По технике работы с мячом игроки сборной России хороши даже на фоне «Челси». Это одни из самых техничных футболистов за всю мою тренерскую карьеру. Но вот жадности до успеха на мировом уровне у них меньше. И мы бьемся над тем, чтобы эта жадность у россиян появилась. Постоянно находиться на пике формы и демонстрировать максимум возможностей – над этим мы работаем.
– Какую пищу для размышлений дали вам 104 дня, проведенных в «Челси»?
– Сто четыре? Не знал. Поскольку за это время у меня было всего четыре дня отпуска, можно сказать, что с «Челси» я работал ровно сто дней.
Вообще-то я человек, не склонный к предубеждениям. Но тут предполагал, что мне не обойтись без битв со звездами мирового класса, у которых не редкость большое самомнение. Думал, придется доказывать им, что команда важнее их собственного «я». И оказался не прав. Ничего подобного! Уже со второй-третьей тренировки футболисты все поняли и начали выполнять абсолютно все мои требования, которые с первых же дней были очень высоки. Никаких войн не было и в помине.
– Не было ли у вас хотя бы минутного сожаления о том, что дали слово уйти из «Челси» после окончания сезона?
– Ни минутного, ни секундного. Еще когда Роман (Абрамович. – Примеч. И. Р.) попросил меня помочь, первой моей реакцией было: «А могу ли я сделать это с учетом обязательств перед сборной России, НАФ и т. д.?» Анализ графика игр сборной показал: четырехмесячная работа в «Челси» национальной команде не помешает. Но с самого начала и Абрамович, и я знали, что в конце мая мое сотрудничество с клубом завершится. Это могло бы случиться и на шесть дней раньше, если бы мы не вышли в финал Кубка Англии.
В «Челси» все сложилось хорошо, команда стала выдавать результат за результатом. Естественно, люди стали говорить: «Уверены, ты сожалеешь, что тебе приходится уйти!» Ничуть. Поскольку с первой же секунды знал, что это произойдет. У меня контракт с РФС до середины 2010 года, но дело даже не в нем: пересмотр любого контракта – вопрос переговоров. Гораздо больше для меня значат обязательства перед моим штабом и, конечно, игроками. В последние годы мы несколько изменили российскую модель игры в футбол и продолжаем этот процесс. Я не мог посреди отборочного цикла взять и сказать: «Ребята, очень сожалею, но я буду работать в “Челси”».
– Но ведь можно было продолжать практику совмещения. Или с осенним календарем сборной она несовместима?
– Именно так. В феврале я сказал Роману: «Да, до конца английского сезона мы можем сделать это» – сборной предстояли только мартовские встречи с Азербайджаном и Лихтенштейном. В сентябре же и октябре у нас несколько ключевых матчей, а в ноябре, возможно, и стыковые поединки.
– Абрамович не говорил вам в последний месяц: «Гус, может, все-таки попробуем совмещать?»
– Нет. Мы должны уважать вклад Романа в российский футбол. Помощь сборной, в том числе финансовая, многочисленные проекты НАФ – все это для него очень важно. Так что Абрамович не рассматривал такой вариант ни секунды. В «Челси», конечно, говорили: «Гус, оставайся!» – «Нет, ребята, – отвечал я им. – Я вкладываю в работу с вами все сердце и рад каждому дню, который с вами провожу. Но я дал слово – и сдержу его».
– А какие напутствия от игроков «синих» вы получили перед отъездом в сборную России? Она им хоть немного интересна?
– Терри, Эшли Коул, Лэмпард просили: «Босс, оставайтесь с нами!» – хотя прекрасно знали, что я не останусь. И когда окончательно поняли, что я ухожу, сказали: «О’кей, тогда мы должны с вами встретиться на чемпионате мира! В матче Англия – Россия!»
– Терри сказал в прессе, что 20 раз пытался уговорить вас остаться в «Челси». И только на 21-й понял, что это бесполезно.
– Мы говорили с ним много раз. Но я еще во время первого разговора объяснил, почему это невозможно при всем удовольствии, которое получаю от работы с «Челси». Джон меня понял, но понимать умом и чувствовать сердцем – порой очень разные вещи.
Терри – потрясающий человек и профессионал. На каждой тренировке отдается игре не на сто процентов, а больше. Иногда я его даже остужал: «Эй, Джон, сегодня можно поспокойнее». – «Нет, босс, я так не могу!» Такой характер. Идеальный капитан!
