух. Спазмы в груди не давали ему свободно дышать. Его конвульсивная дрожь вызывала у Стивена боль, от которой сердце его умирало.
О Боже, пожалуйста, не допусти этого снова.
Руки Оливера схватили Стивена за рубашку. Глаза мальчика расширились и остекленели.
– Юли... Юл... – шептал Оливер.
– Ее здесь нет, сынок. – Как бы Стивен желал, чтобы Юлиана была сейчас здесь. Единственное, что удержало его, чтобы не броситься вслед за ней, был Оливер.
Сомнения мучили Стивена. Юлиана нужна ему, нужна Оливеру. Она оказывала на Оливера магическое успокаивающее воздействие. Ее присутствие и прикосновение смягчали его боль. Когда все медицинские светила Англии оказались бессильны избавить Оливера от приступов, она нашла способ восстановить силы мальчика, вернуть ему веру в себя, помогла начать жить обычной жизнью, за которой он раньше мог только наблюдать из окна.
Она заставила понять Стивена, что отступление и попытка отгородиться от всего мира были трусостью.
Юлиана вернула ему сына.
– Где Юл... – прохрипел Оливер.
– Сынок, ей нужно было уехать, – с горечью объяснил Стивен.
– Поезжай! – с трудом выговорил Оливер, чуть не лишившись последних сил. Он лежал тихо, бледный, словно привидение, золотистого цвета волосы ореолом обрамляли его безжизненное лицо.
– Нет.
Тело Оливера задрожало.
– Мой господин, я думаю, вам нужно поехать за ней, – серьезно заявила Нэнси. – Я видела, как она действует на мальчика. Она успокаивает его.
– Черт возьми, Нэнси. Я не могу оставить сына в таком состоянии.
– Какая польза, если он умрет на ваших руках? – возразила Нэнси шепотом. – Госпожа нужна ребенку, она стала для него настоящей матерью.
– Вы сделали все, что смогли, мой господин, – поддержала Кристина. – Моя мать права. Вы должны ехать за женой.
Черт возьми, подумал Стивен, почему она уехала? Она любила Оливера. Как могла Юлиана оставить его?
– Уимберлей, – в детскую вошел король. – Я приказываю тебе ехать за женой.
– Сир, я не могу...
– Выслушай Его Величество, Стивен. – В комнату ворвался Элджернон. Камзол его был разорван, шляпы на нем не было, волосы растрепаны. Видимо, он оказывал сопротивление страже.
– Я выслушал сообщение Хэвлока, – сказал король. Он старался не смотреть в сторону Оливера. Казалось, вид больного ребенка приносил ему страдание. – Тебе тоже необходимо это знать, Уимберлей.
Стивен сжал руки в кулаки, стараясь удержать себя от желания придушить Хэвлока. Он отошел от постели ребенка, предоставив Нэнси и Кристине прикладывать охлаждающие компрессы на лоб ребенка.
Элджернон набрал в грудь воздуха:
– Это по моей вине явился посол...
– Алексей Шуйский, – выпалил Стивен.
– Нет! – сердито прервал Элджернон, – Алексей Шуйский совсем не тот человек, которого послал князь Иван. Цыгану Ласло стала известна правда. Сегодня утром он рассказал об этом мне и лорду-хранителю печати. Цыган говорит по-русски и выпив немало эля, он сумел подружиться с несколькими мужчинами из окружения Алексея. Вчера вечером он выведал правду у этих людей. Алексей перехватил настоящего посла, убил его и сопровождающий его эскорт и приехал в Англию вместо него.
Стивена охватила дрожь.
– Для чего ему это понадобилось?
Лицо Элджернона стало совсем бледным, губы болезненно скривились.
– Ласло был очевидцем, как убивали семью леди Юлианы. Когда он увидел здесь Алексея, он понял ужасную правду. Мой господин, Алексей сам устроил эту резню.
Стивен вспомнил некоторые моменты дуэли с русским. Тот вел себя не как профессиональный воин, а как холодный безжалостный убийца.
Генрих пригладил бороду.
– С самого начала я почувствовал в нем что-то нечистое и коварное. Пес леди Юлианы очень послушное и доброе животное. И все же он набросился на князя Алексея, не правда ли? Говорят, что собаки и лошади никогда не забывают зла.