— И эта дурочка называет идиотом меня, — пробурчал Жослен.
Глава 32
Делоне не стал тратить много слов на мое потрепанное состояние, ограничившись сухим замечанием, что рад видеть меня относительно целой, и рекомендацией немедленно воспользоваться мазью иешуитского доктора, что я и сделала. Как я уже говорила, на мне все заживает с чудесной быстротой, и следы гнева Хильдерика д’Эссо вскоре сошли с моей кожи.
Пока я выздоравливала после искупительного свидания — меня останавливала не боль, а нежелание встречаться с поклонником, пока на теле сохраняются следы неистовства кого-то другого, — Делоне устроил небольшой ужин для нескольких избранных друзей. Среди них была и Телезис де Морне, и когда несколько дней спустя она снова нанесла нам визит, я подумала, что у нее дело к Делоне, но, как выяснилось, мое предположение было ошибочным. Телезис явилась, чтобы пригласить меня на театральное представление, поставленное по пьесе, написанной ее другом.
Кроме Гиацинта, до сих пор никто и никогда не приглашал меня куда-либо просто ради удовольствия пообщаться со мной, и я пришла в полный восторг.
— Можно мне пойти, милорд? — спросила я у Делоне, не пытаясь скрыть умоляющие нотки в голосе.
Наставник нахмурился.
— Со мной она будет в безопасности, Анафиэль. — Нежная улыбка согрела темные блестящие глаза Телезис. — Как-никак, я королевский поэт и в таковом качестве нахожусь под личной защитой Ганелона. Вряд ли кто-то дерзнет с этим не посчитаться.
Лицо Делоне на секунду омрачилось, словно от старой раны.
— Да, верно, — заключил он. — Что ж, хорошо. Только ты, — указал он на меня, — будешь хорошо себя вести.
— Обещаю, милорд! — Забыв о своей щемящей обиде на него, я поцеловала Делоне в щеку и умчалась за накидкой.
Я не раз видела актеров в Сенях Ночи, когда они выразительно декламировали отрывки из новых постановок, но ни разу не смотрела спектакль целиком. Ах, это было великолепно. Пьеса исполнялась на древнеэллинский манер: актеры играли в роскошных масках, а реплики произносились очень напевно, порой даже с подвыванием. В общем и целом я получила истинное наслаждение. По окончании спектакля я прямо-таки светилась от восторга и то и дело благодарила Телезис.
— Я так и думала, что тебе понравится, — заулыбалась она. — До женитьбы отец Иафета был посвященным Дома Шиповника, и вне стен Двора Ночи это первая пьеса, которая столь своеобразно представляет жизнь Наамах. Хочешь познакомиться с автором?
Мы пошли в закулисье. Действие на подмостках напомнило мне церемонный танец, а в гримерных царил настоящий хаос. С масками обращались бережно — актеры очень суеверный народ, — но костюмы и реквизит валялись где ни попадя, пока театральная братия бурно обсуждала успешное представление, то и дело переругиваясь.
Я сразу же угадала автора, поскольку только он был полностью одет. Заметив Телезис, драматург с сияющим взглядом радостно поспешил к ней, распахнув объятия.
— Дорогая! — воскликнул он, поцеловав ее в знак приветствия. — Ну что, как тебе? Понравилось?
— Чудесно, — улыбнулась ему Телезис. — Иафет но Эглантин-Варденн, знакомься, это Федра но Делоне, и ей тоже очень понравилась твоя пьеса.
— Рад знакомству. — Иафет галантно поцеловал мне руку. Молодой и миловидный, с каштановыми кудрями и теплыми карими глазами. — Мы тут собираемся пропустить по стаканчику в «Маске и лютне». Пойдете с нами? — спросил он, снова переключившись на Телезис. — Отметим наш триумфальный дебют.
Прежде чем поэтесса успела ответить, у двери началась какая-то возня. Один из актеров ахнул, и разговоры вдруг разом смолкли — за кулисы вошел высокий мужчина, одетый как придворный. Я тоже узнала его по часто пародируемому вытянутому лицу и привычке махать у себя под носом надушенным платочком: лорд Тьерри Руаль, королевский министр культуры. Иафет посерьезнел и поклонился.
— Милорд Руаль, — осторожно начал он, — вы оказываете нам большую честь.
— Да, конечно, — скучающе протянул министр, взмахивая платочком. — Ваша пьеса не лишена достоинств. Дней через пять сыграете ее для короля. Мой помощник обеспечит вас всем необходимым для постановки. — Еще один взмах платком. — Хорошего вечера.
Все задержали дыхание, пока вельможа не переступил порог, а затем разразились восторженными возгласами и принялись обниматься. Иафет улыбнулся Телезис:
— Теперь-то вы просто обязаны к нам присоединиться!
«Маска и лютня» была таверной для актеров, и туда впускали только членов Гильдии и их гостей. Телезис де Морне, как королевского поэта, конечно, приветили бы в любое время, но меня саму по себе точно не пустили бы — повезло, что подвернулась такая возможность. Довольная, я сидела, попивая вино, и восхищалась детской непосредственностью актеров, которые со сцены величаво властвуют над публикой, а сойдя с подмостков, ругаются по глупейшим поводам и разыгрывают между собой ничтожнейшие драмы. Как тут не вспомнить о жестоком соперничестве, царящем в закулисье Дома Кактуса.
Я не прислушивалась к беседе Иафета и Телезис о поэзии, но, когда разговор свернул на политику, навострила уши.
— До меня дошел удивительный слух, — понизил голос драматург. — К одной актрисе из моей труппы питает слабость распорядитель королевских покоев, он-то и рассказал ей, будто бы герцог д’Эгльмор приватно встречался с королем и просил руки дофины. Это правда?
— Первый раз слышу, — покачала головой Телезис и с улыбкой добавила: — Но у меня нет знакомых в королевских покоях.
— Да кому они нужны, — закатил глаза Иафет. — Если только не ради таких ценных новостей? Но я попросил ту актрису покамест придержать язык. Не хочу рисковать возможностью сыграть мою пьесу при дворе.
— О, уверена, вы устроите великолепное представление.
Я помолчала еще пару вздохов, но потом не удержалась.
— И что ему ответил король? — с наивным любопытством поинтересовалась я.
— Отказал безо всяких объяснений, — пожал плечами Иафет. — Как и всем прежним соискателям. Продаю, почем купил. Может, д’Эгльмор рассчитывал на благодарность за то, что вывел на чистую воду Тревальонов? Скорее всего, какая-то награда ему и вправду достанется, но уж никак не дофина. — На этом Иафет резко сменил тему.
Хотя я не была ни поэтессой, ни актрисой и не понимала многое из того, о чем вокруг говорили, я прочитала достаточно книг, чтобы от души насладиться и беседой, и непривычной обстановкой. Когда Телезис привезла меня в экипаже домой, я снова рассыпалась в благодарностях. Она ласково улыбнулась и взяла меня за руки.