Скандал вокруг «идеального капитана» спустя три года станет причиной отставки Фабио Капелло из сборной Англии. Но Гус обладает удивительной способностью выжимать из людей не худшее, а лучшее, что в них есть.
И вообще, скажите: о какой выхолощенности Хиддинка после таких слов и эмоций можно говорить? А ведь вы их только читаете, а я еще видел его глаза. В которых было даже больше огня, чем обычно…
Жаль только, что матча такого – да и любого другого в Южной Африке для сборной России – мы так и не дождались.
– Юрий Семин, прощаясь с игроками киевского «Динамо», не сдержал слез. А вы, расставаясь с «Челси», не плакали? – продолжили мы разговор с Хиддинком.
– Слез не было. Но эмоции испытывал очень сильные. На ужине накануне финала Кубка игроки неожиданно вручили мне подарки. Терри и Дрогба произнесли речи, адресованные мне и моему помощнику Рэю Уилкинсу. А я ответил: «Не хочу ничего говорить перед финалом. Скажу все завтра, после игры. Надеюсь сделать это с кубком в руках».
После матча в раздевалке было много людей, не вовлеченных в каждодневную работу команды. Но мне нужно было пообщаться с игроками без чужих глаз. Мы зашли в соседнюю комнату – только футболисты, я и мой ассистент. Вот во время того разговора я и испытал сильнейшие эмоции. Мое восприятие этих людей не ограничивается словом «уважение». Наши отношения были построены на настоящей взаимной честности, которая позволила извлечь из каждого игрока максимум. Я поблагодарил их и за это, и за высочайший профессионализм.
– Каким словом охарактеризуете свои чувства после ответного матча с «Барселоной»?
– Ярость. Когда соперник тебя переиграл, превзошел в классе или подготовке к конкретному матчу – это одно дело. Но здесь у всех нас было ощущение чудовищной несправедливости, случившейся по вине арбитра. Наша злость не имела границ.
– В такие секунды, как после гола Иньесты на 90-й минуте, тренер не жалеет, что выбрал эту профессию?
– Да… (Задумывается.) Все-таки нет. Мы знаем, что в нашей профессии может произойти что угодно. И должны быть к этому готовы. Оттого таких сожалений не было.
– Извините, но вначале у вас все-таки вырвалось слово «да».
– Я думаю, размышляю… И прихожу к выводу, что такой вот мысли: «Зачем я выбрал эту профессию?» – у меня не было никогда. В первый момент после неудачи, особенно несправедливой, досада может быть колоссальной. На секунду можно о чем-то таком задуматься. Но не более. Когда ты остыл, ничего подобного тебе в голову уже не придет.
– За несколько минут до финального свистка, еще при счете 1:0, вы стояли в обнимку с Гвардьолой и что-то живо обсуждали.
– Мы хорошо знаем и очень уважаем друг друга. Насколько помню, я подошел к Гвардьоле именно после ситуации с Абидалем – сказать, что в удалении не было никакой нужды.
– В такой момент… Я просто поражаюсь.
– У меня среди коллег нет врагов.
– Выиграть Кубок Англии, самый старый футбольный турнир на земном шаре, – особое ощущение?
– Конечно. Помню, еще будучи юным игроком, потом – начинающим тренером, потом – опытным тренером, каждый год в одну из майских суббот обязательно садился к телевизору, чтобы посмотреть трансляцию финала Кубка Англии с «Уэмбли». Много-много лет подряд. И иногда в голову приходило: а вдруг когда-нибудь удастся в этом финале поучаствовать?
– Где храните часы с гравировкой и футболку с автографами и теплыми словами игроков «Челси», которые они вам подарили на прощание?
– Дома, в Амстердаме. Футболка уже висит на стене. Майка сборной России с Euro-2008 – тоже там. У меня коллекция футболок клубов и сборных, где работал, – от ПСВ и «Валенсии» до Австралии и России.
– В Лужники на матч с Азербайджаном пришло более 60 тысяч зрителей. Можете ли назвать это вашим главным не результатом, а именно достижением в работе со сборной России?
– Во многом – да. Конечно, ты должен давать результат – это несомненное мерило тренерской работы. Но результат не всегда обеспечивает признание. А когда на игру, которую раньше посетили бы 8– 10 тысяч зрителей, приходит столько тысяч болельщиков… Это был огромный и очень приятный сюрприз и для меня, и для всей команды. Хочу поблагодарить людей, которые его обеспечили.