Х1,8 Άνάσχετος — имя собственное, άνάσχετος — «сносный». Острота звучит, как «сносный несносен». — «Не должно, чтобы странник...» — стих из неизвестной комедии; ξένος — «гость» и «чужеземец» (и поскольку «чужак», в лучшем случае диковинный, забавный и бестактный, в худшем случае ненавистный). — Анаксандрид — см. выше прим. к X, 7.
Х1·9 Это место подытоживает длинные рассуждения Аристотеля об интеллек-туалистических, познавательных корнях наслаждения красноречием: отроумная фраза дает мгновенное и неожиданное озарение — максимум нового знания при минимуме затраченного времени.
11 Сравнения, имеющие успех, — некоторым образом те же метафоры, как было сказано и выше. В самом деле, они всегда слагаются из двух составных, как и метафоры по соответствию. Так, мы скажем, что щит — чаша Ареса, а лук — бесструнная форминга: это будет не простая <метафора>; а если сказать,
12 что лук — форминга, а щит — чаша, то простая. Точно так же строят и сравнения, например, флейтиста — с обезьяной, или гаснущего светильника — с близоруким человеком <потому что
13 оба мигают>. Сравнение хорошо, когда оно — метафора; можно сравнить щит с чашей Ареса, и развалины — с «лохмотьями дома», и назвать Никерата «Филоктетом, который уязвлен укусом Пратиса»; это сравнение придумал Фрасимах, видя Никерата, запустившего волосы и одежду после поражения в состязании рапсодов, где его соперником был Пратис. В таких вещах поэты терпят наибольший провал, если <сравнение> нехорошо, а если хорошо, то имеют наибольший успех. Например:
Как сельдерея стебли, кривы голени.
Как Филаммон, дерется со своим мешком.
Все это — сравнения; а про то, что сравнения — это метафоры, говорилось неоднократно.
14 Пословицы тоже метафоры, «от вида к виду»; так, если это введет к себе что-либо, ожидая себе добра, но потерпит урон, он говорит: «как у карпафийца с зайцем», — потому что оба оди-
х,’п «Щит — чаша Ареса» — ср. выше IV, 4. — Форминга — струнный музыкальный инструмент.
X1.1S филоктет, согласно мифу, ставшему для афинян особенно наглядным благодаря трагедии Софокла, получил незаживающую рану от укуса змеи, после чего был брошен товарищами в полном одиночестве на острове Лемносе, где и жил в убогом, запущенном состоянии: гротескный вид оборванного и длинноволосого страдальца со зловонной язвой вспомнился софисту Фрасимаху Халкидон-скому (см. выше I, 7) при взгляде на траурный облик удрученного рапсода Никерата. — «Как сельдерея стебли, кривы голени», — источник этой стихотворной цитаты, как и следующей, неизвестен. «Как Филаммон, дерется со своим мешком», — речь идет о кулачном бойце, упражняющемся на досуге.
наково потерпели. Итак, мы более или менее разъяснили причину, откуда и почему возникает остроумная речь. 15 Пользующиеся успехом гиперболы — тоже метафоры, как про человека с подбитым глазом: «я готов был принять его за корзину тутовых ягод», — ведь подбитый глаз багров, но количество <багрового> преувеличено. Выражение вроде «это, как то и то» разнится с гиперболой <лишь> по словесному выражению (τη λέξει).
Как Филаммон, дерется со своим мешком, —
«ты подумал бы, что это Филаммон дерется со своим мешком».
Как сельдерея стебли, кривы голени, —
«ты подумал бы, что у него не голени, а стебли сельдерея, так 16 они кривы». В гиперболах есть нечто мальчишеское; они выражают неистовство. Потому и употребляют их больше всего люди во гневе:
Или хоть столько давал бы мне, сколько песку здесь и праху... Дщери супругой себе не возьму от Атреева сына,
Если красою она со златой Афродитою спорит,
Если искусством работ светлоокой Афине подобна...
il3b Этим больше всего пользуются аттические ораторы. По <на-званной> причине, человеку преклонных лет не пристало говорить такое. 1 <Основные виды слога.> XII. Не надо забывать, что каждому роду <красноречия> соответствует особый слог. Один слог для
Х1,14 «Как у карпафийца с зайдем» — жители острова Карпафа (между Критом и Родосом) вошли в пословицу, ввезя на остров пару зайцев, которые расплодились и принялись катастрофически опустошать поля.
