Читать интересную книгу Дом скитальцев - Александр Мирер

«Спектакль, спектакль! – металось в голове господина офицера. – Во имя Пути, что же будет?!»

– Мы, Третий Великий, командор Пути Джал Восьмой! Именем Пути и ради его прямоты и величия... – твердым голосом, но скучно, без малейшего пафоса заговорил командор, и Клагг выпрямился, засиял – произошло оно! – приказываем! Балога, именуемого Сулвершем, обвиняемого в бунте, содержать под стражей... Приказываем! Под страхом тягчайшей немилости Трех Великих не оказывать ему помощи, не поддерживать его и не ободрять. Этот приказ должен соблюдаться!

Конвойные ухнули:

– Во имя Пути!

Клагг – тоже, с некоторым запозданием. Формула обвинения произнесена! Вот она – карьера! Он подскочил к бывшему начальнику, защелкнул наручники на его больших покорных руках и скомандовал:

– Конвой, кругом! В карцер! – и удивился еще раз – чуть не до обморока.

Командор Пути проводил арестанта полным салютом, тем самым ободряя его, в нарушение своего же приказа.

Совершенно сбитый с толку, Клагг отконвоировал бывшего начальника в карцер, а оттуда привел Нурру-Глора, по собственному почину вернув ему браслет и оружие.

Ложка к обеду

Командор сказал:

– Явился, чурбан? Приполз, головоногая козявка? Господин начальник Охраны, можете вернуться к своим обязанностям!

Нурра провыл:

«Благодетель!»

К счастью, восторженный Клагг заглушил это неприличие солдатским «Слушаю!», а госпожу Тачч командор предусмотрительно отослал – разобраться в приемной и установить очередь. Едва за Клаггом опустилась крышка люка, Нурра плюхнулся на ковер, почесался и задумчиво произнес:

– А ты с лица, того... спал. Уф, как чешется! Привык, понимаешь, чесаться средними лапами, а тут – смигзы. Не доберешься.

Джал молча, злобно поднял его за грудь комбинезона, взглянул в его блаженную рожу и слегка куснул – для острастки.

– Проклятая головоногая дрянь! Ты зачем отпрашивался?

– Куда я отпрашивался? – огрызнулся Нурра. – Во! Кусается!

– В корабль.

На лице Нурры было полнейшее недоумение.

«Значит, я ошибся, – подумал Джал. – Невозможно же всегда все предвидеть. Ладно. Хватит того, что я предвидел бунт старины Сулверша. Да мало ли что еще предвидел. Вот и хватит...»

И тут Нурра плюхнулся на пол и взвыл:

– Ар-роу! Я жалкий, беспамятный неск! – Детина в синем комбинезоне елозил по ковру и здоровенными ладонями лепил самому себе оплеухи. – Вспомнил я, вспомнил! Твой друг – он в корабле!

Машка... Машка... В Севкиной груди запело, как маленький органчик, – Машка! Он бестолково засуетился, хватая то оружие, то перчатки и спрашивая на ходу:

– Где?

– В ремонтной камере, в «посреднике»! Когда Сулверша водили, я еще заметил – один Мыслящий вроде желтоватый...

– Ну, ну?! Желтоватый!

– В открытом «посреднике» лежит. Я, значит, пошел, когда ты мне рассказал. Вот, не добрался. Перчатки не по форме были, сам понимаешь...

– Идем! Быстрей же!

– Не, – сказал Нурра. – Тебе идти не по рылу...

– Идем, я говорю!

– Не. Ты здесь уже натворил, чрезвычайное положение устроил... В корабле все экраны будут на твоей личности.

– А что делать?

– Госпожиху пошли, – сказал Нурра.

– Кого?

– Госпожиху, Тачч то есть... В нее и подсадим. Ее пошли и меня, ар-роу... Уж я р-распоряжусь!

Если уж Нурра брался за ум, то давал толковые советы. В самом деле, как убедишься без пересадки, что желтоватый Мыслящий принадлежит Машке? И где еще делать пересадку, как не в трюме с десантными «посредниками»? А с другой стороны, у Нурры по-прежнему парадные перчатки, то есть обыкновенные пластиковые чехлы, без детекторов. Робот снова задержит его при входе в трюм. Однако у Тачч есть сертификат... И все же рискованно. Тачч мигом сообразит, что Глор подменен. Достаточно одного вопроса о прежних днях в Монтировочной, и она поймет. Ах и ах, не хотелось бы вмешивать ее в такое деле! Сверх всего, Севке было противно. Беспощадная хватка командора Пути была необходима, абсолютно необходима – что уж спорить... Но Севке было противно чувствовать, что он и сам становится холодно-беспощадным, фальшивым – бегает по кабинету, радуется, – нет, еще не смеет радоваться, но уже рассчитывает, прикидывает, через чей труп переступить, чтобы вызволить Машку. Список все увеличивался: Джерф погиб, Ник и Глор потеряли тела, Сулверш пойдет под суд, на очереди Клагг, а теперь еще Тачч. Во имя Пути, о себе он и забыл – о Джале... Один уже погиб, остальные обречены. Он бессознательно схватился за «поздравительную пластинку». Покрутил в пальцах – Нурра с детским любопытством уставился на рисунок.

