Читать интересную книгу Записки морфа - Александр Сапегин

Откуда-то со стороны двери, распихивая пуфики, подрулил мелкий робот с подносом на плоской голове. По комнате поплыл одуряющий аромат свежезаваренного кофе.

— Благодарствую, — сказал я, подхватывая чашечку с напитком (будем надеяться, что ксеносы спёрли на поверхности натуральные зёрна, а не потчуют гостя сублиматом из высушенного дерьма третичной переработки).

Повинуясь незаметному жесту или команде Олое, сменилась картинка за окном. Вместо Земли освободившееся пространство теперь занимала планета с двумя материками и тремя спутниками. Пригубив напиток, я приготовился слушать.

— Лаита — Твердь, материнская планета моей расы, какой она была три миллиона лет назад.

— Ничего так, кавайненько.

Инопланетянка, не замечая моего издевательского тона, продолжала механически вещать. Чувствую, на простой вопрос ожидается непростой ответ. Я парень терпеливый, подожду, ведь до пятницы, хе-хе, я совершенно свободен.

Три миллиона, именно столько лет первому официальному письменному источнику — Великой Каменной Летописи, в которой описывается жизнь Та-Лаи — Детей Тверди.

Цифра впечатляла, даже если предположить, что возраст древнейших земных памятников архитектуры — пирамид и сфинкса, как предполагают некоторые исследователи, около тридцати тысяч лет, то всё равно история землян по всем статьям проигрывает прошлому внеземной цивилизации, опередившей наши самые передовые достижения на сотни тысяч, если не на миллионы лет.

Планета на экране медленно наплывала на неподвижную камеру, или это камера двигалась к планете, выхватывая объективом белоснежные шапки горных пиков, пронзающих голубой небосвод, и проносясь над бескрайними лесами, сплошным ковром закрывавшими один из материков. Второй, северный континент, был покрыт зелёной шапкой только на треть. Треть его территории занимал гигантский горный массив, ещё треть захватили степи.

Полетав над лесами и полями, камера нырнула вниз, высвечивая жизнь, спрятавшуюся под кронами двухсотметровых великанов. Невидимый глаз кружил вокруг необхватных стволов, заглядывая в гигантские дупла и останавливаясь около убогих хижин-гнёзд, свитых на широченных ветвях. Древние Та-Лаи почти не отличались от современного представительницы своей расы, повествующей об истории народа. Только ростиком предки сногсшибающей красотки были пониже и эльфийские ушки у них больше напоминали человеческие. Постепенно хижин на ветвях становилось больше. Аборигены перестали щеголять в костюмах Адама и Евы, предпочитая прятать телеса в белых кусках ткани, напоминающей шёлк. Летели года, счётчик отсчитывал тысячелетия, под вечнозелёными кронами строились и приходили в упадок города и древние царства. От точки отсчёта минуло два миллиона лет, которые Олое проскочила по верхам. Оно и понятно, с тех времён сохранились лишь редкие свидетельства. История древних царств по-прежнему покрыта мраком. Цивилизация не единожды взлетала в необозримые выси, падая вниз перед и после природных катаклизмов, либо тихо угасая по неизвестным причинам. Но каждый раз неугомонные Та-Лаи возрождались словно фениксы из пепла.

После очередного ледникового периода, завершившегося миллион лет назад, предки Олое вновь принялись отстраивать оттаявший мир. Время дикости постепенно сменялось просвещением. Следуя за отступающими льдами, отважные исследователи пересекли океан и колонизировали второй континент. Суровые условия пост ледникового периода и поднимающийся уровень морей и океанов заставили всколыхнуться застывшее болото замерших на одном уровне остатков цивилизации, но прошло ещё двести тысяч лет, прежде чем дети Лаиты сумели покинуть её лоно и вырваться в космос.

Двести тысяч лет цивилизация, изначально развивавшаяся по биологическому пути и приспосабливающаяся к резким изменениям климата, перестраивалась на технические рельсы. Новое Время, как его назвали историки, привнесло с собой новые веяния в виде симбиоза биотехнологий и технических новинок. Тысячелетие за тысячелетием Та-Лаи открывали и ставили себе на службу тайны природы, постепенно цивилизация достигла того уровня, когда она могла больше не бояться грозящего планете очередной волны похолодания, но опасность подбиралась с другой стороны….

