Пожелают ли Хантер и Мэлоун подниматься днем на вершину вулкана — вот что было важно знать. И можно ли их заметить, но так, чтобы не выдать собственного присутствия?
Нечего и думать двигаться по открытому месту к югу. Тут, на равнине, нет ни единой рощицы, где можно было бы спрятаться. Если же отойти туда, где Раббер-Крик отделяется от главного рукава, то и там не найти укрытия и, следовательно, нельзя будет остаться незамеченными для Хантера и Мэлоуна, когда они достигнут плато Голден-Маунт.
Существовало одно-единственное место для наблюдательного поста, откуда можно видеть техасцев, а самим оставаться незамеченными, когда те будут ходить по краю кратера. Это была группа старых берез на левом берегу, в двух сотнях шагов от лагеря, чуть ниже по течению реки от будущего водоотвода. Между лагерем и березами тянулись невысокие кусты, и позади них надо было двигаться пригнувшись, а то и перебираться ползком.
Ранним утром Бен Реддл и Билл Стелл пошли убедиться, что оттуда будет хорошо виден любой, кто появится на краю кратера. Эта кромка, как они выяснили еще при первом своем восхождении, была усеяна кусками кварца и залита застывшей лавой, по которой можно было ходить. Вниз, совершенно вертикально, как стена крепости, обрывалась пропасть. Такая же пропасть была и на обращенной к морю стороне горы.
— Место отличное, — восхитился Скаут. — Тут никто не разглядит, как мы пробираемся сюда и как уходим. Если Хантер поднимется на плато, он, конечно, увидит с этого края кратера дельту Маккензи.
— Поэтому здесь, — решил Бен Реддл, — будет постоянно находиться наш дозорный.
— Я бы еще сказал, господин Бен, что оттуда сверху наш лагерь на новом месте уже не виден. Теперь его скрывает густая листва. Мы будем следить за тем, чтобы все огни были погашены и не вился никакой дымок. И вот тогда, как мне кажется, банда Хантера вообще нас не обнаружит.
— Хотелось бы, — вздохнул инженер. — И хотелось бы еще, чтобы эти техасцы признали невозможность спуститься в кратер, поскорее отказались от своих намерений и ушли туда, откуда пришли.
— И пусть их поведет сам дьявол! — не сдержался Скаут. И тут же добавил: — Если желаете, господин Бен, поскольку я притомился от всех прочих дел, я останусь здесь, а вы возвращайтесь в лагерь.
— Нет, Билл, я предпочел бы сам остаться в дозоре. А вы идите и удостоверьтесь, что все в готовности, и проследите, как бы какой-нибудь из мулов не забрел далеко.
— Хорошо, — согласился Скаут, — и я скажу господину Скиму, чтобы он сменил вас через два часа.
— Да, через два часа. — И Бен Реддл расположился под березой, не выпуская из поля зрения край плато вулкана.
Билл Стелл вернулся один в рощу к своим товарищам. Утром палатки были свернуты, и ничто не выдавало присутствия каравана в этом углу, который образовывали Раббер-Крик и склон Голден-Маунт.
К девяти часам, по распоряжению Скаута, Самми Ским с ружьем через плечо, будто он шел охотиться, проскользнул между скал и присоединился к инженеру. Он прилег рядом с ним. Первым его вопросом, естественно, было:
— Ничего нового, Бен?
— Ничего, Самми.
— И ни один из этих техасских олухов не торчал над кромкой?
— Ни один.
— Я бы с удовольствием срезал одного или лучше двух. — И Самми Ским показал на свой карабин, заряженный двумя патронами.
— С такого расстояния, Самми? — улыбнулся инженер.
— Да, ты прав, пожалуй, далековато и… высоковато.
— Между прочим, Самми, сейчас надо быть не столько ловким, сколько осторожным. Если в банде станет человеком меньше, это не сделает ее менее опасной для нас, а вот если нас не обнаружат… Я все еще надеюсь, что Хантер и компания освободят нас от своего присутствия, когда поймут тщетность собственных усилий.
Бен Реддл никак не хотел расставаться с такой надеждой, однако существовало множество причин, и все они были слишком весомыми, чтобы позволить этой надежде сбыться.
Поговорив еще несколько минут — было немногим более девяти, — Бен Реддл решил отправиться в лагерь.
— Гляди в оба, Самми, и, если увидишь техасцев на плато, немедленно предупреди нас да возвращайся так, чтобы тебя не заметили.
— Договорились, Бен.
— Тебя заменит Скаут, а ты пойдешь завтракать.
— Билл Стелл или Нелуто, — предложил Самми Ским. — Мы вполне можем положиться на этого парня, у него орлиные глаза. Глаза индейца — этим сказано все.
Бен Реддл уже было собрался заскользить между скалами, как вдруг Самми Ским схватил его за руку.
— Погоди-ка!
— Что такое?
— Взгляни наверх.
Инженер поднял глаза к плато Голден-Маунт.
У кромки появилась сначала одна фигура, потом другая.
— Это они… они! — повторял Самми Ским, указывая рукой.
— Да, Хантер и Мэлоун, — утвердительно кивнул инженер и тотчас спрятался за деревьями.
Это были два техасца, и, видимо, вместе с ними на плато находился кто-то еще. Очень вероятно, что, обследовав состояние кратера, они прошли по его краю, чтобы оглядеть местность с восточной стороны и в особенности разобраться в лабиринте проток, образующих дельту Маккензи. Им, конечно, придет в голову мысль устроить там лагерь, если они решили дожидаться извержения до первых холодов, которые так или иначе заставят их уйти.
— Вон они, — бормотал Самми Ским, — двое бродяг! И подумать только, как раз у меня есть для них две пули, да вот не долетят. По правде сказать, у меня с Хантером должна была бы состояться дуэль, и, если бы не затопление Фортимайлз, я застрелил бы его честь по чести!
В этот момент, разумеется, не дуэль должна была заботить Самми Скима, и Бен Реддл не собирался удариться в воспоминания о том, что произошло в прошлом году на сто двадцать седьмом и сто двадцать девятом участках. Он не отводил глаз от этих двух типов, которые явились сюда оспаривать у него Голден-Маунт. И, хотя и по другим причинам, он ненавидел Хантера и Мэлоуна не меньше, чем Самми Ским.
Примерно с полчаса он наблюдал, как оба техасца прохаживаются по краю плато, явно обозревая местность, притом очень внимательно, даже заглядывая вниз через край, чтобы рассмотреть подножие вулкана со стороны дельты.
Если бы они обнаружили лагерь вблизи горы и удостоверились, что караван опередил их и первым вышел к устью Маккензи, это сразу стало бы заметно по их поведению. Тем не менее они пристально рассматривали реку у основания горы и явно считали ее превосходным местом, чтобы обосноваться здесь на несколько недель.
Вскоре к ним, там наверху, подошли еще два человека. В одном из них Бен Реддл и Самми Ским признали старшего мастера сто двадцать седьмого прииска. Другого, а это был индеец, они не знали.