Читать интересную книгу Бульон терзаний - Ольга Лукас

– И как же вы? – спросил он.

– Как-как? Она с угрозами! Я, говорит, уже сделала нотариально заверенные копии программы, вам, говорит, не уйти от правосудия, прошли, говорит, те времена, когда у художника можно было безнаказанно красть идеи, созданные его талантом. А у меня дел было – во сколько, – Петр Светозарович поднял руку над головой, показывая, как сильно в тот момент он был завален делами. – Я ей говорю, ну как будто нашептал кто: «Насчет стола ничем помочь не могу. Мы его привезли, чтобы передать в дар Самому, по его высочайшей просьбе. И наживаться на этом даже и не думали». Я ведь как решил: она баба хоть и бешеная – но поостережется соваться в такие верха. Нет, Владимир, она оказалась не бешеная, а просто без ума. Не побоялась. Записалась на прием. Решила, наверное, в сторонники его привлечь. Уж не знаю, что она ему несла, только он мне позвонил вечером. Сам! Сам позвонил, сам, я аж вспотел во всех местах! И говорит мне Сам: «У вас, кажется, были проблемы с каким-то художником?» «Ну началось, – думаю. – Накликал я себе на жопу муравейник!» «Были, – говорю, – с его внучкой. Незначительные». «Мы их уладили, – отвечает Сам. – Она ко мне заходила, мы побеседовали об искусстве. Больше никаких претензий к вам у нее нет.

А за стол спасибо. Хороший, удобный стол. Я его себе в кабинет велел поставить». А когда другие, которые у него в кабинете бывают, увидели этот стол – они тоже такой захотели. Потому что престижно, солидно, богато! Короче, не было несчастья – да вот счастье. Все, что на складе пылилось, постепенно распродаем. И хоть вздохнуть можно спокойно: эта кикимора нас больше преследовать не будет. Спасибо, так сказать, что вы привели Батяню на спектакль и так ловко там с этим столом все провернули. Как по нотам. За это и выражаю от имени фирмы благодарность в финансовом эквиваленте.

Они распрощались, как старые друзья. Даже договорились, что к следующему году поставят что-нибудь грандиозное, например – мюзикл, с песнями и танцами, при участии всех сотрудников фирмы. Такие обещания давать легко, и они ничего не весят: впереди еще целый год, а главное – новогодние праздники, после которых все обнуляется, и начинается новая жизнь.

Выйдя из кабинета генерального, повеселевший Владимир отправился на поиски рабочего места Ульяны. Деньги – это деньги, а коньяк – это коньяк.

Он свернул в один коридор, вышел в другой. Открыл какую-то дверь, показавшуюся смутно знакомой. Внутри, за столиками, разделенными, как перегородками, декорациями из «Горя от ума», чинно сидели сотрудники. И только один человек, Сапелкин-муж, распалившись, стучал кулаком по двери, ведущей в «чуланчик Молчалина»:

– Друзья называются! А!

– Уймись, мой муж, любимый муж, – послышался откуда-то из-за перегородок голос его супруги, – мы придумаем что-нибудь. Замолчи, всем работать мешаешь.

– Ты рот мне не затыкай! Это твои, между прочим, друзья! Мои бы в последний момент нас не бросили! О, здравствуйте, Владимир Игоревич!

Сотрудники выглянули из своих закутков, поздоровались с режиссером и разошлись по местам. Один Сапелкин продолжал неистовствовать. Схватил Владимира под руку и вытащил в коридор.

– Слова меня лишили! – пожаловался он, кивая в сторону кабинета. – Нет, ну это разве можно так? До Нового года меньше недели, мы летом еще договорились ехать в Рим, все забронировали, распланировали, деньги заплачены. Две семьи. Четверо взрослых, четыре ребенка. Все четко. И в последний момент эти дегенераты отказываются! Решили не тратить деньги зря! Сэкономить решили! На зубные протезы для всей семьи!

– Да вы не переживайте так, – похлопал его по плечу Владимир, – у вас большой офис, найдете кого-нибудь взамен.

– Да ну, Владимир, где мы найдем двух родителей с двумя детьми? Кто согласится с нашими возиться? У нас же как было условлено: один день мы гуляем, они детей пасут, другой день мы надрываемся, эти отрываются. А теперь все! На деньги попадаем, и отдыха нам наши девицы не дадут.

Владимир не нашел что ответить. Он несколько раз видел Сапелкиных-младших и сам бы по доброй воле не взялся за ними присматривать. Тем более за границей.

Раздосадованный отец семейства совсем не мог работать от расстройства и заявил, что видеть не хочет своих коллег, которым важнее дописать отчеты, чем посочувствовать хорошему человеку. И охотно проводил режиссера к рабочему месту Ульяны, которое, оказывается, вообще было в другом конце коридора.

Тайник так никто и не обнаружил, и Владимир стал счастливым обладателем бутылки коньяка и коробки конфет.