Мудрецы народа пришли к выводу, что Детей Тверди ожидает регресс, если они не решатся покинуть пределы родительского мира. К тому времени продолжительность жизни шагнула за двухтысячелетний рубеж, а учитывая, что специальные службы жестко следили за экологической обстановкой и не давали разрастаться антропоморфному давлению на окружающую среду, то выводы были однозначны — избежать упадка можно только направив экспансию в другие миры. Да-а, избавившись от болезней и активно применяя биотехнологии, позволяющие членам клуба "Кому за две тысячи" зачинать и рожать здоровых младенцев, жители Лаиты сами создали себе болячку. Жёсткие меры по контролю и ограничению рождаемости лишь временно купировали проблему, но не избавляли от оной. Можно было бы ограничить продолжительность жизни. Но тут препоной становились менталитет и, отличная от земной, культура, приправленная иной философией, вкупе с отношением к окружающему миру. Что говорить — чужой монастырь, устав в нём, соответственно, тоже оригинальный. Хотя, какого ляда — надуманная проблема. С их-то уровнем развития медицины и биотехнологий уж могли бы чего-нибудь придумать, чем башку всякой дурью забивать.

"Одно слово — идиоты, но идиоты счастливые", — думал я. На протяжении всего монолога Олое ни разу не упоминала войну. Традиционная забава человечества, с помощью которой люди решали демографический вопрос, оказалась несвойственна Та-Лаи.

Три тысячи лет понадобилось последним на освоение околосолнечного пространства. Не успели смениться поколения, как был сделан шаг к другим звездам. Первые прыжковые корабли были ненадёжными и имели малый ресурс. В достаточной мере не была отработана астронавигация, а биокомпьютеры зачастую выходили из строя в момент пробоя пространства. На оттачивание технологии понадобилось несколько сотен лет. Учёные и техники довели до ума двигатели, отстроили работу вычислительных центров, создали новые виды кораблей, предназначенные для глубокого космоса, и новые горизонты радужно засветились перед исследователями. Звёзды стали близки и доступны, но….

Простое слово из двух букв превратилось в непреодолимую крепостную стену. Получив в руки современный инструмент, Та-Лаи оказались не в состоянии им воспользоваться. Почему? Потому, что неподъёмным якорем на ногах прогресса и завоевания далёких планет повисли вериги эндемической природы Детей Тверди.

По какому-то капризу природы, вся флора и фауна Лаиты оказалась жёстко привязана к материнской звёздной системе, вне пределов которой биологические виды теряли способность к размножению и быстро чахли. Причиной конфуза было реликтовое излучение местного светила, на которое настраивалось всё разнообразие видов. Та-лаи сколько угодно могли стремиться в космос, но без преодоления выявленной зависимости о планах колонизации можно было ставить жирный крест. Предлагалось множество вариантов решения возникшей проблемы. В конечном итоге высший совет проголосовал за несколько направлений, одним из которых стал "Земной проект".

В чём соль? Подумайте чуток, прикиньте. Э, не догадались? А я догадался, и длинноухая лекторша подтвердила внезапное озарение словами. Нынешнее человечество есть суть результат растянувшегося во времени эксперимента по выведению биологического вида с цепочкой ДНК, совместимой с ДНК Та-Лаи. Люди должны были стать тем спасательным кругом, который бы позволил Лаитянам продолжить звёздную экспансию. Сто тысяч лет назад научно-исследовательское судно появилось на орбите дикой планетки одного из самых диких уголков галактики, ознаменовав своим появлением начало так называемой процедуры биокоррекции. Скажу кратко, австрало и прочие "питеки" не вымерли — их "скорректировали" (какое слово!), в результате чего они проложили дорогу в жизнь изменённым неандертальцам. Выдержав положенное время для того, чтобы гены и хромосомный набор обрели устойчивость и закрепились в последующих поколениях, "корректоры" вновь активировали орбитальные базы биокорректоров. Около ста тысяч лет назад на Земле появилось очередное поколение эксперимента — кроманьонцы. Учёные Та-Лаи, в предвкушении, радостно потирали лапки — ещё две-три коррекции и приз в кармане, но воспользоваться плодами труда нескольких десятков поколений они не успели. Помешала война. Подвела Лаитян привычка делать всё медленно и постепенно: с чувством, с толком, с расстановкой, с обязательным закреплением промежуточных результатов и тщательным прогнозированием.

Что случилось? Ничего необычного. Глупо было надеяться, что Та-Лаи единственные, кто додумался до теории и практики подпространственных перемещений. Пятьдесят тысяч лет назад произошла "встреча на Эльбе". Лаитяне столкнулись с другой звёздной цивилизацией. Радостные от встречи с братьями по разуму, они предположить не могли, что знаменательный день первого контакта станет днём отсчёта конца.