А на вершине новенького с иголочки небоскреба «Фаллс» происходили невероятные события. Вырвавшуюся из заточения силу уже ничто не могло удержать. Черный дым вырвался из серебряной камеры и поднялся до потолка, напоминая огромное бесформенное чудовище из кошмарных сновидений. Возникший из ниоткуда шквальный ветер разом смел бумаги, аппаратуру, повалил людей. Моментально погас свет. Несколько мониторов взорвалось, осыпав оказавшихся на полу осколками.
Черное щупальце хлестнуло по контейнеру, и он раскрылся, точно картонная коробка. Серебряную крышу одержимый гневом Молох метнул через весь зал пентхауса. Она пронеслась, кувыркаясь — люди едва успевали отпрыгивать в стороны. Высадив целый ряд окон, крыша рухнула на улицу вместе с бетонными обломками. Она расплющила два автомобиля и устроила крупную аварию на дороге.
Вторжение Алексея и возможность вырваться из заточения на время отвлекли Молоха от переселения в мое тело. Цепи заклинаний частично сошли с моего отца, частично появились на мне. По сути, корнем и прибежищем молоха стали двое людей. Только я этого не видела, потому что была мертва.
А может, спала?
Ведь сон очень похож на смерть.
Не обращая внимания на то, что происходило вокруг, — на мелькающий черный дым, свист воздуха и падающие стены — Лешка сидел на коленях, обхватив меня руками...
Находясь во тьме, я услышала далекий зов. Мне не хотелось никуда идти, вообще не хотелось двигаться. И все же я пошла на зов, не видя ничего вокруг себя и не чувствуя себя. Полная авантюра. Как и все в моей жизни.
Сначала вернулся свет.
Я увидела солнечные лучи, бьющие сквозь проломы в стенах. Они отражались от серебра, разбросанного по бетонному полу, отчего создавалась атмосфера иного, неземного мира. Мира удивительного света — сияющего и серебристого.
В этом волшебном свете я увидела Лешкино лицо, которое находилось очень близко от моего. Мне хотелось сказать о том, как я счастлива его видеть, но не хватило дыхания. И лишь затем я поняла — почему.
Он оторвался от моих губ, обрывая поцелуй. С надеждой заглянул в мои глаза, радуясь тому, что в них возвращается жизнь.
— Алена, — произнес он, вкладывая в это имя всю нежность своего сердца. — Алена...
— Кто это? — искренне недоумевая, спросила я.
Он замешкался. Даже ироничная складка губ расправилась и стала строгой.
А затем ответил:
— Это ты!
И я вспомнила.
Воспоминания хлынули потоком, прогоняя сумрак...
Я поднялась. Белоснежное сари сияло в солнечном свете. Испуганные люди, жавшиеся к полу, на мгновение позабыли о страшной, мечущейся под сводом пентхауса силе и подняли головы, уставившись на меня. А я не замечала их и с удивлением разглядывала окружающий мир...
...который был для меня абсолютно новым.
Составляющий стены бетон я видела насквозь, до металлической арматуры. Песок и цемент складывались в четкую структуру, и, приглядевшись к ней, я узнала буквы и строки санскрита. Открытие настолько потрясло, что я несколько раз моргнула. Строки не исчезли. Они были очень близко расположены одна к другой, но я все равно могла их прочесть. Это оказалось легко.
Я глянула через Лешкино плечо и обнаружила, что серебряная стенка контейнера, лежащая на полу, буквально соткана из светящихся строк. Я зачарованно посмотрела на небо и увидела переплетающиеся буквы в солнечном свете. С детским удивлением я рассматривала их и даже пыталась потрогать рукой, но пальцы прошли насквозь.
Древний язык лежал в основе всего. Трава на лугу, листья на ветвях, вода в реке, фотоны в свете — все эти элементы создавали особые знаки. Магические слова. Теперь я поняла тщетность поиска потерянных слов санскрита. Я искала их по всему миру, листала древние книги и манускрипты, охотилась за свитками, а они всегда были перед глазами! Мир соткан из магических слов. Созданные природой, они оплетают все и связывают все. Нужно только научиться видеть их.
...Слева рядом со мной мелькнуло движение. Я повернула голову. Трое людей в штатском, у каждого за плечами по автоматической винтовке, подтаскивали к нам тяжеленный пенал размером с человека. Вероятно, это и есть серебряный саркофаг. Руководил людьми Мерфи.
Я поняла, что им нужно. Пока молох метался под сводами, они подобрались к креслу, в котором находился отец, и расстегнули кандалы. У дальней стены, окруженный охраной, за их действиями следил Босс. Они собирались запихнуть отца в саркофаг. Они не расстались с надеждами заполучить голову Игоря Баля и даже обрадовались, что Молох вышел из него. Глупцы. Надписи еще не сошли, и черный дух все еще сидит в теле.
Я двинулась им навстречу. Леха пытался меня остановить, но не смог.
— Убирайтесь вон! — приказала я.
Люди в штатском и Мерфи заметили меня. Автоматические винтовки моментально очутились у них в руках.
— Стреляйте! — закричал Мерфи. — Стреляйте в нее! Изрешетите девчонку пулями!
— БХАДЖИ АЗМАН!!
Бетонный потолок над ними взорвался. Раскаленная бетонная крошка брызнула по лицам. Агенты в штатском заорали от боли, роняя оружие. По затылку Мерфи хлестнул разорванный электрический провод, мошенник повалился без чувств. Его помощники, ослепленные и задыхающиеся, отползали назад, бросив саркофаг возле кресла.
Молох вздрогнул при звуках санскрита. Клочья черного дыма, метавшиеся по пентхаусу, задрожали от ярости, слились в могучее облако, которое ринулось ко мне. Воздух рассерженно загудел. В лицо ударил ветер. Знак на шее потяжелел. Как и руки...
До локтей их увивали черные письмена. Рабские оковы Молоха. Корни, которые держат его в человеке. Но так странно... Теперь я видела каждое слово, каждую букву. Я могла прочесть их, это не составляло труда. Просто не было необходимости.
Когда ищешь суть, то видишь, что всего лишь одна фраза связывает все воедино.
Я прочла ее с левой руки.
Молох страшно взревел. Несущееся ко мне облако ударилось о невидимую стену. Строки слетели с предплечья, превратившись в увесистый жгут. Хлестнув в потолок, он пробил его насквозь и поднялся в небо, увлекая за собой два здоровенных обломка перекрытия, которые очень быстро скрылись в вышине.
Облако откатилось назад и разнесло не меньше четверти периметра стен (не могу не отметить панораму города, которая при этом открылась). Бетонные обломки и оконные рамы вновь посыпались на улицы. Снизу донеслись металлические удары, звон стекла и визг людей.
Я прочла надпись с другой руки, и второе щупальце взвилось в небеса, разметав перекрытие. Одна из потолочных плит, крутясь, словно летающая тарелка, снесла шпиль соседнего небоскреба. Теперь надо мной колыхались два огромных угольных ростка, уходящих в небо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});