Читать интересную книгу Сын охотника на медведей - Карл Май

Позади этого чуда природы стена берега отступала, образуя котловину, на дальний край которой словно прилегло отдохнуть заходящее солнце, под лучами которого водяной столб искрился и мерцал радугой.

— Уфф, уфф! — прозвучало едва ли не из каждых уст, а вождь шошонов вопросительно уставился на Виннету:

— Почему мой брат называет это место Кун-туи-темба, Пасть Ада? Не лучше ли называть его Таб-туи-темба, Уста Небес?

— Нет, это был бы обман.

— Почему? Токви-тей никогда не видел такого величия!

— Моего брата легко провести. Все гадкое поначалу кажется прекрасным, но умный человек никогда не спешит с выводами.

Взгляды восхищенных индейцев еще сильнее были прикованы к прекрасному виду, когда внезапно раздался удар грома, точь-в-точь такой же, как и первый, и мгновенно картина изменилась. Напор воды спал, водяной столб будто испарился, а там, откуда только что бил фонтан, на несколько мгновений разверзлась земля, послышался приглушенный раскатистый звук, после чего открывшаяся дыра начала выталкивать кольца желто-коричневого пара. Толчки становились все чаще, пока сопровождающие их звуки не слились в резкое шипение; кольца превратились в отвратительный столб дыма, а на смену ему появилась темная, вязкая масса, которая, как и фонтан, взметнулась ввысь, распространяя вокруг ужасный смрад. Какие-то ошметки вместе с жидкой грязью стали разлетаться по округе, а когда все это завершилось, послышалось глухое рычанье, напоминавшее звуки из балагана, когда в нем показывают диких зверей незадолго до их кормления. С маленькими перерывами извержения следовали толчками, одно за другим, а в промежутках из дыры доносились вытье и стоны, как будто там, в недрах, мучились души отъявленных злодеев.

— Кац-ангва!150 — не выдержал Токви-тей, заткнув нос. — Такого зловония не вынесет даже храбрейший воин!

— Ну, — улыбнулся Виннету, — мой брат и теперь все еще хочет называть эту дыру «Устами Небес»?

— Нет. Пусть там, в этой дыре, сгинут все враги шошонов! Не лучше ли нам отправиться дальше?

— Поедем и разобьем наш лагерь внизу, у Пасти Ада.

— Уфф! Это так необходимо? — шошону предложение апача было явно не по вкусу.

— Да. Олд Шеттерхэнд дал нам такой приказ, и мы выполним его. Пасть Ада брызжет сегодня последний раз; до завтра она не будет беспокоить носы шошонов.

— Тогда мы последуем за тобой, но если эта Пасть снова начнет плеваться, нам лучше держаться вдали.

Теперь апач продвинулся немного вдоль края обрыва и вскоре вывел своих спутников к тому месту, где берег состоял из рыхлой горной породы и мягкого грунта. Здесь скрытые подземные силы показали свое лицо — за несколько столетий один из кратеров поглотил целую стену берега, и теперь омытый дождями, накатанный мягкий грунт образовывал целый откос, усеянный полусгнившими древесными стволами и обломками скал.

Этот оползень оказался крутым и выглядел отнюдь не безопасным. На его поверхности виднелись многочисленные серные дыры, из которых шел водяной пар — верный знак того, что почва здесь подточена водой.

— И здесь мой брат хочет спуститься? — удивленно спросил Токви-тей апача.

— Да. Другого пути нет.

— А мы не сорвемся вниз?

— Если будем неосторожны, то все может случиться. Виннету, когда был здесь с Олд Шеттерхэндом, тщательно обследовал окрестности. Здесь есть места, где земная кора не толще твоей руки. Но Виннету пойдет впереди. Его конь умен и не ступит туда, где его может поджидать опасность. Мои братья могут спокойно следовать за мной.

— Разве Олд Шеттерхэнд не приказал, чтобы мы выслали на этом берегу разведчиков и дали ему о нас знать? Разве мы не сделаем так, прежде чем перейдем реку?

— Нет, мы не станем этого делать. Огаллала, похоже, прибудут сюда скорее, чем Олд Шеттерхэнд. Мы должны сами высмотреть их.

Вождь апачей решительно направил своего жеребца через край горного обвала и, не спешиваясь, позволил ему самому выбирать дорогу при спуске в бездну. Индейцы последовали за ним нерешительно, но, когда увидели, как осторожно конь Виннету прежде, чем сделать шаг, пробует землю копытом, они полностью доверились своему проводнику.

— Пусть мои братья держатся подальше друг от друга, — приказал тот, — чтобы земля на одном участке несла груз только одного всадника. Если почувствуете, что лошади грозит падение, рвите поводья вверх и разворачивайте ее.

К счастью, все обошлось. Хотя всадникам пришлось преодолеть множество опасных, почти полых мест, где земля вот-вот, казалось, должна была обвалиться, им удалось без приключений спуститься вниз, к реке.

Река здесь была очень теплой; ее воды казались маслянистыми, в то время как чуть выше по течению они были чистыми и прозрачными. Именно там лошадей и загнали в реку, которую те переплыли без труда. Оказавшись на другом берегу, Виннету снова направил коня вниз по течению, прямо к Пасти Ада.

Извержения и в самом деле прекратились. Когда всадники прибыли на место и осторожно приблизились к краю дыры, они смогли заглянуть в глубочайшую бездну, внутри которой все было, как ни странно, тихо и спокойно. Кроме расшвырянного вокруг грязного ила, ничто не говорило о том, что всего несколько минут назад здесь царил самый настоящий ад.

Теперь Виннету указал в сторону скальной котловины, лежавшей позади Пасти Ада, и сказал:

— Там могила вождя, у которой Олд Шеттерхэнд одолел трех знаменитых воинов сиу-огаллала. Пусть мои братья следуют туда за мной!

Дно котловины было почти круглым и в диаметре составляло половину английской мили. Стены оказались так круты, что о том, чтобы выбраться по ним из скальной воронки, не приходилось и мечтать. Множество дыр с горячей жижей или с кипящей водой постоянно напоминали о необходимости быть осторожными. Ни травы, ни каких-нибудь даже самых убогих растений нигде не было видно.

Прямо в центре этой долины был насыпан холм. Его, как легко можно увидеть, соорудили из камней, кусков серы и застывшего ила, который теперь представлял собой твердую, но ломкую массу. Высота холма составляла примерно футов пятнадцать, а ширина и длина — около двадцати. На самой его вершине торчали воткнутые луки и копья. Когда-то они были украшены всевозможными символами войны и смерти, от которых сейчас остались одни лохмотья.

— Здесь, — произнес Виннету, — похоронены Храбрый Бизон и Злой Огонь, сильнейшие воины огаллала, которых уложил своим кулаком Олд Шеттерхэнд. Они сидят на своих лошадях, держа ружья на коленях, щит — в левой руке, а томагавк — в правой. Имя третьего воина неизвестно, поскольку он в тот момент не владел своими «лекарствами». А там, наверху, Олд Шеттерхэнд прятал своего коня, прежде чем спустился, чтобы вступить в смертельную схватку. Он стрелял оттуда из ружья и наносил раны одному сиу за другим. Он не хотел их убивать, а они своими пулями даже не могли достать его, ибо Великий Дух бледнолицых оберегал моего белого брата.