– Это зачем, благодетель?

Он преданно следил за благодетелевыми метаниями. Севка спрятал пластинку, похлопал его по спине. Утешительное ты существо, беспутная головушка... И ты прав, я сделаю по-твоему. С волками жить – по-волчьи выть.

Он вызвал госпожу Тачч. Достал Мыслящего Железного Рога. Заговорил:

– Госпожа Тачч, вы видите вашего... – слово «Мыслящий» он предпочел лишний раз не произносить. – Пойдете в грузовой трюм корабля вместе с господином Глором и проверите, тот ли предмет я возвращаю. Вам все ясно?

– Да, ваша предусмотрительность.

– Мой сертификат при вас?

– Да, ваша предусмотрительность.

– Предъявите его при входе в трюм. У господина Глора перчатки, как видите, не по форме.

– Слушаюсь.

Тачч и Нурра стояли перед командором с одинаково каменными лицами. Тачч соображала свое, Нурра – свое.

– Господин Глор обнаружил мою пропажу, – сказал командор.

– Вот как! – сказала Тачч. – Где же?

– В трюме. В мастерской. Господин Глор! Предмет вручите госпоже Тачч на месте. Возьмите... Вам все ясно?

– Все, вашусмотрительность!

– Я вас не задерживаю. Имейте непрерывную связь со мной.

Порученцы отсалютовали и пошли. Нурра, поворачиваясь, произнес чуть слышно: «щелк-щелк» – как тогда, в трюме, при «пересадке с болваном». Клянусь молниями всех видов и цветов, если предвидится каверза, он становится сообразительным, как Расчетчик...

В кабинет поднялся господин Клагг, новоиспеченный начальник Охраны. Джал распорядился:

– Начинайте прием.

Дело есть дело

Первым он принял начальника Холодного. Утвердил распорядок заправки. Это заняло несколько секунд – порядок всегда одинаков. В буксировочную нишу, что в корме корабля, заводится буксирная ракета. Роботы снимают последние швартовы, соединяющие корабль с Главным доком. Пилот буксировщика включает двигатели и ведет к Холодному. Внутри корабля следует заправочная команда. Маршрут занимает час с небольшим. Наибольшего искусства требует швартовка корабля к причалу Холодного. Сложность швартовки состоит в том, что две махины – корабль и спутник – вынуждены стыковаться на тяге буксирной ракеты. Гравитор корабля еще не заправлен гелием, а гравитором спутника пользоваться нельзя, поскольку, корабль имеет массу большую, чем спутник. Пытаясь притянуть корабль, Холодный сойдет с орбиты.

После швартовки начинается заправка (командор подписал аттестаты жидкого газа). Из хранилища в корабль перекачиваются по тройной трубе целые озера жидкого гелия, кислорода и водорода. Заправка занимает два часа, а затем корабль уходит на ходовые испытания.

– Разрешите спросить, кому вашусмотрительность доверяет буксир? – осведомился начальник Холодного.

– Еще не утверждал... – фыркнул командор Пути.

Вопрос был не пустой. При швартовке пилот буксировщика должен плавно подвести к Холодному космическую громадину – масса покоя восемьдесят тысяч тонн. Плавно, плавно, ибо малейший толчок сомнет причал, покорежит трубопроводы, и заправка не состоится. А если пилот промахнется и ударит бортом в хранилище, будет катастрофа. Стенки сферы лопнут, как мокрая бумага, и весь запас жидких газов вырвется в космическую пустоту. Гигантский убыток! Запас гелия для одного корабля создается около сотни местных суток. Но потеря газа – еще полбеды. Кислород и водород вместе составляют гремучую смесь. Собственно, это самая эффективная взрывчатка в природе, и она может ахнуть от пустяковой причины. Швартовочные работы затруднены тем, что проделываются в темноте, на ночной стороне планеты, – солнечные лучи нежелательны. Смесь кислорода с водородом взрывается и от солнечного света. Дьявольская штука эта смесь... Да, в часы швартовки и заправки Полный командор, начальник Холодного, с лихвой расплачивался за свою почетную должность. Командор Пути обменялся с ним церемонным салютом – до конца заправки они не увидятся более.

Нурра доложил – прошли контрольный пункт, идут по трюму. И явился другой Полный командор – шеф летного состава. Командор Пути утвердил пилота-буксировщика: Тафа, инженер-пилот третьего класса. Простолюдин, лучший ракетный водитель Ближнего Космоса. Шеф-пилот бережно спрятал пластинку с назначением и осведомился: