Над трупом стояла Талея… В каждой руке по ножу, одежда забрызгана кровью. Она глядела назад. В дальнем углу комнаты оказалась еще одна дверь, и уцелевшие похитители отступали через запасной выход. Ханниуза нигде не было видно.
Рыжая девица тяжело дышала, грудь ее вздымалась под блузой. Она озиралась, поводя одичалыми глазами. Когда взгляд ее обратился к скособочившемуся Джон-Тому, в них проступила озабоченность. Моргая, он держался за плечо.
– Все в порядке. Но успели вовремя. Спасибо. – Он поглядел вокруг. – Пог? Это тебя я должен благодарить?
– Факт. Иногда быть трусом полезнее. Когда я увидел, чдо основная-до свалка крутится вокруг дебя, до сразу понял, чдо они за добой увязались. И я назначил себя в резерв, чдобы помочь дебе или привести помощь.
– Ах ты, вероломный ханжа, – завопил с другого конца комнаты Мадж. – Клянусь, ты и не выбирался из своего резерва!
Последние похитители Джон-Тома уже пали или бежали, и выдр направился к столу, вытирая кровь, сочащуюся из пореза на груди.
– Погубил мне лучший жилет, надо же! В целых тридцать медяков обошелся… В Линчбени. – Ухмыльнувшись Джон-Тому, он прибавил: – Ничего, кореш, не расстраивайся, главное, что с тобой нормалек.
– Не загибай, твой жилет куда в лучшем виде, чем мое плечо. – Джон-Том сел с помощью Талеи. Она без церемоний ощупала рану, и молодой человек взвыл.
– Не веди себя как щенок. Кости целы, но, ручаюсь, такой синячище не пройдет и за несколько недель.
Обтерев нож о брюки, она показала на железную решетку над головой Джон-Тома. Он подошел – с того места, где он сидел, решетки не было видно.
– Можно заползти. Мы послушали, как ты разговаривал с этой шайкой, прежде чем стали их разгонять. – Она с интересом поглядела на молодого человека. – И о чем же вы говорили?
– Да ни о чем. – Джон-Том отвернулся. – Они хотели, чтобы я примкнул к ним.
– Ха! В чем это?
– Так, бандитские делишки, – не без легкого стыда пробормотал он.
– И что же это они предлагали?
Джон-Том гневно поглядел на Талею.
– Не о чем было и думать! – Он надеялся, что изображает негодование достаточно убедительно. – За кого ты меня принимаешь?
Она молча поглядела на него, потом ответила:
– За растерянного, упрямого, наивного, одаренного и, я надеюсь, разумного человека.
С этими словами она оставила юношу, чтобы помочь Флор, проверявшей, не осталось ли раненых у задней двери.
За спиной Джон-Тома Каз освобождал его руки от пут.
– Неловко вышло, друг мой.
– Врешь, длинные уши, чего там неловко – кроваво! – Теперь, после победы, Мадж вернулся к прежнему тону. – Тока я оказался в этой комнате, глянь, а он уж булавой замахивается, ну, думаю, на секунду, да опоздали. Хорошо еще, что рыжая руками крутит не хуже, чем попой. – И он быстренько огляделся, чтобы проверить, не слышала ли его Талея.
– Мадж, со мной все в порядке. – Веревки ослабли. Кровь возвращалась в кисти. Потирая их, юноша поднялся, возвышаясь над спасителями.
Мадж, Каз, Пог. Какие они «животные»? – подумал Джон-Том. Человеческого в них куда больше, чем в этих так называемых людях, которые его пленили. Мысль о том, что он мог их предать ради Броненосного народа, теперь причиняла ему почти физическую боль, и все мысли о власти и могуществе сами собой исчезли из головы. Не то чтобы он понял, что не в состоянии был их добиться, и не потому, что они были морально неприемлемы, – просто Джон-Том всегда умел поступать по справедливости.
«Какой из меня адвокат, – подумал он, – все дела проиграю. Но если я не могу противиться искушению власти и могущества… Черт, но ведь это всего лишь по-человечески.
Придется постараться, – сказал он себе, – быть может, я сумею избавиться от этих мыслей».
– У них тут был лазутчик от насекомых, – проговорил Джон-Том. – Они пытаются найти союзников среди местных жителей. Придется известить власти.
– Ей-ей, придется, приятель, – проговорил недоумевающий Мадж. – Подумать только, неужели эти пакостные жуки шныряют повсюду?
– Но как он сумел сюда проникнуть? – удивился Каз.
– Выглядел-то он человеком. Как и все остальные, – заметил Джон-Том. – Клотагорб знает, наверное, как это делается.
Из потайной двери появились Талея и Флор. Ни того, о ком говорил Джон-Том, ни этой сволочи…
Они с опаской двинулись к главной двери. Джон-Том собрал пожитки. Здорово это было – вновь ощутить руками гладкую поверхность дуары, почувствовать тяжесть посоха. Спутники для защиты кольцом окружили его. Мадж выглянул на лестницу, она была пуста.
Потом они припустили по коридору к улице. Джон-Том и Флор перепрыгивали через две ступеньки. Мадж и Талея первыми выскочили в ночной туман, она поглядела налево, он направо.
– Никого, – позвала Талея. И все вышли на мостовую.
Друзья направились обратно. Отыскивая глазами в окнах натянутые луки, они торопливо шли меж темных строений. Пог облетал переулки, разыскивая засады. Однако никто не препятствовал им.
Джон-Том споткнулся, плечо обожгло болью. Талея была рядом – несмотря на его неоднократные заверения, что все в порядке.
– Вот это банда, – проговорила она, внимательно вглядываясь в темноту. – А ты хорошо подумал, может, лучше примкнуть к ним? С помощью Броненосного народа они преуспеют.
– Зачем так глупить? – обрезал он. – Терпеть не могу насекомых.
– Тебе они ничего не сделали и твоему народу тоже. Мог бы помочь им, а не нам.
Сколько же она слышала из-за своей решетки, подумал Джон-Том. А потом понял, что девушка нервничает, а не сердится. Непривычная ранимость странной теплотой согревала его душу.
– Они мне несимпатичны, – спокойно ответил он. – радости Ханниуза не для меня. Кроме того, ты мне нравишься. И Каз, и Мадж, и все остальные.
– Только-то?
– Только, Талея.
Казалось, она хотела что-то добавить, но вместо этого прибавила шагу.
– Лучше пойдем побыстрее. – Девушка заспешила вперед, и даже длинноногому чаропевцу пришлось поторопиться, чтобы угнаться за ней.
На них вдруг спикировал взволнованный Пог.
– Джон-Том, Джон-Том! Впереди неладно!
– Что? Что там творится, Пог?
– Суета и суматоха, босс. Народ валит, словно за ним сам Кагануф гонится. Долько я еще не вижу причины.
Они обогнули угол, и их едва не затоптали. По широкой улице толпой валили горожане, толкаясь и задевая путешественников. Взволнованные еноты несли на руках младенцев с черными полосками шерсти поперек глаз, истерически мотались беличьи хвосты, муравьеды в ночных рубашках сталкивались с встревоженными обезьянами. Все вопили, визжали, кричали, в явной панике спасаясь от чего-то предельно ужасного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});