«Подумаешь, мальчишка из убогого городка. Неужто, он важнее царицы — твоей возлюбленной? Докажи свою любовь, Конрад. Покажи, насколько сильно ты верен ей?».
«Ты не Видящая. Что ты такое?».
«Я — это ты, парень. Поверь, ты достоин счастья».
Выбор без выбора.
…Звон бутылок. Все воняет забродившим вином. Четыре года пьянства и угрызений совести. Голос сводит с ума. Он требует подчиниться, оставить сожаления, перестать бороться с судьбой.
Дьявольщина! Что значит «ждать сигнала»? Когда, когда уж произойдет хоть что-нибудь?!
Бокал летит в стену.
«Будь ты проклят, Реймонд!».
Десятки размазанных пятен, битое стекло под ногами и стол с горой мусора. Вместо приказов — недоеденный, покрытый плесенью цыпленок, вместо статуэток из дерева — пустые бутылки. Через окно видны огоньки. Гвардейцы рыщут в поисках жертвы. Озверевшие садисты. Истинное лицо империи.
Кровать. Нужен сон. Крепкий и долгий.
Шорох. Рука ползет под подушку — к кинжалу.
— Кто здесь?
Из темноты показывается силуэт.
— О Мать природа, на кого ты стал похож?
— Лисандра? Во имя проклятых богов, что ты тут делаешь?
Колдунья проходит к креслу у окна и садится, вытянув ноги.
Она пришла поиздеваться?
«Само собой, ведь ты ничтожество, Конрад».
«Уймись!».
Клинок прячется в ножны.
— Так что ты тут забыла, девчонка?
— А сам-то как думаешь, болван обрюзгший? Все еще мечтаешь искупаться в лучах славы и доказать императору, что ты не пустое место из знатной семьи?
— Неужели….
Да, да, да, наконец-то.
— Пора?
Лисандра лукаво улыбается, кидает в руки небольшую светящуюся сферу. Зеленые лучи рисуют в воздухе лицо, вернее маску шута, за которой скрывается Оттон.
Ублюдок оглядывает комнату, а затем его.
«Какой самодовольный…».
— Теперь ты больше походишь на илларийца, — громко произносит император. — Такой же грязный, — Оттон глубоко вдыхает, — и вонючий. — Надеюсь, ты еще помнишь, зачем ты в этом городе?
«Надо сбить с него спесь, Конрад…».
Стук кулака по груди.
— Да, мой повелитель!
— Сколько солдат в городе?
«Разве он заслуживает твоей преданности? Это он ее убил…».
— Две сотни бойцов!
— Прикажи им окружить город. Никто не должен покинуть Фоуст, это ясно?
«Кретин. Он думает, что все знает…».
— Да, владыка!
Маска поворачивается к Лисандре.
— Твоя хозяйка попросила о помощи, ведьма. Два отряда Стражей Креста прибудут в город завтра. Помните, — император угрожающе повышает голос, — провал — смерть для вас обоих.
«Видящая играет с ним, так же как и с тобой. Мы можем переиграть их обоих…».
Сфера затухает.
— Слушаюсь и повинуюсь.
Лисандра ухмыляется.
— Раз уж ты закончил лизать зад своему драгоценному императору, — она кладет ногу на ногу, — то пора выбираться из этой выгребной ямы.
«Пора победить смерть».
— Согласен.
…Все в огне. Мертвецы свисают с дерева на площади, жители сгорают в домах, женщин насилуют, жрецов пытают. В сердце уже ничего не откликается. Безразличие, отстраненность, усталость. Эрик стоит рядом. Он упивается кровопролитием. Старый друг превратился в чудище.
«А я?».
«Мы больше, чем ты думаешь».
Внутренний голос все настойчивее. Может, он прав, и все это не зря? Елена простит его. Да, простит, ведь все ради нее. Гретта тоже. Кто, как не она, поймет брата, успокоит. Он станет героем, его сделают генералом. Нет-нет, советником! А потом он всех спасет от гнета империи.
«Мы спасем всех, Конрад. Ты да я».
Вот его судьба! Точно, он получит власть, которая и не снилась отцу. Елена вернется и станет императрицей. Они будут любить друг друга…
«Ты не чудовище. Это все любовь».
«Ты прав, она будет благодарна мне».
«Призрак тут…».
— А, это ты. — Тоже любишь подышать воздухом после резни?
— Кто это? — громко спрашивает Эрик, выхватывая меч.
