Читать интересную книгу Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов

Придя однажды утром на работу и решив приготовить себе кофе, Одетта пошла на кухню, составлявшую часть служебной квартиры консула, — сотрудники обычно держали там продукты для обеда. К своему большому удивлению, она увидела высокого, смуглого мужчину в одних кальсонах, который грыз морковку. Ничуть не смутившись, он спросил Одетту: «А вы кто?» — «Секретарь генерального консула». — «Ну, тогда ладно! Генеральный консул — это я…»

Ромен Гари и Одетта Бенедиктис проработали вместе четыре с половиной года. Депеши на французском языке он ей диктовал, а корреспонденцию на английском только просматривал и подписывал.

В штат консульства входили тогда восемь человек: вице-консул Жан Ортоли, заместитель консула Ивонна-Луиза Петреман, назначенная на эту должность через два года после прибытия в Лос-Анджелес Гари, два сотрудника канцелярии, архивист, бухгалтер и Одетта.

Генеральному консулу помогали в работе два заместителя: Ивонна-Луиза Петреман, которая охотно заменяла Гари всякий раз, когда ему нужно было отлучиться или уехать в отпуск, и Жан Ортоли, дипломат старой закалки, которому новый генеральный консул был не по душе. Бретонка Ивонна-Луиза, так и не вышедшая замуж, — с ней капитан Гари познакомился в Лондоне во время войны — взяла на себя административную работу, которую он терпеть не мог. Мадемуазель Петреман с первых дней вступила в движение Сопротивления и, как и Гари, с огромным уважением относилась к генералу де Голлю. Когда этот «бриллиант» попал в консульство, Гари сразу же оказал ее полное доверие: до нее он, по его словам, «задыхался в обществе „мелких людей“».

Консульство Франции находилось в одном из старейших кварталов Лос-Анджелеса, недалеко от бульвара Голливуд на Аутпост-драйв, 1919. Эта улица у подножия горы была застроена старыми домами, утопавшими в зелени. Белая вилла консульства напоминала мексиканские строения и выходила окнами в парк, окруженный деревянным забором. На первом этаже располагались комнаты Гари. Широкая винтовая лестница с коваными перилами, завершавшаяся наверху балконом, с которого просматривался весь холл, вела на второй этаж, где было четыре рабочих кабинета и архив.

Слева от гостиной, ниже уровня холла, располагалась великолепная столовая с росписью на потолке и видом на парк. Все двери этого здания, выстроенного в 1928 году семьей местных предпринимателей, были резными, из цельного дерева. Французское представительство приобрело его за 35 тысяч долларов и через несколько лет перепродало вдвое дороже.

Когда, вернувшись из своей долгой поездки по Кавказу, Лесли въехала в дом, то нашла его банальным, запущенным и совершенно лишенным очарования. Энергично взявшись за работу, она стремилась обставить его по своему вкусу, хотя и была стеснена в средствах. Гостиную с камином и застекленной стеной Лесли украсила драпировками, коврами, подушками, зеркалами, иконами и картинами, которые привезла из своих путешествий.

Затем Лесли наняла русскую кухарку Катюшу, которая не только готовила, но и делала всё по дому. У них установились бурные отношения: случалось даже, что Лесли ее била, когда была недовольна ее работой. Катюша расхаживала по дому босиком, повязывала волосы пестрой косынкой, но готовила сырники так, что пальчики оближешь, а потом щедро раздавала их сотрудникам консульства. Работая над книгой, Лесли могла посреди ночи потребовать у Катюши тарелку борща.

В здании консульства Гари и Лесли жили каждый на своей половине. Он занимал просторную светлую комнату с комфортабельной ванной; в ее распоряжении был душ и скромная спаленка, выходившая окнами в парк, где Лесли, к величайшему изумлению посетителей, сидела на разложенном на траве ковре с двумя своими кошками Норманом и Титими и работала над книгой под звуки восточной и кавказской музыки. Сотрудникам консульства приходилось терпеливо выслушивать эти экзотические мелодии.

