Временами ей хотелось испытать на себе влияние не подчиненных строгим законам сил природы. Она частенько думала про снег, поскольку никак не могла себе представить, что же это такое. Дождь — что-то вроде душа, туман похож на пар, холод и жара — это все равно что поворачиваешь кран с холодной или горячей водой в ванне. А вот снег — какой он?
Элейн раздумывала об этом по дороге к лифту номер три и потом, когда пристроилась в самом конце очереди. Впрочем, ждать пришлось недолго, потому что час пик, когда заканчивалась одна смена и начиналась другая, уже прошел.
Лифт понес девушку вверх, и почти целую милю гравитация медленно уменьшалась. Быстрое вращение тора — а он делал один оборот за две минуты — создавало центробежную силу, которая удерживала всех и все на его поверхности, в результате возникало тяготение, равное земному. Для всех жителей Гаммы, где бы они ни находились, внешний край тора представлялся «низом», а центр, который напоминал ступицу колеса, — «верхом» и, естественно, другая сторона их мира, расположенная за этой ступицей, тоже считалась «верхом».
Когда Элейн поднималась на лифте, скорость, с которой он вращался вокруг ступицы, уменьшалась, естественно, как и центробежная сила. Девушка уже весила в половину меньше в тот момент, когда они миновали госпитальный район, где пониженная гравитация оказалась весьма полезной в лечении кардиологических больных и тех, кто страдал респираторными заболеваниями.
Когда-то, будучи студенткой колледжа, она подрабатывала в больнице помощницей медсестры и прекрасно помнила свои тогдашние ощущения — они ей до сих пор нравились.
Наконец лифт проплыл сквозь сферический центр тора, при этом его продвижение тщательно контролировалось центральным компьютером, чтобы он не столкнулся с каким-нибудь другим лифтом, двигающимся в противоположном направлении. Здесь центробежная сила практически равнялась нулю, и в эти несколько минут Элейн показалось, что она стала невесомой. Именно тут находилась силовая установка и именно тут, мрачно подумала Элейн, возможно, будет совершена диверсия.
Лифт миновал центр и двинулся дальше по одной из спиц большого колеса на другую сторону мира по имени Гамма. Центробежная сила стала снова увеличиваться, и у Элейн возникло ощущение, что она стоит на голове. Без особых усилий — сказывалась практика — девушка поменяла положение, как, впрочем, и остальные пассажиры. Прошло всего несколько минут, но все уже стояли на том, что совсем недавно было потолком лифта.
Теперь складывалось впечатление, что они опускаются и сила тяжести тянет их вниз. А потом, когда эта иллюзия достигла максимума и Элейн снова почувствовала себя (с некоторым сожалением) такой же тяжелой, как и всегда, лифт прибыл на место. Двери открылись, девушка вышла из него. Другой стороной мира (она быстро посмотрела наверх) теперь была та, где находился ее дом.
3
Элейн не попала в час пик, зато опоздала на работу, что доставило ей несколько неприятных минут. Три других гида, двое мужчин и женщина, уже были на месте и собрались возле вывешенного распорядка работы на этот день.
Микки Бордо увидела Элейн первой и довольно ядовито заметила:
— А вот и она.
— Ясное дело, — Элейн удивленно вскинула брови, — я же здесь работаю.
— Не очень-то на это похоже, — заявила Микки и прошествовала мимо в своих туфлях на пробковой подошве, которая делала ее на два дюйма выше. Чуть сдвинула форменную шапочку со лба — это можно было бы расценить как проявление излишней нервозности, однако дело было в том, что всем сразу стали видны ее роскошные каштановые волосы — и продолжала: — Ты получила пять человек. Ровно пять. Тяжелая работенка, верно? Пять! — не унималась Микки. — А у меня четырнадцать. У Ханнеса десять, у Робэра двенадцать. Как по-твоему, честно поделили? Лично я считаю, что нет!
— Возможно, дело в том, — спокойно проговорила Элейн, — что администрацию не устраивает моя работа и меня собираются уволить.
— Уволить тебя? — проговорил Робэр, который часто улыбался, потому что тогда на щеках у него появлялись весьма привлекательные ямочки. — Именно это я и предположил. В таком случае тебе будет не на что жить, ты не сможешь рассчитывать на получение какой-нибудь другой работы и тебе придется выйти за меня замуж. Верно?
— Я буду иметь тебя в виду, Робэр, — сказала Элейн. — Постоянно! Как только мне будет не на что жить. Вы поговорили о сегодняшнем распределении с Бенджо Страммером? Он ведь за это отвечает.
— Я к нему сходила, — ответила Микки, — и он заявил мне, что будет так, как написано, и что он не желает ничего обсуждать. Старый… — Последнее слово она произнесла очень тихо.
— Да ладно вам, — начала Элейн. — Робэр, твои двенадцать туристов прибывают главным образом с Альфы, а значит, их будет интересовать, как у нас организованы занятия спортом и все, что с этим связано — твоя любимая тема. Разве я не права? Ханнес должен работать с гостями с Мю; это первое поколение поселенцев, они всегда ужасно нервничают, столкнувшись с чем-то новым, а всем известно, какой Ханнес заботливый, прямо настоящий папочка.
— Вот-вот, Папочка — мое имя и фамилия, — вставил Ханнес, сложив руки на своей тщедушной груди.
— А ты, Микки, будешь работать с жителями Зеты, которые люто нас всех ненавидят, поэтому им понравится, что ты миниатюрная и кажешься беззащитной и беспомощной. И не будем забывать, что ты ведь у нас красотка. Они просто не смогут воспылать к тебе ненавистью.
— Женщины прекрасно даже смогут, — смягчаясь, проговорила Микки.
— Верно, но ведь в твоей группе в основном мужчины. Правильно? А что касается меня, я получила пятерых, однако они с пяти разных миров. И каждый из них не похож на другого. Каждого будет интересовать совсем не то, что остальных, и я подозреваю, что все они какие-то шишки, так что мне придется особо постараться, чтобы их ублажить. Боюсь, у меня ничего из этого не выйдет. — Элейн с печальным видом откинулась на спинку стула. — Если кто-нибудь хочет поменяться…
— Только не я, — быстро перебил ее Ханнес. — Мои милые крошки мюанцы во мне нуждаются.
— А мои альфийцы должны получить гида, который отличал бы футбольный мяч от клюшки для гольфа, — заявил Робэр.
— Лично я и не говорила, что хочу поменяться, — сказала Микки. — Я только возмущена несправедливостью.
Элейн кивнула и отправилась в свой маленький кабинет, в котором умещался лишь небольшой письменный стол и — на этот раз — еще и Бенджо Страммер. Он ее ждал. У него была роскошная седая шевелюра, а глаза опутывала сеть морщинок. Он вопросительно взглянул на Элейн:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});