Читать интересную книгу Приз победителю - Ли Уикс

— Ты хочешь, чтобы я осталась здесь, Джонни?

— Не могу сказать тебе, что ты должна и не должна делать. Но если останешься, помогу начать все сначала. И мы с тобой поищем подходящий уединенный остров.

Джорджина улыбнулась:

— Ты хочешь, чтобы мы сбежали отсюда?

— Да. Хочу спрятать тебя от всего мира. Пока на щеках вновь не заиграет румянец, а на носике не выступят твои очаровательные веснушки.

— Но не можем же мы прятаться вечно?

— Верно, не можем. Но мы поговорим об этом позже, поскольку сейчас мне надо бежать, чтобы показаться на работе.

— Не уходи! — Джорджина прижалась к нему всем телом, когда он начал вставать.

— Я скоро вернусь. И тогда мы начнем строить планы. О'кей?

Девушка неуверенно улыбнулась и кивнула.

— Меня не будет несколько часов. Захочешь есть, сходи в супермаркет в конце квартала и купи что-нибудь. Ключи и деньги оставлю на столике. Если же предпочтешь остаться дома, сам что-нибудь куплю на обратном пути.

Детектив не хотел покидать ее, но имелись дела, не терпящие отлагательства. Так, двум его знакомым предстояло в ближайшее время проглотить пулю.

Глава 116

Приехав в штаб-квартиру, Мэнн отправился прямиком в офис Уайта. Тот аккуратно заворачивал в оберточную бумагу фотографии в рамках, спортивные кубки, памятные сувениры за сорок лет беспорочной службы и укладывал в картонную коробку.

Детектив с минуту стоял в дверях и наблюдал. Потом спросил:

— Не рановато ли, Дэвид? Если мне не изменяет память, вам до пенсии еще несколько месяцев.

— Руководство решило спровадить меня на заслуженный отдых пораньше. — Уайт посмотрел и невесело улыбнулся.

— И когда же вы уходите?

— Мне осталась неделя или чуть больше. Боссы учли все отпуска, которые я не отгулял, и сказали, что мое время вышло. Так что я решил начать паковаться. Да, чуть не забыл! Кошку еще надо пристроить. Не хочешь взять ее себе?

— Я бы не прочь, Дэвид, но не могу. Забываю кормить домашних любимцев. Да и времени нет. Отдайте лучше моей матери. По крайней мере у нее будет о ком заботиться.

— О'кей. Так и сделаем.

Мэнн обвел глазами опустевшую комнату.

— Мне жаль, что все так случилось, Дэвид.

— Жалеть нечего. Я уже достаточно нахлебался дерьма и, поверь, сам не прочь уйти.

— А чем боссы мотивируют решение?

— Неужели не понимаешь? Все как обычно. Говорят, что в силу возрастных проблем я более не в состоянии держать под контролем подчиненных. Так что лучше передать эту должность другому. — Суперинтендант перестал паковаться и покачал головой. — И знаешь что? Возможно, они правы. Должно быть, я действительно малость устарел, так как не хочу выполнять некоторые абсурдные распоряжения нового руководства и заставлять своих людей делать это. — Поставив коробку на стол, он повернулся к Мэнну: — Я горжусь тобой, Джонни. Конечно, после моего ухода ты вряд ли поднимешься выше инспектора, так что с ожидаемым повышением можешь распрощаться. Но сейчас я хочу сказать о другом. О том, что твое присутствие в рядах полиции Гонконга облагораживает ее, делает личный состав и саму атмосферу в нашем учреждении лучше и чище. Твой отец, Мэнн, если бы был жив… гордился бы тобой. Очень гордился бы. Впрочем, хочу тебе напомнить, что в отношении тебя он на другое и не рассчитывал, так как сам был чрезвычайно достойным человеком и настоящим джентльменом. Ты не смог бы спасти его от уготованной ему судьбы — и никто другой не смог бы. Так что не терзай себя понапрасну, живи своей жизнью и не пытайся изменить прошлое. Подведи под ним черту и следуй дальше своей дорогой. Продолжай делать то, что считаешь нужным и справедливым, но — в рамках закона. Если будешь слишком часто сворачивать с этого пути — пусть даже во имя высшей справедливости, — то станешь таким же, как люди, за которыми охотишься. Между законом и беззаконием очень тонкая граница, Джонни, и я советую тебе постоянно иметь это в виду и никогда через нее не переступать. Ну а теперь поезжай в отпуск — ты его заслужил. Кроме того, тебе сейчас полезно ненадолго залечь на дно.

— Я поеду в отпуск, Дэвид, обязательно поеду. Но сначала мне нужно завершить кое-какие дела. Кстати, как там наши братья-разбойники?

