— Хорошо. — Она поцеловала его. — Я рада. И пока я с тобой, меня не беспокоит, что общество отвергнет нас из-за того, что мы пираты.
— В том, что общество отвергнет нас, я не уверен. Мы определенно не пираты. После твоей великолепной речи в суде, — он рассмеялся, — Фицхью решил воспользоваться этой ситуацией, обратив ее в свою пользу. Он, вероятно, подумал, что раз уж он не может способствовать своей карьере, приговорив меня, он добьется этого, отметив меня. По приговору суда «Кестрел», как спасенное имущество, был передан в мою собственность, потом судья представил меня губернатору, потом меня внесли в списки особо отличившихся героизмом. Ходят разговоры о присвоении рыцарского звания. — Он усмехнулся, — Ты можешь этому поверить?
— Конечно, я этому верю. — Она положила руку ему на затылок и ласково потеребила волосы. — Я всегда знала, что ты герой, хотя мне следует проклинать этого судью и этот «список особо отличившихся». Как будто ты нуждаешься в этом. Кем бы тебя ни считали — джентльменом или негодяем, героем или пиратом, знай, что для меня ты прежде всего мужчина, которого я люблю.
Он поцеловал ее звонко, страстно.
— А кого из этой когорты ты предпочитаешь видеть рядом с собой сегодня ночью? — От соблазнительного рыка в его голосе дрожь возбуждения прошла по ее спине. — Своего джентльмена? Своего негодяя? Своего героя или своего пирата?
Она рассмеялась:
— Полагаю, что время от времени я буду наслаждаться каждым из них по очереди. Но сегодня я, пожалуй, буду радоваться тому, что ты мой муж.
Он прислонился своим лбом к ее лбу.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя.
Эпилог
Лондон, пять недель спустя
Сегодня София никого не ждала с визитом. Всего несколько дней назад они с Греем тихо прибыли в его городской особняк, и пока единственные два письма, которые она отправила — одно матушке и другое сестре, — оставались без ответа. Было еще слишком рано надеяться на отклики.
Однако сейчас в дверях стоял Херст, держа в руках поднос с визитной карточкой.
— К вам гость, мадам. Леди Люсинда Трескотт, графиня Кендалл.
— Это все-таки ты! — Обойдя слугу, Люси вошла в гостиную. — Я слышала, что ты вернулась, но до этого момента не могла в это поверить.
— Люси. — София в изумлении поднялась, а вместе с ней и Бел. — Позволь мне представить тебе мою золовку, мисс Грейсон. Откуда ты узнала о моем прибытии?
Вежливо кивнув Бел, Люси прошла через комнату и восторженно заключила Софию в объятия.
— Джереми слышал о том, что твоему мужу официально выразили благодарность. Вот так я и узнала, что ты здесь. — Она внимательно оглядела Софию с головы до ног. — А теперь расскажи мне, где же ты все-таки была.
— Навещала твоих кузин. — Внимание Софии привлекла странная выпуклость, мешающая их объятию. — Люси, ты ждешь ребенка!
Улыбаясь, Люси взяла руку Софии и положила на свой округлившийся живот, а свою положила на плоский живот Софии.
— А ты еще нет. По крайней мере, пока ничего не заметно.
Пока, София улыбнулась, оставив свои подозрения при себе.
— Что ж, — сказала Люси, — свет будет разочарован. При упоминании света София почувствовала раздражение.
— Люси, тебе не следовало бы здесь показываться. Графиня не должна быть связана с таким скандалом.
— Скандалом? Твоего мужа должны произвести в рыцари. Из него сделали Ланселота, Робин Гуда и лорда Нельсона в одном лице. Ты будешь почетным гостем на каждом званом обеде в Лондоне. — Люси вытянула шею, выглядывая в коридор. — А где же наша живая легенда?
— Грей? Он у себя в конторе. — София усадила подругу в кресло. — Но даже если он и получит официальную благодарность, меня на этих обедах теплый прием уж точно не будет ожидать. Моя репутация основательно подпорчена.
— Из-за того, что ты разорвала помолвку?
— Из-за того, что я тайком сбежала с выдуманным французом!
— Ты имеешь в виду Жерве? — Люси рассмеялась. — Ах, об этом никто не знает. Твои родители сказали всем, что ты заболела, и тебя отправили на морской курорт для поправки здоровья. Конечно, ходили некоторые слухи, но тот факт, что ты безумно, страстно влюбилась в героического морского капитана, прекрасно подтверждает эту историю. Ты ведь действительно влюбилась в него, безумно и страстно, не так ли?
София кивнула, потеряв дар речи от изумления. Неужели это правда? Ее родители, ее сестра, ее покинутый жених, ее друзья… все они сохранили ее бегство втайне?
— О, я так и знала! — Люси хлопнула в ладоши. — Ты должна рассказать мне все.
— Наверное, как-нибудь в другой раз. — София бросила взгляд на Бел.
— Понятно, — прошептала Люси, проследив за ее взглядом. — Неужели история настолько увлекательна? Что ж, отложим ее до следующего визита. — Она окинула Софию оценивающим взглядом. — Если твоя репутация подпорчена, то, должна сказать, это тебе к лицу. Ты прекрасно выглядишь.
— А тебе к лицу беременность. Ты просто сияешь.
Люси отмахнулась, но слова Софии были чистой правдой. Раньше София не могла бы назвать свою подругу красавицей, но теперь Люси вполне заслуживала такой оценки. Беременность смягчила угловатость Люси, а ее темно-каштановые волосы просто блестели.
Вошла горничная с подносом, на котором красовались чайный сервиз и несколько вазочек с угощениями.
— Изабель, налейте, пожалуйста, — попросила София.
— Конечно.
Пока молодая леди занималась чаем, София подвинула свое кресло ближе к креслу Люси.
— Как Тоби? — прошептала она. — Не могу поверить, что он ни слова не сказал о Жерве, в то время как у него были все основания унизить меня публично и потребовать компенсации. Он очень переживал, когда я исчезла?
— Какой ответ ты надеешься услышать? Что он пережил страшные мучения из любви к тебе или что он тебя уже совершенно забыл? — Люси положила руку на руку Софии. — Он страдал, но я думаю, его гордость была ранена сильнее, чем его сердце. В любом случае он слишком порядочен, чтобы унижать кого-либо или выдвигать требования о возмещении убытков. Они с Феликсом объездили всю Англию в поисках тебя. Ты доставила нам всем немало беспокойства. Чувство вины сжало Софии грудь.
— Как вы все должны меня ненавидеть! Люси сжала ее руку:
— Как мы все рады, что ты благополучно вернулась домой! Уверена, что твои родные чувствуют то же самое. И на что им жаловаться? Теперь в семействе будет титул — они ведь этого всегда хотели.
Бел прервала их беседу, в каждой руке она держала по чашке с блюдцем.
— Мисс Грейсон, — спросила Люси, принимая свою чашку, — у вас будет дебют в этом сезоне?