Читать интересную книгу Наполеон - спаситель России - Андрей Буровский

Наш отсталый, малокультурный император в Манифе­сте 31 декабря 1812 говорил: «Зрелище погибели войск его [Наполеона. — А.Б.] невероятно! Кто мог сие сделать?.. Да познаем в великом деле сем промысел Божий».

Именно с этими интуициями в 1834 году в центре Двор­цовой площади в Санкт-Петербурге был возведен Алек­сандрийский столп. Поставлен он архитектором Огюстом Ришаром Монферраном по заказу императора Николая I в память о победе его старшего брата — императора Алек­сандра I над Наполеоном.

Монферран создал монумент, представляющий собой огромную колонну из розового гранита, стоящую на ква­дратном пьедестале. Венчает колонну скульптура работы Орловского, изображающая позолоченного ангела с ли­цом императора Александра I. В левой руке ангел держит крест, а правую воздевает к небу.

Высота столпа вместе со статуей — 47,5 м при диаме­тре в 3,66 метра. Он выше всех аналогичных монументов мира: Вандомской колонны в Париже, колонны Траяна в Риме и колонны Помпея в Александрии. Это очень величе­ственный столп.

Автор знает, что Бога придумали попы, чтобы обманы­вать рабочих. Со времен якобинцев об этом много гово­рили, очень громко и эмоционально. Не буду оспаривать гениальные выводы передовых людей. Они ведь точно знают, как устроен мир. Они руководствуются картами из «Великой» французской «Энциклопедии», готовы утопить в Луаре всех «равнодушных» и неустанно борются с ме­теоритами. Эти люди очень последовательно не замечают всего, что разрушает их убогие, я хотел сказать, их про­грессивные представления.

Но автор не умеет бороться с метеоритами. Он — клери­кальный феодал и феодальный клерикал и видит ровно то, что есть, а не что велено видеть на сходке, простите за вы­ражение, интеллигенции. Я не умею не замечать того, чего не понимаю, и что кажется мне странным и необъясни­мым. Поэтому, нисколько ни на чем не настаивая, отмечу странное нагромождение случайностей, спасшее Россию от ужасов гражданской войны, погубившее Наполеона и даже лишившее его награбленного в России.

И задам отсталый, реакционный такой вопрос. А вдруг не случайно на Александрийском столпе указывает ангел в хмурое питерское небо?

Вместо заключения

ЭХО НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН

Ленин — это гриб.

В. Курехин

Наполеона Бонапарта, о котором столько писали и го­ворили, просто не существовало. Это всего лишь фигура аллегорическая — олицетворение солнца.

Жан Батист Перес

Странности исторической памяти

Эпоха войн с Наполеоном. Судьба двух поколений — война, участие в больших европейских войнах. В XX ве­ке войны такого масштаба назвали бы Мировыми.

Историки справедливо замечают — странный «про­вал» зияет в дворянских фамилиях. В 1820, в 1825 году, в 1830 годах действуют или старики, родившиеся в 1760-1770-х годах (в эпоху войн с Наполеоном им было за со­рок — очень солидный возраст по понятиям того времени). Или действуют люди совсем молодые — люди, родившиеся с 1795 по 1810 год.

Под Аустерлицем ревели пушки, и всадники на всем скаку рушились, встречая картечь. А им было от силы 5 или 7 лет.

Пылала Москва, пылила Старая Калужская дорога под сапогами, Кутузов произносил свое знаменитое: «Потеря­ем Москву — спасем Россию. Защитим Москву — потеря­ем армию и погубим Россию». А им было от 5 до 15 лет.

Самые старшие уже хотели в армию, остро чувствовали себя обнесенными чашей на пиру жизни... Так ощущал себя и Александр Сергеевич Пушкин в 1812 году.

К 1820 году поколение, опоздавшее бить Наполеона, по­взрослело, сделалось заметной частью общества. С ними, с племенем младым, незнакомым, заметны те, кому уже за 50, за 60. И очень мало людей, родившихся между 1775 г. и 1790 г. Войны с Наполеоном — это совсем не войны с Тур­цией или с дикими кочевниками. Целое поколение выхле­стано в войнах с Наполеоном.

Какое поколение? Дворянское и разночинное. Трудно найти дворянскую семью, в которой нет по крайней мере одного-двух убитых. В некоторых семьях вообще не оста­лось мужчин. Масштаб потерь такой же, как во всем на­роде во время Первой и Второй мировых войн.

Было бы по крайней мере странно, если бы государство Российское не пыталось увековечить память о страшной эпохе войн. И об Отечественной войне, когда рука Все­вышнего так явственно простерлась над Россией.