– Выпьем с горя? – подмигнул он безутешному Сапелкину.

Тот пригубил рюмочку и стал уже не таким безутешным, и даже решил вернуться в кабинет и доделать отчет. А Владимира ноги сами понесли к кабинету Елены.

– Сюрприз! – сказал он, входя, и положил на тумбочку свои находки.

– Это еще вот с какой стати? – строго спросила хозяйка кабинета.

– А мне Петр Светозарович премию дал. За «Ленинский» стол.

– Подумаешь. Мне он тоже дал премию. За платья Снежаны. Если каждую премию обмывать, можно и спиться, а мне сначала надо отчет добить.

Но Владимир заверил ее, что от одной рюмки вреда не будет. И вообще, надо делать перерыв, когда пишешь отчеты. Это и отчету на пользу, и тому, кто прервался.

Выяснилось, что Елена совершенно не осведомлена о новостях компании. И если на прическу Нины она, кажется, обратила внимание, то про Ульяну, и ее группу поддержки, и про путаницу с подарочными столами совершенно не слышала.

– Вот что значит – Лариса уехала в Лондон. Теперь новости всем будет по голубиной почте присылать, – сказал Владимир. И с удовольствием рассказал все, что услышал сегодня.

– Бедные Сапелкины! – засмеялась Елена. – Кстати, а у тебя какие планы на Новый год? Я вот не блещу оригинальностью. Как всегда – домой, к маме и детям.

– Семейная повинность? – затосковал Владимир и опустошил рюмку. Ему смутно виделось что-то иное, более привлекательное.

– Почему – повинность? Я же соскучилась тоже. Друзья там всякие, опять же. У нас еще со школы есть традиция. Первого января, как стемнеет, – а у нас рано темнеет – мы идем кататься с горки. Там неподалеку, в соседнем дворе, типа как склад или бомбоубежище с покатой крышей. Зимой ее заливают. И мы катаемся. Детей с собой не берем, чтоб плохому не научились. Но они все равно прибегают и подглядывают, как их родители сходят с ума.

– Дети, родители, – совсем приуныл Владимир. И вдруг поднял голову: – А ведь детей у тебя – двое!

– Правда. А нас – двое взрослых! – Она моментально уловила направление его мысли. И, чтобы опередить голос разума, быстро набрала на телефоне местный четырехзначный номер.

– Я слышала, вам нужны попутчики, – крикнула в трубку Елена. – Кто издевается? Я серьезно! Да, поеду! Я и мои мальчики – два небольших, один взрослый. Достаточно взрослый, чтобы сойти за взрослого. Ой, да видела я ваших дочек, подумаешь! Ты вот моих сынков еще не видела. А это сюрприз! Ну чао, скидывай давай координаты.

– Мы едем? – робко спросил Владимир. – С ними? В Рим? А у меня визы нет.

– Ой, блин, ну предупреждать же надо! Паспорт-то хоть заграничный имеется?

– Есть, есть паспорт! Мы с театром прошлым летом на гастроли ездили.

– Тогда фигня вопрос. Решается на раз-два-три, – Елена уже что-то искала в своем главном телефоне. Звонок знакомой из турагентства дал обнадеживающую информацию: заплатив за срочность и предпраздничную гонку всего лишь в три раза больше, чем обычно, можно получить визу в Италию за 2–3 рабочих дня. Надо только немедленно перестать пить коньяк, собраться с мыслями и подготовить все документы. Анкету заполнит агентша, не впервой.

Нашли в Интернете список документов. У Владимира большие вопросы вызвал невинный пункт «справка с работы». Получить ее в «Среднем Камерном» в ближайшее время – дохлый номер. Неделю будут мурыжить, а потом забудут сделать, знаем, проходили.

– К Евлампии Феликсовне! – приказала Елена, вскакивая с места.

Они помчались по коридорам – впереди Елена, за ней Владимир с бутылкой и коробкой конфет.

Завкадрами тоже готовилась к Новому году. Вернее будет сказать, готовила кого-то из близких (под праздничным соусом).

– Ты же не хочешь, чтобы Франц-Фердинанд поехал в Швейцарию вместо тебя? – с ласковой угрозой в голосе втолковывала она телефонной трубке. – Ничего, я выправлю ему собачий паспорт. Он по крайней мере не опозорит нас. Тогда без разговоров встал, собрался и поехал за нормальным лыжным костюмом. И чек не забудь! И попроси, чтоб они там на тебя посмотрели, как сидит. Все, ко мне пришли, без разговоров, шагом марш! – и опустила трубку на рычаг.

– Муж? Внук? – заискивающе улыбнулся Владимир.

– Зять! Собирается опозорить меня, свою семью и всю страну и поехать на лыжный курорт в камуфляже! В котором он в лес за грибами ходит! А вы, молодежь, куда собираетесь на каникулы?