Чем-то этот монах напомнил Франческо отца Бартоломе де Лас Касаса. Не черно-белым своим одеянием, даже не тем, что он сказал, а тем, как он сказал.
– А там, за океаном, – нерешительно спросил Франческо, – не случалось ли вам встречаться с отцом Бартоломе, с Бартоломе де Лас Касасом? Он тоже доминиканец.
– Вы знаете отца Бартоломе? – с нескрываемой радостью задал вопрос лекарь. – Вот именно он и послал меня сюда! А вслед за мной направит еще двух братьев моего ордена… Он, по доброте своей, считает нас своими помощниками. Но мы ведь всего-навсего только исполнители его предписаний…
Ко всеобщему удивлению, сеньор Гарсиа, наклонившись, поцеловал руку доминиканца.
Крепко пожав руку эскривано, доминиканец, нежно положив (нет, тут более подходит слово «возложив») обе руки на плечи Франческо и Ядвиги, привлек их к себе.
– Будьте счастливы! – сказал он тихо. – Вы, я не сомневаюсь, будете счастливы!
…Сеньорита Ядвига поправлялась не по дням, а по часам. Нежный румянец снова вернулся на ее щеки, руки были по-прежнему красивы, но Франческо уже не мог восхищаться голубыми жилками, просвечивающими сквозь тонкую кожу.
Наконец отец Мануэль дождался двух монахов, и они втроем пришли попрощаться со всеми в харчевне.
Сеньор Гарсиа очень просил лекаря навестить в Севилье королевского библиотекаря и, если можно, передать ему благодарность за «звездную тетрадь».
Эскривано, к удивлению Франческо, вытащил из своего объемистого мешка рукопись. На арабском или на арамейском языке она была написана, Франческо не разглядел, так как глянул на нее только мимоходом… Но – ни на одном из европейских языков, это было ясно!..
– Сеньор Эрнандо сможет найти здесь некоторые сведения о стране Офир, которыми королевский библиотекарь интересуется отнюдь не ради золота… Кстати, должен сразу оговориться, что золота в стране Офир вот уже более пяти веков не существует.
У отца Мануэля и двух его спутников за плечами были только маленькие котомки. Оглядев объемистый пакет эскривано, Франческо с сомнением покачал головой. Сеньору Гарсиа Франческо ничего не сказал, но эскривано понял его сомнения…
– Простите, – сказал он.
Дело происходило на кухне. День был субботний, и гентец беспрестанно подкладывал в печь: супруга его собиралась сегодня купать всех своих ребятишек.
Внезапно сеньор Гарсиа швырнул свою рукопись в пылающий очаг.
У Франческо от удивления даже опустились руки.
– Я правильно поступил, – сказал сеньор эскривано спокойно. – Нам, историкам, не время сейчас давать пищу новым выдумкам и басням. Страна Офир действительно существует. Но в наши дни люди разных стран ищут ее не там, где следовало бы… И главное – понапрасну!
Переписчики рукописи сеньора Гарсиа наконец нашлись. Об их готовности заняться этим столь кропотливым делом прибежал сообщить слуга из венты, где когда-то останавливались сеньор капитан, Бьярн Бьярнарссон, сеньорита Ядвига и Руппи. Этот слуга до сих пор питал привязанность к Франческо, но, увидев сеньориту, он просто расцвел от радости:
– Хоть чем-нибудь я наконец смогу отплатить вам за все хорошее, что вы мне сделали!
Но ведь, по сути, сделал-то он хорошее Франческо, а следовательно, и Ядвиге, но, когда она только заикнулась об этом, слуга замахал руками.
– Всю свою жизнь я буду считать, что я у вас в неоплатном долгу, – заявил он.
А хозяин харчевни только с удивлением прислушивался к этому разговору. Он-то знал отлично, что именно слуга этот и выручил из большой беды сеньора Франческо. Сам же гентец, очевидно, забыл, что если бы не он, то ни слуга, ни даже император, возможно, сеньора Руппи так и не спасли бы…
Франческо даже не вступил с ними в пререкания. Однако он с гордостью еще раз подумал, что наряду с такими негодяями, как Катаро, всюду находятся люди, даже не отдающие себе отчета в том, сколько добра приносят они окружающим.
Выйдя из харчевни, слуга, как видно, вспомнил о цели своего визита и тут же возвратился.
– А ведь о самом-то главном я и позабыл сказать! – смущенно признался он. – Ведь у нас остановился тот самый сеньор, что отказался от отдельной комнаты и велел койку свою поставить рядом с кроватью сеньора капитана… Имя у него трудное, я не запомнил… Так вот, это он, узнав, что в Палосе еще живет сеньор Гарсиа и нуждается в переписчиках, велел мне передать, что он вскорости придет сюда, в харчевню, да еще приведет с собой – уж я и не понял – то ли сыновей своих, то ли родичей, а они-то и учились в свое время какому-то особому письму!..
– Ирландскому, наверно? – спросил сеньор Гарсиа. – Следовательно, родичи Бьярна Бьярнарссона не так уж молоды… Ирландскому письму я в свое время обучал и нормандцев, и французов, и итальянцев, и испанцев… Но это было много лет назад…
Сейчас сеньор Гарсиа не смог бы их учить каллиграфии, так как сам писал крайне неразборчиво. О своем замечательном ирландском письме он мог теперь только вспоминать.
– Как вспоминает состарившаяся красавица о своих прежних успехах, – неожиданно для всех пошутил он.
Работу между четырьмя переписчиками разделили на четыре равные доли. Хуанито, по предложению сеньора Гарсиа, надлежало заняться первой, наиболее разборчивой частью рукописи.
Двоим гостям Франческо предложил на выбор переписывать то, что их наиболее привлекает. Затем переписанное следовало отдать сеньору Гарсиа для правки и только потом с большой тщательностью перенести в «звездную тетрадь». Словом, труд предстоял немалый.
– Мы рады были бы ознакомиться даже со всей рукописью сеньора Гарсиа, – сказал младший из братьев. – О нем как о замечательном историке известно даже у нас, в Швеции…
Вот таким образом Франческо выяснил, к какой национальности принадлежат люди, приведенные Бьярном.
От какого-либо вознаграждения за работу, несмотря на все уговоры сеньора Гарсиа, оба брата отказались. Очевидно, это были хорошие знакомые Северянина.
– С Бьярном Бьярнарссоном вы давно знакомы? – спросил Франческо.
Нет, с Северянином братья впервые встретились в венте.
– Сеньор Гарсиа, я не сомневаюсь, с радостью даст вам возможность ознакомиться со всеми своими материалами… И с теми, что занесены в рукопись, и с теми, что у него записаны на отдельных клочках бумаги… А вы уже решили, какую именно часть рукописи возьмет каждый из вас?
– Хотелось бы мне знать, найдем ли мы в записях сеньора Гарсиа что-либо о «Стокгольмской кровавой бане», – сказал младший из братьев.
– Свен, – остановил его Торгард, старший из братьев, – мы пришли сюда помочь замечательному историку и только попутно ознакомиться с интересующими нас записями.