Х1Д6 «Или хоть столько давал мне...» — «Илиада», IX, 385 и 388—390; пер. Н. И. Гнедича. — «Этим больше всего пользуются аттические ораторы» — по-видимому, позднейшая интерполяция: во-первых, фраза досадно перебивает ход рассуждения о «мальчишеском» характере гиперболы, не подходящей поэтому к почтенному возрасту; во-вторых, словосочетание «аттические ораторы» чуждо языку Аристотеля и скорее характерно для поздней античности, привыкшей к эллинистическому канону «десяти аттических ораторов».
речи письменной, другой для речи в споре, один для речи в собрании, другой для речи в суде. Необходимо владеть обоими. Знание второго <то есть слога, приличного для речи в споре> означает <просто> умение чисто говорить по-гречески; знание первого означает свободу от опасности замолчать, когда нужно
2 изложить нечто другим, как это случается с теми, кто не умеет сочинять. Слог письменной речи — самый тщательный, слог речи в споре дает больше всего места актерской игре (ΰποκριτικωτάτη). У последнего два вида; один передает характер, другой — страсть (ή μεν γάρ ηθική ή δε παθητική). Потому актеры охотятся за такими пьесами, а сочинители <пьес> — за такими актерами. С другой стороны, <поэты>, пишущие для чтения (άναγνωστικοι), не сходят с рук у читателя, как Хэремон, который тщателен, словно логограф, а из сочинителей дифирамбов — Ликимний. Если сравнивать тех и других, речи мастеров письменного слога (των γραφικών) в устном споре кажутся сухими, а речи ораторов, хорошие при произнесении, просто-
хп·1 Здесь и ниже Аристотель обсуждает проблему различия критериев, по которым оцениваются стилистические достоинства устной и письменной речи. Это проблема, едва ли не впервые вставшая во всей отчетливости именно перед поколением Аристотеля. Раньше красноречие было всегда устным красноречием, хотя бы и плодом разучивания написанного текста; лирическая поэзия жила в музыкальном исполнении, эпическая — в декламации рапсодов, драматическая — в театре. Теперь появляется представление об особых, самоценных возможностях, связанных с бытованием литературы как литературы для чтения. По преданию, Аристотель получил от своего учителя Платона прозвище «читатель» (проницательный разбор этого сообщения в широкой культурно-исторической перспективе дан А. И. Доватуром в статье «Платон об Аристотеле»; см.: Доватур 1966). «Читатель» как бытовое явление был новшеством; до самого конца античности будут говорить преимущественно о «слушателе» и «слушании» речей и стихов, даже тогда, когда на деле подразумевается читательское восприятие литературы. Тем важнее инициатива Аристотеля, поставившего проблему запросов читателя в их специфичности по отношению к запросам слушателя.
Х11·2 Хэремон — афинский поэт IV в. до н.э. Аристотель сравнивает продуманность его трагедий с продуманностью судебных речей, сочиняемых профессиона-лами-логографами. — Ликимний — см. выше прим. к И, 13.
ваты при чтении, и причина этому та, что они приспособлены
3 для устного спора. Потому же <приемы, рассчитанные> на актерское произнесение (τά υποκριτικά) без такого произнесения не оказывают действия и кажутся глупыми. Так, бессоюзия (τά ασύνδετα) и многократные повторы по справедливости отвергаются в письменном слоге, но в устном споре <к ним> прибегают <настоящие> ораторы, ибо они дают место актерской игре. Повторяя одно и то же, по необходимости приходится варьировать <интонацию>, а это открывает дорогу игре. «Вот он перед вами, этот вор, вот он, этот обманщик, вот он, под конец замысливший предательство!» Так играл актер Филемон, произнося в «Безумии старцев» Анаксандрида <слова> «Радаманф и Паламед!», а в прологе к «Благочестивцам» <слово> «я». Ведь если кто в таком месте не будет вести актерской игры, он будет
4 <словно> бревно волочить. То же с бессоюзиями: «пришел, встретил, попросил». Необходимо разыгрывать <это>, а не произносить однообразно, с одним выражением (ήθει) и одной интонацией (τόνφ). И еще одна особенность присуща бессоюзию: многое сказано как бы сразу. Ведь союзы делают из многого единое, и когда они устранены, ясно, что, напротив, из единого будет многое. Значит, <бессоюзие> несет с собой усиление (αύξησιν). «Пришел, встретил, попросил»: слушателю кажется, что он обозревает много <действий>. К тому же стремится и Гомер в стихах:
...Нирей устремлялся с тремя кораблями из Сима,
Юный Нирей, от... Аглаи рожденный,
Оный Нирей, прекраснейший всех...
Ведь о ком сказано многое, тот по необходимости многократно упомянут; если же <кто упомянут> многократно, кажется, что и <сказано о нем> многое. Так <Гомер> посредством парало-