— Через пару дней их перевезут в Пекин и поставят к стенке. Мы продолжаем получать из лаборатории результаты анализов и уже совершенно точно знаем, кому принадлежал один ставивший нас прежде в тупик скальп и кусок кожи. — Суперинтендант протянул Мэнну пачку бумажных листов со штампом лаборатории.

— Господи. Как, должно быть, они ее ненавидели…

— Да уж. Так что пулю Фоны точно заслужили.

— Но есть и другие, заслуживающие того же самого, Дэвид.

— В свое время все получат то, что заработали. Согласно учению о карме, воздаянии и так далее.

— Карма всматривается в прицел?

Уайт рассмеялся.

— Это мне неизвестно. Просто держись настороже, пока судьба не поставила в этом деле точку, и постарайся, Бога ради, остаться в живых. И обо мне не забывай, приезжай в гости. Возможно, я переберусь в Англию, чтобы закончить свои дни там.

— В гости — пожалуйста. Но мой дом здесь. Я не смогу жить нигде, кроме Гонконга.

— О'кей. В таком случае наведи в нем порядок и всегда держи под наблюдением. Гонконг — тот еще мерзавец. У него нет сердца.

— Да. Но в то же время он обладает способностью расцвечивать и скрашивать жизнь. Короче, в Гонконге не соскучишься. Но я смогу с ним поладить, несмотря на всю его противоречивость.

— Не сомневаюсь. С ним… а также с некоторыми его дочерьми. Кстати, как там лодка? Надеюсь, цела?

— Цела и, как раньше, преспокойно стоит в эллинге яхт-клуба. — Инспектор порылся в карманах и вынул ключи, которые затем бросил Уайту. Тот швырнул их обратно.

— Оставь себе. Считай это подарком. На добрую память.

Мэнн вышел из кабинета суперинтенданта и направился в свой офис, чтобы повидать Ли.

— Вы уже получили копию рапорта относительно вчерашних событий на острове Ченг-Чау, босс?

— Получил. Отличный рапорт, Креветка. Особенно хорошо получился пассаж относительно пресечения акта контрабанды наркотиков. Но не кажется ли тебе, что та его часть, где доза в два грамма героина превратилась в два килограмма, грешит преувеличением?

— Извините, босс. Меня, что называется, занесло. Кстати, тот парень — хирург Питер Фэррингдон, похоже, чист как стекло. Не смог накопать на него ничего компрометирующего.

— Продолжай копать. Как известно, абсолютно чистых людей не бывает.

Инспектор вышел из офиса, прошел по коридору к лестнице и спустился по ступеням на цокольный этаж. Чтобы в последний раз взглянуть на братьев.

* * *

Когда Мэнн вошел в камеру, Фон-старший даже не пошевелился. Только после того, как полицейский назвал его по имени, медленно повернул голову.

— Вы нашли ее — мисс Мад-ар-лин, хочу я сказать?

— Да, нашел. Теперь она в безопасности. Кроме того, мы нашли твою мачеху, Макс.

Таксист ухмыльнулся и удовлетворенно покачал головой.

— Как-то раз она зашла, чтобы снова вытребовать у отца кругленькую сумму. Мы заспорили. У нее случился сердечный приступ, и она умерла прямо у меня на глазах. Удостоверившись в факте ее смерти, я велел Ман-По снять с нее кожу. — Арестант вскинул голову и посмотрел на Мэнна. — Ваша администрация не позволила мне встретиться с братом!

— С ним все хорошо. Между прочим, скоро вас увезут отсюда.

— Я знаю. — Макс уже смирился с судьбой. Отвернувшись, он лег на койку спиной к инспектору, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Выйдя из камеры, детектив остановился, чтобы переговорить с сержантом, отвечавшим за заключенных.

— Переведите Макса к брату. И передайте сменщику, чтобы он не препятствовал их общению. Пусть по возможности остаются вместе до самой последней минуты. Пока их жизнь не оборвут пули.

Глава 117

Большой Фрэнк проснулся с улыбкой на устах. Выбравшись из постели, он, напевая, прошел в ванную и встал под душ. Вошедшая горничная поставила на стол поднос с завтраком. Техасец прокричал из душа слова благодарности, после чего сам появился в комнате с прилипшими к лицу мокрыми накладными волосами и полотенцем на бедрах. Увидев его, горничная выскочила из номера как пуля, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Американец пребывал в отличнейшем расположении духа и находился в приятном предощущении наступающего дня, сулившего, казалось, одни только радости. Надев и затянув на себе корсет, он уселся за стол, съел принесенные на завтрак овсяную кашу и мясо с овощами и стал ждать Люси.

Ка-Мей закончила паковать вещи и вновь позвонила Максу. Но тот опять не ответил. Девушка не видела его с тех пор, как он неожиданно перестал подвозить девушек в клуб. И куда, спрашивается, подевался? Не отвечать на звонки было совершенно не в его духе. Люси хотелось попрощаться с ним перед отъездом, но Фон почему-то не брал трубку.