захотелось рассказать ему все, что вертелось у меня в голове, но не формировалось в слова. Про Кирру и Светку, про Светлый факультет и связанные с этим подозрения, про подсознательное чувство тревоги, которое появилось внезапно и начало меня изматывать.
– Мне просто как-то не по себе, – я налегла на стол, Морис сделал то же самое. – Вроде мелочи всякие, а если начинаешь обдумывать, как будто… Как будто нечисто что-то.
– Вот те раз. Ты меня, конечно, извини, но я не поклонник теории мирового заговора. И возвращаясь к твоей просьбе. Я не слышал ни о каких неожиданных происшествиях в последние пару дней.
Возможно, то, что ты подслушала, на самом деле ерунда, которую никто и не заметил.
Морис говорил уверенно и спокойно, так что начало казаться, что я и правда придаю слишком большое значение незначительным вещам, словно ищу повод развить бурную деятельность.
– Ничего, – успокоил Морис, как всегда читая по лицу все мои потаенные мысли, – нам всем сейчас непросто, но все уже налаживается. Вот увидишь, еще неделька, и времени на самокопания не останется.
– Черт, ты прав, – вздохнула я. – Это все Милл-хаус. Из-за него у меня развилась паранойя.
Морис вдруг посмотрел мне за спину, и я чуть не утекла под стол, представив, что сзади стоит ректор собственной персоной и вписывает в длинный список моих прегрешений новый пункт.
– Утречка! – бодро поздоровался куратор мохнатых. – Куросаки пришел передать подарок.
И выложил передо мной маленький сверток из красновато-коричневой тонкой кожи.
– Подарок? – удивилась я. – От кого?
– От Лайза. Он обещал погулять с Куросаки, если тот сделает все, как велено.
Мы с Морисом переглянулись, а котокуратор уже отвлекся на блох за левым ухом, отчаянно скребя его когтями. Кошачий бубенчик на его чокере (или ошейнике, это как посмотреть) мелодично зазвенел.
– Смотреть-то будешь? – поторопил Морис. Куросаки перестал чесаться и, мявкнув, замахал кому-то у входа рукой.
– Стой! – Я вскочила. – Почему Амилота сам не принес?
– А нет его! – на бегу ответил Куросаки и быстро скрылся в толпе студентов, только черный хвост мелькнул между столов.
– В смысле, нет? – озадаченно спросила я, но отвечать уже было некому. Морис сгорал от любопытства, я села обратно и развернула сверток. На тонко выделанной коже лежал широкий браслет на деревянной основе, с бусинами и золотыми пластинами, в которых я узнала фрагменты драконьей чешуйки. Крепился на запястье браслет с помощью шнурков.
– Выглядит не очень дорого, – тут же озвучил свою мысль Морис и подцепил конец шнура пальцем. – Лайз Амилота жмот.
– Много ты понимаешь, – я выхватила браслет. – Это ручная работа.
В двух словах поведала о милом увлечении нашего куратора и о выпавшей запчасти ректора, которая пошла в качестве главного украшения. Морис поджал губы и посмотрел на браслет уже другим взглядом.
– Драконья чешуйка, говоришь? Ты в курсе, сколько она стоит?
– Замок с парочкой деревень?
– Ты слишком спокойна для того, кто может стать потенциальной замковладелицей.
– Продам подарок, когда выйду на пенсию. Буду доживать свои деньки в башне с видом на толпу крепостных, – я перестала улыбаться и спросила, – Как думаешь, связано то, что Амилота передал браслет через Куросаки, с тем, что я вчера слышала?
«Пошлем Лайза Амилоту проверить, насколько все плохо».
– Теперь мне начинает казаться, что да…
Я потянулась и шлепнула Мориса по макушке.
– А я тебе о чем? Интуиция меня не подводит.
– Я всего лишь осьминог, куда мне, – проворчал Морис. – Раз все так складывается, я вернусь пока в башню и подниму кое-какие связи. Дежурство до ужина, потом еще пересечемся.
К нам как раз приближался заспанный Рэнди с подносом, и обсуждение странностей пришлось отложить, чтобы не начинать все с начала.
Когда Морис ушел, забрав с собой завтрак для Ма, бесстыже обольстив обычно несговорчивую заведующую местным общепитом, мы тоже по-быстрому доели и вышли на улицу. Рэнди выслушал более сжатую версию событий, нежели до этого Морис, но отнесся к ней иначе.
– О, тогда все понятно.
– Понятно что? – опешила я. Не то чтобы я обесценивала умственные возможности Рэнди, но если мы вдвоем с Морисом ни до чего не договорились…
– Почему сегодня все занятия с Амилотой будут вести другие преподаватели.
Я споткнулась и, цепляясь за рукав Рэнди, горячо переспросила:
– Ты уверен?!
– Я слышал, как старшие курсы обсуждали. Но можно еще у Мии спросить, она точно должна знать. Свяжись с ней и спроси.
Я вскинула руку со студенческим браслетом и… опустила.
– Не могу.
– Почему?
– Из идейных соображений.
Рэнди закатил глаза, ну точь-в-точь Морис, и постучал по своему браслету.
– Привет, Мия, – поздоровался он, глядя при этом на меня. Видимо, отправлял «аудио». – Ты только не удивляйся, у меня такой вопрос, что только ты можешь ответить. Правда, что Лайз Амилота сегодня не будет вести занятия? С ним все в порядке?
Я чуть не начала аплодировать. Такой вброс Мия точно не проигнорирует, ведь Рэнди буквально подкинул ей мыслишку, что с ее любимкой что-то случилось. В ожидании ответа мы погуляли туда-сюда, но то ли паучихе было все равно, то ли она сразу кинулась проводить расследование, либо – что мне нравилось гораздо меньше – знала то, чего не знали мы. Неизвестность изводила, и свободное время после завтрака я решила использовать с толком. И голову займу, и доклад напишу. Рэнди со мной согласился, все равно прямо сейчас больше заняться было нечем.
Оставалась одна ма-а-аленькая проблемка.
– Мы прям вдвоем пойдем? – замялся Рэнди. – Можно позвать, например, Чо.
Если уж наш гуль решил заручиться поддержкой своего извечного врага, то дело и впрямь дрянь. Я тоже не забыла, как в прошлый раз мы все вместе улепетывали из библиотеки так, что пятки сверкали, но, может, это было недоразумение?
Ага, как же.
– Мы были на испытательном сроке, помнишь? – сходу сообразила я. – Нас просто проверяли. Сейчас все уже должно быть нормально.
– Нормально относительно чего?
Понятно, почему гули питаются именно мертвечиной – напасть на еще живую жертву им просто не хватает смелости.
– Я иду. С тобой или без тебя, но доклад потом пиши сам как хочешь.
Это было наглое и беспринципное давление, и Рэнди со вздохом кивнул и поплелся за мной. На самом деле, написание доклада волновало меня далеко не в первую очередь. Амилота напоследок сказал про библиотеку и, конечно, можно допустить, что он просто беспокоился о моих оценках. А можно, что намекал на что-то. Не проверю, не узнаю.
Путь в библиотеку я худо-бедно помнила, вот и галерея с картинами. Рэнди шел за мной след в след, а когда увидел