Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жадность, со всеми ее вариациями и сопряженными с ней внутренними запретами, называется «оральным» типом отношений и как таковая была подробно описана в психоаналитической литературе. Хотя все те теоретические предпосылки, которые легли в основу данной терминологии, представляли определенную ценность, так как позволяли интегрировать до этого изолированные проявления данных черт в синдромы, предположение о том, что все эти тенденции берут свое начало в оральных ощущениях и желаниях, представляется сомнительным. Оно основано на достоверном наблюдении того, что жадности часто находит свое выражение в потребности в еде и в манере еды, а также в сновидениях, которые могут обнаруживать эти же наклонности более примитивным образом, как, например, в сновидениях с мотивами каннибализма. Однако эти явления не доказывают того, что нам приходится здесь иметь дело с желаниями, по своему происхождению и по своей сути оральными. Поэтому более логично, по-видимому, предположить, что еда – как правило, всего лишь наиболее доступный способ удовлетворения чувства жадности, каким бы ни был его источник, так же как в сновидениях еда является наиболее конкретным и примитивным символом для выражения ненасытных желаний.
Предположение о том, что оральные желания или отношения являются либидинозными по своему характеру, также нуждается в подтверждении. Несомненно, что жадность может проявляться в сексуальной сфере, в действительной сексуальной ненасытности, а также в сновидениях, где половой акт отождествляется с глотанием и кусанием. Но она точно так же проявляется в накопительстве денег, приобретении одежды, в осуществлении честолюбивых или престижных целей. Все, что может быть сказано в пользу предположения о либидинозной природе жадности, – так это то, что сила и страстность, присущие жадности, придают ей сходство со страстью сексуальных влечений. Однако если заранее не предполагать, что каждое страстное влечение является либидинозным, то все-таки необходимо доказать, что жадность как таковая является сексуальным – прегенитальным – влечением.
Проблема жадности является сложной и все еще не решенной. В качестве навязчивого побуждения она определенно вызывается тревожностью. То, что жадность обусловлена тревожностью, может быть вполне очевидно, как это часто и происходит, например, при чрезмерной мастурбации или чрезмерной еде. Связь между ними может быть также показана тем фактом, что жадность может уменьшаться или исчезнуть, как только человек находит некую уверенность и покой: почувствовав любовь к себе, завоевав успех, выполнив творческую работу. Например, чувство, что тебя любят, может внезапно ослабить силу навязчивого желания делать покупки. Девушка, которая постоянно испытывала чувство голода, полностью забыла о нем, как только начала работать дизайнером, получая огромное наслаждение от этой работы. С другой стороны, жадность может возникать или усиливаться, как только возрастает враждебность или тревожность; человек может чувствовать непреодолимую потребность делать те или иные покупки перед выступлением, в связи с которым очень волнуется, или, почувствовав себя отвергнутым, он с жадностью примется за еду.
Имеется много людей, испытывающих тревожность, у которых не развилась жадность. Данный факт указывает на дополнительное присутствие здесь некоторых особых условий. Все, что может быть сказано с достаточной степенью достоверности об этих условиях, – так это то, что жадные люди не верят в свою способность к творчеству и поэтому вынуждены полагаться на внешний мир для осуществления своих потребностей; тем не менее они считают, что никто не хочет ничего им дарить или предоставлять. Те невротики, которые ненасытны в своей потребности в любви, обычно проявляют ту же самую жадность в отношении материальных благ, когда ради них жертвуют своим временем или деньгами или когда речь идет о получении ими полезных советов в конкретных ситуациях, реальном оказании им помощи при затруднениях, получении ими подарков, информации, сексуального удовлетворения. В некоторых случаях эти желания определенно обнаруживают потребность в доказательстве любви; однако в других случаях такое объяснение неубедительно. В этих последних случаях испытываешь впечатление, что данный невротик просто хочет что-то получить – любовь или что-либо иное – и что стремление к любви, если оно вообще имеется, лишь маскирует вымогательство определенных осязаемых благ или выгод.