К концу 1812 года на русской земле не осталось ни одного наполеоновского солдата. Русская армия подошла к границам Российской империи. 25 декабря 1812 года, в день великого праздника Рождества Христа Спасителя, император Александр I подписал «Высочайший благодар­ственный манифест об изъявлении народу благодарности за спасение Отечества».

«Объявляем всенародно, что спасение России от вра­гов, столь же многочисленных, сколь злых и свирепых, совершенное в шесть месяцев всех их истребление — есть явно излиянная на Россию благость Божия, есть поистине достопамятное происшествие, которое не изгладят века из бытописаний. В сохранение вечной памяти, усердия, вер­ности и любви к вере и Отечеству, какими превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности На­шей к промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа. Да простоит сей храм многие века, да курится в нем пред святым престолом Божиим кадило благодарности и от позднейших поколений вместе с любовию и подражанием к делам их предков».

Уже при Николае I храм Христа Спасителя начал стро­иться в 1839 г. по проекту К. Тона. Строительство продол­жалось почти 44 года, храм был освящен в честь Рожде­ства Христова 26 мая 1883 года.

На стенах храма были начертаны имена офицеров рус­ской армии, павших в войнах 1812-1815 годов.

Храм был воздвигнут в благодарность Богу «в сохране­ние вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и Отечеству, какими в сии трудные време­на превознес себя народ российский, и в ознаменование благодарности Нашей к промыслу Божию, спасшему Рос­сию от грозившей ей гибели».

5 декабря 1931 года здание храма заминировали. «За­дерем подол матушке-России», — произнес Лазарь Кагано­вич и повернул ручку взрывателя.

В Петербурге в 1814 году воздвигли памятник победи­телям французов — Нарвские триумфальные ворота, по случаю возвращения армии из Европы. Но ворота были изготовлены из недолговечных материалов — дерева и але­бастра — и уже через десять лет пришли в ветхость и пред­ставляли серьезную угрозу для прохожих. Было принято решение возобновить ворота «в мраморе, граните и меди». Проектирование новых Триумфальных ворот было пору­чено архитектору Стасову. В 1834 году их торжественно открыли.

В 1826 году в Зимнем дворце по проекту Карла Росси создана галерея 1812 года — историко-художественный па­мятник воинской славы России. На стенах галереи разме­щены 332 портрета генералов — участников Отечественной войны 1812 года и заграничного похода 1813-1814 гг., вы­полненные Джорджем Доу и его помощниками.

В 1834 г. поставили Александрийский столп.

И позже об увековечении памяти 1812 года не забыва­ли. К 100-летию 1812 года, в 1912 г., создана панорама Ф.А. Рубо «Бородинская битва».

Ни на одном из этих памятников и ни в какой форме не показаны люди туземной России. Их просто нет, и все.

Национальный подъем

Россияне не могли не понимать, что эпоха напо­леоновских войн — судьбоносная и рубежная.

Блажен, кто посетил сей мирВ его минуты роковые.Его позвали всеблагиеКак собеседника на пир.

Вот их и позвали, только не все вернулись с «пира». И если вооруженные взрослые дядьки хотя бы выбирали свою судьбу, то ее не выбирали мертвые дети, растоптан­ные лошадьми у переправы через Березину.

Россияне прекрасно понимали, что Отечественная во­йна 1812 года — переломный и важнейший эпизод эпохи наполеоновских войн. Именно эта война развеяла в прах наполеоновские планы мирового господства, положила начало гибели его империи. Эта война высоко подняла международный престиж России, сделала ее политиче­ским лидером Европы.

Отечественная война вызвала общенациональный подъем. Дворяне жестко, раз и навсегда осознали, что они — никак не французские эмигранты. И потом будут рассуждения о «глупой нации-с», которую, хорошо бы, за­воевала бы «нация умная-с». Но Достоевский вкладывает эти уныло-злобные речи в уста лакея, а никак не дворяни­на. В 1812 году были случаи, когда ополченцы обстрели­вали разъезды дворянской конницы: мундиры незнакомые, а говорят между собой по-французски. Теперь поколения «французских эмигрантов» навсегда заговорили по-русски.

Народ же был уверен — теперь-то уж точно будет воля! И не из рук завоевателей, а из рук своего же пра­вительства.

Ведь народный характер войны 1812 года отделял ее от всех предыдущих войн с Наполеоном. И очень точно ска­зал об этом академик В.И. Пичета: «Великий завоеватель столкнулся с великим народом и был разбит»[158].