-Тебя не обманешь.... Скажи, как долго будет продолжаться всё это. Сколько ещё эти твари убьют наших сыновей, прежде чем мы наконец-то дадим им отпор!
-О чём ты, мы всегда стоим насмерть...
-Вот именно, стоим! А надо бить! Бить эту мразь на её же территории! Бить до тех пор, пока на земле не останется ни одного сиреневокожего урода!
-Ты хочешь... Нет, это безумие! Мы итак едва сдерживаем их натиск! А соваться в их леса.... Боюсь, воины не пойдут на такое, даже, несмотря на всё уважение к тебе.
-Да ты пойми, нас же просто истребляют! Ещё полтысячелетия назад нас было намного больше! Эта война нас вскоре совсем обескровит! И тогда нашей расе конец! А карликам всё нет числа! А ведь они воюют не только с нами! Сатиры тоже едва держаться....
-И всё же воины не пойдут...
-А ты? Ты пойдешь со мной?
Таурен на мгновение опустил голову, а когда поднял, его взгляд был, как всегда, решительным и твёрдым.
-Да. До самого конца.
-Спасибо, друг, я и не рассчитывал на другой ответ. А воинов я возьму на себя.... Много ли их собралось?
-Практически все здесь, мой вождь.
-Отлично. Передай им, что я хочу обратиться к ним с речью.
-Будет исполнено. - Таурен уже было повернулся, чтобы уйти, но у самого порога вдруг остановился и, повернувшись к Ставросу, негромко промолвил. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. - И покинул шатёр.
Оставшись один, старый вождь устало опустил голову. Он не знал...
* * *
Дни тянулись для Воронвэ одной бесконечной вереницей. Человек привыкает ко всему. Вот и он привык и к постоянной вони в своей камере, к отсутствию нормальной постели, и даже к довольно скудной тюремной пище.
Казалось, про него забыли, и бывший небожитель уже начал подумывать о том, что его обрекли на вечное заточение в этой вонючей дыре, когда дверь в камеру неожиданно отворилась.
-Вот, наконец-то ты занимаешь подходящее тебе по статусу и уму положение! - Насмешливо произнёс Бог Света. - Как настроение?
-Твоими стараниями, лучше некуда. - С презрением процедил Воронвэ. - Что, пришёл насладиться победой?
-О какой победе ты говоришь? - Удивлённо поднял бровь Имморталис. - Над тобой что ли? Нет, вонючий червь, ты слишком мелок для меня! Вот Самхейн, это да! Настоящий противник!
-Да, только не про твою честь!
-Ошибаешься! Мне вполне по силам совладать с ним, и ты мне в этом поможешь.
-С чего это вдруг?
-С того, что если ты не согласишься мне помочь, твоя участь будет поистине ужасной!
-А сейчас разве не так?
-О, то, что ты испытываешь здесь, не пойдёт ни в какое сравнение с тем, что будет с тобой, когда мои умельцы возьмутся за тебя!
-Пугай кого другого, ублюдок! Я не боюсь твоих угроз!
-Это сейчас ты такой смелый - Пробормотал Имморталис, и, внезапно, приблизившись вплотную, ухватил бывшего бога за грудки, глядя последнему прямо в глаза. - Подумай, к чему эти жертвы! Самхейн такой же враг тебе, как и мне! Помоги уничтожить его и умрёшь без боли и мучений!
-И в чём же будет заключаться моя помощь?
-Взойди на алтарь! Принеси себя в жертву Инфракосмосу, и тиран будет повержен!
-Инфракосмосу? А не та ли это сила, о которой нас предупреждал Самхейн, говоря, что её твари ни в коем случае не должны проникнуть в наш мир, или иначе он попросту погибнет?
-Это всё ложь! Зачем им уничтожать мир, в котором можно жить припеваючи? Всё это сказки, придуманные им для того, чтобы нам и в голову не пришло связаться с её адептами, ибо они единственные, кого он боится!
-Ты знаешь.... - Каким-то тихим странным голосом, от которого у Имморталиса невольно пробежали мурашки по коже, проговорил Воронвэ Самхейн, конечно, тиран и убийца, но в одном ему не откажешь. Он никогда и никого не боялся, в отличие от тебя.
-Заткнись, тварь!!! Я никого не боюсь!!!
-Правда! - Каким то измученным, болезненным смехом рассмеялся Воронвэ. - Видимо тот факт, что ты валялся перед Самхейном на полу, когда он избивал тебя ногами, как дворового пса, объясняется исключительно любовью...
Договорить ему не дали. Сильнейший удар ногой в челюсть лишил пленника сознания. Имморталис потом ещё долго пинал распростёртое на камнях тело. Как же он узнал? Ведь он уже был.... Хотя нет, тогда он ещё был на свободе, а слух об этом происшествии распространился со скоростью молнии, хотя и непонятно как, ведь он вроде бы убил всех свидетелей.
Бог Света в ярости сжал кулаки. Чернь что-то совсем распоясалась и потеряла всякий страх! Ну, ничего, когда он станет истинным правителем Мэртиса, он найдёт способ заткнуть им их поганые глотки!
Имморталис с ненавистью покосился на лежащего без движения Воронвэ. Как бы он хотел убить его прямо сейчас! Но нельзя. Он ключ к его дальнейшему триумфу, так что пусть пока ещё поживёт. Бога Света утешало лишь то, что кончина бывшего Вестника Воли будет уже весьма скорой. И донельзя неприятной.
* * *
Ставрос чувствовал себя почти счастливым, ибо после смерти сына полностью счастливым его сделать не могло уже ничто. Видимо, он был всё же не самым худшим вождём, если все без исключения воины согласились идти с ним в этот почти что самоубийственный поход. Но, старый вождь искренне надеялся, что ему удастся уговорить пойти с ними ещё кое-кого. И именно этим он и собирался заняться в ближайшем будущем.
* * *
Гормелл заворожено глядел в небеса. В небеса непривычного для него свинцово-серого цвета. События трёхдневной давности вновь, в который уже раз ожили в его памяти. Он абсолютно ничего не понимал в происходящем, а это было плохо. Ибо вождь должен быть в курсе всего того, что происходит с его народом.
Гормелл был уже стар. Не так стар, как тот же Ставрос, но всё же прожитые годы тяжким гнётом давили на его плечи, хотя старость в истинном понимании этого слова ему, как и всем жителям Танриса, не грозила. А ещё Гормелл был сатиром. То есть покрытым мехом существом с головой, отдалённо напоминающую козлиную.
Сатиры от природы не обладали ни могучей силой минотавров, ни дьявольским проворством мэнгров. И, поэтому чаще других гибли в набегах жутких карликов Злого Леса. За прошедшие века Гормелл смертельно устал от бесконечного кровопролития и мечтал только об одном. Чтобы его племя наконец-то перестали истреблять.
Сатиры вообще были довольно мирным народом и никогда не стремились ни к войнам, ни к господству над другими расами. Но как это чаще всего бывает, миролюбие козлоголовых жителей Сумрачного леса было принято за слабость, и, поэтому, сатиры подвергались нападениям со стороны мэнгров даже чаще чем минотавры. Стоит ли говорить, какой немалой кровью это оборачивалось для них.
-Вождь, к тебе посланец от народа быкоглавцев! - Почтительно проблеял совсем ещё молодой сатир.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});