Эти наблюдения порождают вопрос о том, не может ли жадность к материальным вещам в целом являться базальной потребностью, а потребность в любни – лишь путем достижения этой цели. На этот вопрос нет общего ответа. Стремление к обладанию, как мы увидим позднее, является одной из фундаментальных форм защиты от тревожности. Но опыт также показывает, что в определенных случаях потребность в любви, хотя она является преобладающим способом защиты, может быть вытеснена столь глубоко, что не проявится на поверхности. Жадность в отношении материальных вещей может затем длительно или временно занимать ее место.
В связи с вопросом о роли любви и привязанности можно условно выделить три типа невротиков. Относительно лиц первой группы нет никакого сомнения в том, что эти люди стремятся к любви, в какой бы форме она ни проявлялась и какие бы методы ни применялись ради ее достижения.
Невротики, принадлежащие ко второй группе, стремятся к любви, но, если терпят неудачу в каких-либо взаимоотношениях – а, как правило, они обречены на неудачу, – полностью отстраняются от людей и не идут на сближение с другим человеком. Вместо попыток установить привязанность к какому-либо человеку они испытывают навязчивую потребность в вещах, еде, покупках, чтении или, вообще говоря, в получении чего-либо. Такое изменение может иногда принимать гротескные формы, как у тех лиц, которые после перенесенной ими любовной неудачи начинают навязчиво поглощать пищу и прибавлять в весе. При появлении новой любовной связи они снова худеют, а очередная неудача вновь оканчивается злоупотреблением пищей. Иногда можно наблюдать аналогичное поведение у пациентов. После острого разочарования в аналитике они начинают навязчиво есть и столь значительно прибавляют в весе, что их становится трудно узнать, и снова сбрасывают вес, когда их отношения с аналитиком улучшаются. Такая неумеренность в отношении пищи также может вытесняться, и тогда она проявляется в потере аппетита или функциональных желудочных расстройствах некоторого типа. В этой группе личностные отношения нарушены более глубоко, чем в первой группе. Такие лица все еще желают любви и все еще осмеливаются стремиться к ней, но любое разочарование может порвать нить, которая связывает их с другими.
Третья группа невротиков была травмирована столь сильно и в столь раннем возрасте, что их сознательное отношение стало позицией глубокого неверия в какую-либо любовь и привязанность. Их тревожность столь глубока, что они довольствуются малым – лишь бы им не причиняли какого-либо явного вреда. Они могут приобрести циничное, глумливое отношение к любви и будут предпочитать удовлетворение своих реальных потреоностеи в материальной помощи, совете, сексуальной сфере. Лишь после избавления от большей части своей тревожности они оказываются в состоянии желать любви и ценить ее.
Различные отношения, свойственные этим трем группам, могут быть суммированы следующим образом: ненасытность в любви; потребность в любви, чередующаяся с жадностью вообще; отсутствие явно выраженной потребности в любви в сочетании с общей жадностью. Каждая группа обнаруживает возрастание как тревожности, так и враждебности.
Возвращаясь к главному направлению нашего обсуждения, нам следует теперь рассмотреть вопрос о тех особых формах, в которых проявляет себя ненасытность в любви. Основными формами ее выражения являются ревность и требование абсолютной, безусловной любви.
Невротическая ревность, в отличие от ревности здорового человека, которая может быть адекватной реакцией на опасность потери чьей-то любви, совершенно непропорциональна опасности Она диктуется постоянным страхом утратить обладание данным человеком или его любовь; вследствие этого любой другой интерес, который может быть у данного человека, представляет потенциальную опасность. Такой тип ревности может проявляться во всех видах человеческих отношений: со стороны родителей к своим детям, которые стремятся завести друзей или вступить в брак; со стороны детей к родителям; между супругами; в любых любовных отношениях. Отношения с аналитиком не составляют исключения. Они проявляются в повышенной чувствительности по поводу приема аналитиком другого пациента или даже в связи с простым упоминанием о другом пациенте. Формулой здесь является: «Вы должны любить исключительно меня». Пациент может говорить: «Я знаю, что вы ко мне относитесь по-доброму, но, поскольку вы, вероятно, относитесь к другим в равной мере доброжелательно, ваша доброта ко мне не имеет никакого значения». Всякое чувство любви и расположения, которое приходится делить с другими людьми или интересами, немедленно и полностью обесценивается.
- Психология господства и подчинения: Хрестоматия - А. Чернявская - Психология
- Психоанализ и религия - Эрих Фромм - Психология
- Основы психологии - Людмила Столяренко - Психология