— Шепот, — прошелестел призрак.
— Дело сделано?
— Мальчишка мертв, — раздается шипение.
Неас, ты не виноват. Твоя жертва не будет забыта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Видящая будет довольна. Когда с Арипом будет покончено, убей Гидеона. — Мощь голоса растет. — Грядут перемены…
«Сзади!».
— А-а-а-а-а!
Эрик выходит вперед и сокрушительным ударом сбивает с ног противника.
— Тоже мне, герой нашелся, — рычит гигант, обхватив лапищей шею врага. Он легко поднимает его над землей. — Эй, Конрад, это ж Вэл.
Вэл жив. От того воина на совете не осталось и следа. Избитый, изнуренный. Он скоро умрет.
— Я вырву твое сердце… ничтожество… — хрипит Вэл.
Ничтожество? Так всегда говорит отец. Это слово вгоняет в тоску, навевает воспоминания.
«Так хватит это терпеть, Конрад. Просто снеси ему голову».
— Эрик, будь добр, отпусти это безобразное чудовище.
Эрик неохотно подчиняется. Вэл падает землю. Жалкий отброс, почему ты не встаешь?
— Вставай! Вставай, кусок ты дерьма! Это я ничтожество?!
Пора бы преподать дикарю урок.
— Дай ему меч!
Эрик ухмыляется.
— Уверен?
— Ты тупой? Меч!
Гигант пожимает плечами и снимает с пояса клинок.
— Лови. — Оружие падает у ног Вэла.
Иллариец поднимается; глубокая рана кровоточит.
— Посмотрим, что ты можешь, бродяга.
Вэл делает выпад. Удар за ударом, удар за ударом. Вэл, казалось, не чувствует боли, в глазах отражается решимость. Он непременно убьет его, если ничего не придумать. Зачем вообще надо было вступать в схватку? Проклятые чувства, проклятая гордость! Вот бы вас не было.
Парирование. Контратака. Блок. И все заново. Мышцы напряжены, они уже не выдерживают. Сколько длится их бой?
«Дерьмо! Получай, чертов дикарь, получай!».
«Так его, так!».
Вэл неожиданно уклоняется, он за спиной!
— Аргх!
Лезвие разрезает доспех как нож масло. Колени подгибаются. Иллариец поднимает меч над головой.
Это конец.
Копье входит в спину Вэлу. Эрик поднимает древко вместе с телом и отшвыривает подальше.
— Ну ты и ничтожество, — презрительно проговаривает он.
Наверное, так и есть…
…Маркус бьется с какими-то тварями. Это хорошо. Все Стражи почти передохли, а гарнизон уже окружил дом Арипа. Один приказ — и лучшие воины империи станут историей. Все идет так, как и планировала Видящая. Черт, этот грязный старик его заметил.
— Конрад, помогай!
Эрик вопросительно смотрит. Ну да, ему плевать, кого убивать: хоть друг, хоть враг.
— Мальчишка, давай уже! Или ты яйца дома забыл?
Почему все его оскорбляют? Он же никому не желал зла. Маркус такой же надменный ублюдок, как и остальные. Пусть горит в преисподней.
Рука устремляется вверх; арбалетчики готовятся стрелять по команде.
«Видишь страх в его глазах? Пора возвыситься, будущий генерал».
— Залп!
Рой болтов накрывает выживших Стражей и чудищ. Воины корчатся в муках, монстры рассыпаются в прах, земля пропитывается свежей кровью. Вот он — настоящий триумф. Камень в кулаке пульсирует, наполняет чудесной энергией, от которой тело трепещет.
«Чувствую себя всесильным».
В голове слышен ответ Видящей:
«Многое еще предстоит сделать, Конрад. Убедись, что все мертвы, сожги город и возвращайся. Лисандра доделает начатое».
«А Елена?».
«Скоро, очень скоро».
Эрик недоуменно таращится. Что за болван.
— С тобой все в порядке? У Гретты будут вопросы.
Гретта, Гретта. Сестра поймет, а впрочем, к чему ей знать такое?
— Сожги здесь все.
Фоуст запылал.
****
По ступенькам стекала кровь; мертвые эльфы устилали каждый шаг Конрада и Эрика. Вожака ферксиец насадил на острые камни, торчащие над дверью в храм. Еще живой он боролся со смертью, пытался стащить себя вниз. Конрад безразлично наблюдал за гибелью последнего эльфа. Почему дикарь противится року? Зачем так упорно сопротивляется смерти?