Я пошла к себе в комнату и стала думать над предложением Жан-Пьера. Он вел себя не так, как ведут себя влюбленные. С истинной страстью он говорил лишь о ненависти к графу. Чтобы досадить ему, он хотел жениться на мне. Эта ужасная мысль даже слегка подняла мне настроение. В таком случае, он заметил интерес графа ко мне. Однако со времени возвращения из Парижа тот едва ли вспомнил о скромной реставраторше.
На следующее утро я продолжала трудиться над стенной росписью, дорабатывая последние штрихи, когда ко мне пришла очень расстроенная Нуну.
— Женевьева, — сказала она — Она приехала и пошла прямо к себе в комнату. Она то плачет, то смеется, и я не могу добиться от нее, что случилось. Не могли бы вы помочь мне?
Я направилась с ней в комнату Женевьевы. Девочка находилась в невменяемом состоянии. Она швырнула шляпу и кнут в угол комнаты, и сидела на кровати, уставившись в пространство.
— Что случилось, Женевьева? — спросила я. — Может, я могу помочь?
— Помочь! Чем вы можете помочь? Только если вы пойдете и попросите моего отца… — она в раздумье смотрела на меня.
Я холодно спросила: — Попросить о чем?
Она не ответила; сжав кулаки, она стукнула по кровати.
— Я не ребенок! — кричала она — Я взрослая. Я не останусь здесь, если не захочу. Я убегу.
У Нуну чуть дыхание не перехватило от ужаса: — Куда?
— Куда захочу, и вы меня не найдете.
— Не думаю, что мне захочется вас искать, если вы будете так себя вести.
Она расхохоталась, но тут же успокоилась. — Говорю вам, мисс, я не позволю обращаться со мной, как с ребенком.
— Что вас так расстроило?
Она уставилась на носки своих сапожек. — Если я хочу иметь друзей, они у меня будут.
— А кто сказал, что их не будет?
— Нельзя отсылать людей только потому… — она остановилась и уставилась на меня. — Это не ваше дело. И не твое, Нуну. Уходи. Не стой здесь и не глазей на меня, будто я ребенок.
Нуну готова была расплакаться, а я подумала, что будет лучше, если она своим присутствием не будет постоянно напоминать Женевьеве о том, что она ее няня. Поэтому я подала ей знак, чтобы она оставила нас. Она сразу же ушла.
Я села на кровать и стала ждать. Женевьева угрюмо сказала:
— Мой отец отсылает Жан-Пьера, потому что он мой друг.
— Кто это сказал?
— Об этом не нужно говорить. Я и так знаю.
— Но почему он должен быть отослан по этой причине?
— Потому что я дочь графа, а Жан-Пьер — винодел.
— Не понимаю.
— Потому что я выросла, вот почему. Потому что… — губы ее задрожали. Она бросилась на кровать и разрыдалась так, что все тело ее содрогалось.
Я наклонилась к ней. — Женевьева, — мягко позвала я ее, — вы хотите сказать, что они боятся, что вы влюбитесь в него?
— Теперь вы смеетесь! — закричала она, повернув разгоряченное лицо ко мне. — Говорю вам, я достаточно взрослая. Я не ребенок.
— Я этого и не говорила. Женевьева, вы влюблены в Жан-Пьера?
Она не ответила, поэтому я продолжила: — А Жан-Пьер?
Она кивнула — Он сказал мне, что поэтому папа отсылает его.
— Понимаю, — медленно сказала я.
Она зло рассмеялась. — В Мермоз. Я убегу с ним. Я не останусь здесь, если он уедет.
— Это Жан-Пьер предложил?
— Вы все расспрашиваете меня. Вы не на моей стороне.
— На вашей, Женевьева. Я на вашей стороне.
Она поднялась и посмотрела на меня. — Правда?
Я кивнула.
— Я думала, что не на моей, потому что… потому что думала, что вам он тоже нравится. Я ревновала к вам, — призналась она наивно.
— Не надо ревновать ко мне, Женевьева. Но вам нужно быть разумной. Когда я была молода, я тоже влюбилась.
Она улыбнулась. — Вы, мисс?
— Да, — ехидно сказала я, — даже я.
— Это, наверное, было забавно.
— Тогда это казалось трагичным.
— Почему? Ваш отец его отослал?
— Он не мог этого сделать. Но он заставил меня понять, что это невозможно.
— И это было невозможно?
— Как обычно, когда вы слишком молоды.
— Вы пытаетесь повлиять на меня. Я не буду вас слушать. И говорю вам, что когда Жан-Пьер уедет в Мермоз, я поеду с ним.
— Он уедет после сбора урожая.
— И я тоже, — решительно сказала она.
Я видела, что бессмысленно разговаривать с ней, когда она в таком настроении.
Я была озадачена: придумала ли она, что Жан-Пьер влюблен в нее, или он сказал ей это? Мог ли он сделать это в то же время, когда просил меня выйти за него замуж?
Я вспомнила, как сверкали от ненависти глаза Жан-Пьера.
Мне казалось, что главная страсть его жизни — ненависть к графу, и из-за интереса графа ко мне он сделал мне предложение. Женевьева — дочь графа… Уж не пытался ли он соблазнить ее?
На следующий день был назначен сбор винограда. Небо над головой было безоблачно синим; солнце светило жарко и налитые виноградные гроздья созрели для сбора.
Предстоящее событие вовсе не занимало меня. Я думала о Жан-Пьере и его желании отомстить графу. Я наблюдала за Женевьевой, потому что в таком настроении ее поведение могло быть непредсказуемым. К тому же, я не могла избавиться от зловещего чувства, что за мной следят.
Я очень хотела встретиться наедине с графом, но он, казалось, игнорировал меня, и я подумала, что это, может быть, к лучшему, потому что мои чувства были в полном смятении. Клод несколько раз многозначительно замечала, что моя работа близится к концу. Как она хотела избавиться от меня! Несколько раз я встречала Филиппа, как всегда спокойного и дружелюбного.
После признания Женевьевы я размышляла, как мне действовать, и неожиданно подумала, что единственным человеком, который мог помочь мне, была бабушка Жан-Пьера.
День уже клонился к вечеру, когда я пошла проведать ее. Как я и предполагала, она была дома одна, потому что на виноградниках кипела работа по подготовке к следующему дню, и даже Ива и Марго около дома не было видно.
Она как всегда пригласила меня войти, и без особых предисловий я рассказала ей о том, чем была обеспокоена.
— Жан-Пьер сделал мне предложение, — сказала я.
— А вы его не любите.
Я покачала головой.
— Он тоже меня не любит, — продолжала я. — Но он ненавидит графа.
Я увидела, как вздулись вены на ее руках, когда она оцепила их.
— А еще Женевьева, — продолжала я. — Он уверил ее…
— О нет!
— Она так легко возбудима и ранима, что я боюсь за нее. Она в истерическом состоянии, потому что его отсылают. Мы должны что-то предпринять… не знаю, что. Но я боюсь, что произойдет что-нибудь ужасное. Его ненависть… она неестественна.
— Это у него врожденное. Постарайтесь понять. Каждый день он смотрит на замок и думает: Почему он принадлежит графу… и не только замок, но и власть? Почему не?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});