Читать интересную книгу Сборник статей и интервью 2009г (v1.15) - Борис Кагарлицкий

Увы, этот увлекательный процесс не бесконечен. И у него есть жесткие ограничения, находящиеся за пределами финансового рынка с его увлекательными манипуляциями.

Во-первых, свободные деньги рано или поздно кончатся. Мало того, что надо финансировать растущий бюджетный дефицит, но и сами рыночные игры требуют определенных затрат. На девальвации много денег было заработано, но на последующих комбинациях - вверх, вниз - немалое количество средств было и затрачено. Если в дальнейшем ЦБ стремится удерживать ситуацию под контролем на фоне растущих инфляционных ожиданий и упавшего доверия к рублю, то ему придется тратить на решение этой задачи всё больше денег. В нужный момент (скорее всего, поздней весной) девальвацию можно будет повторить. Но заранее ясно, что каждый новый повтор будет давать меньше средств. Во всяком случае, если говорить не о суммах, а о покупательной способности денег.

Во-вторых, девальвация и последовавшие за ней финансовые игры подорвали доверие к рублю, с таким трудом восстановленное на протяжении 2000-х годов. Обесценивание рубля по отношению к иностранным валютам означает, по сути, перераспределение средств внутри страны. Дело не только в том, что сбережения наши обесцениваются (хотя кто-то на этом греет руки). Фактически граждане из своих сбережений призваны финансировать бюджетный дефицит государства. Мы народ патриотичный, если надо, и не такое можем. Но в данном случае нас не только не спрашивали, нам даже ничего не объяснили. А потому патриотический порыв не состоялся. Осталось лишь недоумение и раздражение.

В-третьих, последующей кратковременной операцией под лозунгом «Сдавайте валюту!» наши финансовые власти подорвали уже доверие не только к рублю, но и к деньгам вообще. Ясное дело, возможность пополнить валютные запасы банков перед новым витком девальвации была очень привлекательна. Но итогом февральских колебаний курсов стали неопределенность и недоверие населения в таких масштабах, что это уже превращается в серьезную социально-экономическую проблему.

Манипуляции с курсами валют на финансовом рынке, в конечном счете, отражают общий кризис системы, спад производства и деградацию спроса. Но они же, в свою очередь, усугубляют все эти процессы. Внутренний рынок России дезорганизуется и начинает разрушаться. И никто из политиков, принимающих решения, не видит этого, либо все делают вид, будто не видят.

Опыт последних лет с вопиющей очевидностью продемонстрировал ключевой тезис марксистской политэкономии. А именно то, что экономика не нейтральна, любые экономические меры отражают специфические социальные и групповые интересы. Чиновники получили дополнительные средства для финансирования бюджетного дефицита, а экспортеры отыграли часть потерь. Но какой ценой? В данном случае финансовые власти России, защищая интересы «социально близких» им экспортеров топлива и государственных чиновников, «подставили» практически всех остальных. Не только основную массу трудящихся, но и значительную часть бизнеса, работающего на внутреннем рынке, зависимого от импорта и страдающего от обесценивания сбережений.

Новогодняя девальвация в сочетании с последующими колебаниями курсов создает предпосылку для выхода инфляции на новый уровень. И уровень этот таков, что с ним по осени даже эффективные финансовые менеджеры из Центробанка вряд ли справятся.

Кстати, интересно, будут ли они вообще пытаться это сделать? Или в самый решающий момент просто умоют руки и сочувственно сообщат нам: «Очень жаль, господа, но золотовалютные резервы у нас закончились».

РОССИЙСКИЙ РУБЛЬ МОЖЕТ ПОДВЕРГНУТЬСЯ ПОВТОРНОЙ ДЕВАЛЬВАЦИИ

Эксперты Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО) констатируют, что российский рубль, очевидно, утратил надежность на ближайшие несколько лет, а повторная девальвация отечественной валюты может состояться уже в этом году.

«К дальнейшей девальвации национальной валюты правительство России в ближайшие месяцы подтолкнет новое падение мировых цен на нефть. За первую часть 2009 года стоимость рублевых накоплений способна снизиться на 60%», - говорится в заявлении ИГСО.

Глава Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов прогнозирует очередной спад стоимости «черного золота» марки Urals весной этого года до отметки в 30 долларов, а летом - 20 долларов за баррель.

Для обеспечения рентабельности сырьевых корпораций российское правительство будет просто вынуждено провести очередной этап девальвации, полагает директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. «За экспорт сырья вновь заплатят не зарубежные покупатели, а россияне, получающие зарплату в рублях, имеющие рублевые сбережения или денежные капиталы», - отмечает он.

