Мэр глубоко ушел в свои думы.
Охранники уныло курили в сторонке и отбивались от комаров.
Над рекой поднимался вечерний туман.
В восемь тридцать, когда начало темнеть, к скамейке подошли четыре человека.
Охранники оживились. Вытащили дубинки. Зарычали.
– Анатолий Борисович, – сказал профессор Минц, – нам надо срочно поговорить.
Охранники придвинулись и хотели отогнать Минца, который слишком приблизился к мэру.
– Отставить! – сказал Лебедянский. Он хотел поговорить. Не важно о чем.
Вперед выступил Удалов.
– Толик, – сказал он, – ты помнишь дядю Корнелия? Ты же с моим сыном в одном классе учился.
Это было правдой, хотя, впрочем, все в городе с кем-то учились в одном классе.
– А как же! – Толик улыбнулся загадочно, почти робко, он такую улыбку репетировал перед зеркалом. – Дядя Корнелий!.. А товарищи – с вами?
– Со мной. Дело серьезное, международное, – сказал Удалов.
– Тогда завтра, после одиннадцати. В десять у меня совещание по подготовке к отопительному сезону.
– Пять минут! – сказал Минц. – Дело в том, что мы нашли динозавра.
– Неужели? – спросил Толя. Он не улыбнулся. Потому что эти четверо не были похожи на умалишенных и в то же время очень волновались.
– Мы нашли первого в мире целого динозавра, – повторил Минц. – И вернее всего, наш город прославится на весь мир, если мы найдем способ их восстановить.
– А что с ними случилось? – спросил Толик. – Вы кости на шли, что ли?
– Представьте себе город Помпеи, – вмешался в разговор Аркадий, – и вам все станет ясно.
На счастье просителей, Анатолий Борисович две недели как вернулся из Неаполя, где участвовал в Европейской конференции мэров малых городов. В Неаполе ему не понравилось, потому что было жарко и дорого, а итальянки, как на подбор, черные или крашеные, как в Румынии, где Анатолий Борисович тоже бывал на симпозиумах по проблемам малых городов.
– Помпеи представляю, – откликнулся мэр. – И если вы имеете в виду лупанарий, то я его посетил в составе экскурсии. Никакого впечатления он на меня не произвел.
– Ну при чем тут лупанарий! – воскликнул Минц, который в Неаполе не бывал, но знал латынь, как и все прочие языки нашей планеты. – Речь идет о трупах в пепле.
И Минц рассказал Лебедянскому о находке.
Живое воображение мэра тут же начало рисовать картины динозавров, заточенных в горе. Решили побывать в пещерах с утра. Встретиться в девять и сразу – к горе.
Лебедянский попрощался с Минцем и Удаловым за руку, с остальными кивком и, собрав своих мрачных телохранителей, отправился домой.
Набегая одна на другую, в его голове носились мысли и образы.
Он понимал, что Минц с Удаловым не солгали. Оттиски живых динозавров ждали своего звездного часа на окраине вверенного Лебедянскому города.
Дома он велел дочке достать атлас ископаемых животных и принялся листать его, выбирая себе самых достойных динозавров. Будто можно было заказать, каких надо. Анатолию Борисовичу захотелось иметь диплодока тридцати метров длиной и тираннозавра-рекс – страшного хищника мезозойской эры.
– Ты чего это увлекся, Толик? – спросила жена Катерина, раздавшаяся в бедрах и щеках и не любившая причесываться.
Иногда Толик с ужасом думал о том часе, когда он станет президентом Российской Федерации и будет вынужден стоять на церемонии инаугурации вместе с супругой. Страшно подумать! Может, пока не поздно, отказаться от поста президента?
– Тетя Римма звонила, – сообщила Катерина. Тетя Римма была женой дяди Вени. – Спрашивала, когда начнется строительство.
– Какое строительство? – спросил мэр, любуясь стегозавром. Надо будет раскопать стегозавра. Славный зверюга!
– Ну, коттедж на холме Боярская Могила, – напомнила Катерина. – Нам бы тоже присоединиться…
– Да ты с ума сошла! Я перед народом – как под увеличительным стеклом! Я должен быть хрустальным!
– Тогда сделай банк и запиши на мое имя, – посоветовала Катерина.
– Я тут подумал, – сказал мэр, – и решил: не лучше ли нам на холме детский городок устроить? Как у Диснея.
– Ты мне зубы не заговаривай, – предупредила мужа Катерина. – Ты что, кому-то еще холм решил продать? Сознавайся.
– Тут все в другом масштабе, – ответил муж, сдвигая брови, как на портрете Чапаева, который висел в его кабинете. – Тут пахнет всемирной сенсацией. Если Минц прав – твой дядя будет лизать пыль с моих ног.
Последняя фраза несказанно испугала Катерину. И она поняла, что мужа надо спасать, опередив его легкомысленный поступок докладом дяде.
– Чувствую, – громко шептала она в телефонную трубку глубокой ночью, когда Толик заснул (ему конечно же снились динозавры в шляпах и под зонтиками), – кто-то его шантажирует. Подсовывает ему разную дребедень, чтобы разрушить его светлый образ.
Дядя приглушенно рычал по ту сторону трубки.
Глава 5
Утром Лебедянский разбудил Минца и сам примчался за рулем своего скромного ниссанчика. Дал такой сигнал перед домом № 16, что проснулись все, включая старика Ложкина, который не сообразил, что происходит, но, подчиняясь безусловному рефлексу, бросился к письменному столу и принялся строчить донос на некоторых лиц, которые позволяют себе будить тружеников.
– Эй! – крикнул мэр города. – Вставайте! Наука не прощает бездействия.
Удалов не смог проснуться, но Минц через пять минут уже сидел в машине.
– Показывай путь, профессор! – приказал мэр.
По дороге к холму он допрашивал Минца:
– Как будем доставать?
– Пока не знаю. Думаю над этой проблемой.
– Надеюсь, никому об этом еще не известно.
– Никому. Если не считать академика Буерака.
– Это еще кто такой? – удивился Лебедянский.
– Открыватель олигозавра, крупнейший специалист по «мелу» в Восточной Европе. Я не мог оставить его в неведении.
– Мог! – возразил мэр. – Этим ты погубил все наше дело! Он сейчас уже носится по Москве и кричит, чтобы посылали экспедицию.
– Вряд ли, – усомнился Минц. – Во-первых, Буераку девяносто шесть лет и он уже второй год не выезжает в Гоби в экспедицию. Во-вторых, он живет в Израиле и не может бегать по Москве. В-третьих, Буерак глухой, и я не уверен, что он понял, о чем речь.
Слова Минца немного успокоили Лебедянского. Но конечно же не до конца. Все-таки нельзя выпускать из виду, что Минц в какой-то степени лицо еврейской национальности. Такие, как он, нападают на беззащитных палестинцев.
Занятый размышлениями Лебедянский не обратил внимания на то, что за ним, не отставая и не приближаясь, едет джип «Чероки» с гранатометом на крыше.
Оставив машину у обочины, мэр с Минцем поднялись на холм.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});