Лесли нравились английские парки, но на этот раз она обратилась к японскому садовнику, работавшему в мэрии Лос-Анджелеса. После первого же его визита в парке консульства не осталось ни одной травинки, ни одного деревца, которое не было бы подстрижено. Лесли в ярости кричала: Odette, I want you to fire the gardener! He is an Asiatic murderer[52].

В Лос-Анджелесе Лесли нашла русскую общину, которая расположилась на нескольких тихих улочках, где ничего не было, кроме жилых домов и садиков. Местный бакалейщик носил фамилию Попов, хозяин прачечной — Ооновский, часовщик — Штохас. У общины была своя православная церковь с батюшкой, а люди пользовались самоварами. Было чем утолить страсть Лесли ко всему русскому.

Однажды Лесли отправилась с Одеттой в цветочный магазин. Она выбрала один из горшков с цветами и, с трудом подняв его, понесла домой, бросив через плечо: «А вы, Одетта, могли бы взять второй!» Одетта подумала про себя: «Я все-таки не вьючный осел!» А вернувшись, попросила Гари: в следующий раз, когда его супруга пойдет за покупками, пусть возьмет с собой кого-нибудь посильнее. Генеральный консул только расхохотался в ответ.

Гари был представителем Франции. Он находил неинтересным черпать информацию политического свойства из газет, но любил выступать по радио и телевидению, принимать у себя репортеров, позировать фотографам. Он свободно, без единой ошибки изъяснялся по-английски, совершенно не готовясь и не заглядывая в бумаги. В ведении консульства в Лос-Анджелесе находилась огромная территория тринадцати округов Южной Каролины{406}, Нью-Мехико и Аризоны, поэтому Гари часто ездил в командировки на три-четыре дня, а Лесли тем временем писала «Сабли рая». В Голливуде у нее было много друзей, в числе которых популярный американский режиссер Джордж Кьюкор{407}. С ним она долгое время будет сотрудничать. Кьюкор, воспитанный на европейской культуре и драматургии, мог только наслаждаться утонченностью Лесли Бланш, которая написала для него несколько сценариев и дала ряд полезных указаний Сесилу Битону, директору по костюмам фильма «Моя прекрасная леди».

Прием в консульстве Франции в Лос-Анджелесе.

В книге почетных гостей расписывается Шарль Буайе. За ним стоит Дидье Рагне, второй секретарь французского представительства в Вашингтоне.

Collection Odette de Bénédictis D.R.

Протокольные приемы наводили на Гари скуку, но без них было не обойтись, и он возложил их организацию на Лесли; Одетта же исполняла роль пресс-атташе и занималась менее формальными мероприятиями, например, приемами для широкой публики, коктейлями по случаю вручения премии «Оскар», на которых появлялись многие актеры и продюсеры. Консульство располагалось далеко не в модном районе — высший свет кинематографии считал почти оскорбительным для себя жить здесь. Если бы любимица продюсеров Лесли Бланш не была хозяйкой этого дома, голливудские знаменитости нипочем бы сюда не пришли. Ее искрящаяся умом речь являла собой прекрасный образец европейской культуры. Кроме того, минимальными средствами ей удалось преобразить свою гостиную и столовую в волшебный дворец: благовония, расшитые бисером абажуры в салоне, столы для ужина, освещенные свечами… Пища была простая, но красиво оформлялась и подавалась на роскошных тарелках, которые Лесли привезла из путешествий. Вот почему ее удостаивали визитом Билли Уайлдер, Софи Лорен, Шарль Буайе, Клодетта Кольбер, Ирвин Шоу, Сэм Шпигель, Марсель Далио, Гленн Форд, Дэррил Занук. А ведь Калифорния была не только центром кинематографической жизни — из Нью-Йорка в Лос-Анджелес часто наведывались писатели Кристофер Айшервуд, Олдос Хаксли, композитор Игорь Стравинский. По сравнению с этими знаменитостями Ромен Гари был еще практически никем. Поэтому на подобных вечеринках он сидел с мрачным, раздраженным видом и слушал жену, которая прекрасно владела ситуацией. Гари разговаривал исключительно с хорошенькими соседками и тогда становился заботливым и нежным. Всем было известно, что к этому меланхоличному Казанове женщины прямо-таки липнут{408}.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});