В отчете ИГСО также подчеркивается, что экономика нашей страны еще не в полной мере ощутила на себе последствия проведенной девальвации. Специалисты института пришли к выводу, что реакция (рост цен, а за ним и спад потребительского спроса) последует в феврале-марте.

«Форсированное в результате зимней девальвации сокращение внутреннего рынка приведет к новому скачку безработицы, эпидемии банкротств небольших и средних компаний, падению промышленного производства», - гласит отчет.

willbe.ru

ХАОС КРЕПЧАЛ

О развитии капитализма в постсоветской России

Отечественный капитализм в разгар «лихих 90-х» окрестили «олигархическим». Греческое слово «олигарх» вошло в новую русскую лексику настолько, что в полуразрушенной деревне мужики, указывая вам на единственный не покосившийся дом, сообщают: «Здесь живет наш олигарх».

Однако в начале нового столетия олигархи куда-то подевались. Не то, чтобы всех посадили, как Ходорковского. И не все убежали за границу, как Гусинский с Березовским. Просто стали они как-то разом незаметны, тихи и благопристойны. Потому ли только, что испугались?

Удивительным образом дискуссии об экономической жизни у нас в стране имеют обычно мало общего с экономическим анализом. Либералы, естественно, жалуются на засилье государства и бюрократов, которые шагу не дают ступить представителям частного бизнеса. Такие же разговоры, правда, я слышал от праволиберальных публицистов и применительно к Америке, не говоря уже про Францию и Германию, где, по их мнению, царят «ужасы социализма». Кто-то из либеральных экспертов недавно обнаружил, что во всем мире нормальный капитализм существует только в одной единственной стране, да и та - Сингапур.

Левые, со своей стороны, будут ругать капитализм, не вдаваясь в подробное обсуждение того, как он в современной России работает и в чем его специфика. Впрочем, на теме олигархии левые с либералами, скорее всего, сойдутся и дружно примутся осуждать плохих людей, которые делают свой бизнес с согласия и одобрения Кремля.

Между тем, олигархический порядок в экономике давно сменился другим - корпоративным. Крах рубля в 1998 году оказался переломным моментом, резко изменившим правила игры. Инвестировать средства в страну стало выгодно, другое дело, что эти капиталовложения не решили структурных проблем общества, нуждавшегося в гораздо более масштабных и скоординированных усилиях. На рубеже 1990-х и 2000-х годов произошла важнейшая структурная мутация российского капитализма, который сделался упорядоченным и внешне цивилизованным настолько, насколько вообще может быть благопристойным буржуазный порядок в стране, живущей за счет вывоза природных ресурсов. Эта зависимость отечественной экономики от мирового рынка сырья и топлива оставалась неизменной, но в остальном логика бизнеса изменилась. Олигархические конгломераты, созданные случайно и хаотично, перестраивались, меняя хозяев и структуру управления, превращаясь в классические корпорации с четкой иерархией, жесткими бюрократическими правилами и стандартами. Они обрастали аппаратом профессионалов, от которых зачастую зависело больше, чем от высших начальников, заседающих в правлениях. Одна за другой российские компании выходили на западные биржи, выставляя на продажу свои акции, продвигая на международном уровне свои бренды. Поток нефтедолларов позволил отечественным корпорациям накопить капитал в масштабах, существенно превышавших их потребности на внутреннем рынке. То есть, мы видим классический случай «перенакопления капитала», описанный еще в начале ХХ века Розой Люксембург.

Это не значит, будто в России больше не было потребностей в инвестициях или эта потребность была полностью удовлетворена. Но корпорации, руководствовавшиеся рациональным выбором (как поступили бы любые другие частные компании в любой другой стране), не вкладывали денег в отрасли, прибыльность которых была бы ниже, чем тех, откуда они уже получали деньги. Иными словами, отечественная промышленность их не интересовала вообще, а про научные исследования и долгосрочные программы технологических разработок не заходило и речи. Государство, конечно, могло бы стимулировать альтернативные проекты развития. Но у отечественных начальников не было и нет никаких идей и интересов иных, нежели у их партнеров из частной бюрократии. Чиновники могли тратить деньги на амбициозные и показушные проекты, но им даже не приходило в голову хоть как-то стимулировать самостоятельное развитие общественного сектора и публичной сферы, не совпадающих по своим устремлениям с частным бизнесом.