Предложение это, отпечатанное в Ставропольской губернской типографии, было разослано всем приходским церквам епархии к сведению и руководству. Вместе с тем преосвященный при частных письмах сообщил копии с этого предложения всем трем митрополитам, экзарху Грузии, обер — прокурору Синода, наместнику Кавказскому князю Барятинскому и еще нескольким немногим ему знакомым лицам местной администрации гражданской и войсковой. Предложение это, как весьма замечательное предсказание всего того, что должно породить такое направление печати, вписываем во всей его полноте. Последствия этого предложения отозвались преосвященному Игнатию общим неудовольствием на него большинства высшего академического духовенства.
Преосвященный митрополит Филарет вскоре затем явно взял сторону врагов епископа: протоиерея Крастилевского и ректора семинарии архимандрита Епифания, а экзарх Грузии преосвященный Евсевий осенью того года прямо и лично выразил брату преосвященного Петру Александровичу Брянчанинову, начальнику Ставропольской губернии, неодобрительный взгляд свой на это действие епископа. Факты же один за другим последовательно подтверждали справедливость опасений епископа, так что 30 апреля 1861 года, то есть через год после циркуляра епископа, последовал за № 2531 циркуляр обер — прокурора, коим он сообщал епископам, что из многих мест поступают жалобы на неправильное объяснение духовенством всемилостивейшего Манифеста о даровании крепостным людям права состояния свободных сельских обывателей — объяснение, подающее повод крестьянам к волнению. По высочайшему повелению он просил епископов внушить духовенству воздержаться от произвольных, неправильных объяснений означенного Манифеста. «Духовенство, — говорит обер — прокурор, — должно помнить, что главнейшая и существенная обязанность духовных лиц в сем деле — быть не судьями, но миротворцами».
Копия с предложения епископа в Кавказскую духовную Консисторию:
«В предложении моем духовной Консистории от 17 января сего года за № 3 по случаю открытия в городе Ставрополе высочайше утвержденного комитета по предмету улучшения быта помещичьих крестьян я изложил то направление, которого должно держаться кавказское духовенство в этом важном деле. Предложенное мною направление основано на законах Божием и государственном. Появление статей о сем предмете в „Православном собеседнике“— журнале, издаваемом Казанскою Духовною академиею — принуждает меня снова обратиться с архипастырским моим словом к пастырям церквей Богом врученной мне Кавказской епархии. „Собеседник“ в статьях своих не только излагает учение новое, неслыханное в Православной Церкви, но даже делает воззвание к сельским священникам,[180] таким образом в епархию, порученную епископу, вносит свое распоряжение, оставляя, однако, на ответственности епископа последствия этого распоряжения. Таким действием „Собеседник“ явно нарушает церковный закон, воспрещающий какому бы то ни было начальству или присутственному месту непосредственно входить, мимо Святейшего Синода и епархиального архиерея, в дела епархии и позволять себе в ней распоряжения (Устав духов. Консист., ст. 2).
Грустно и тягостно произносить обличительное слово! Но вижу в этом совершенную необходимость. Необходимо мне предохранить вверенную мне паству, чтоб кто — либо из духовенства не увлекся статьями „Собеседника“ к неправильным действиям, не преступил закона Божия и государственного, не нарушил общественного спокойствия и порядка, не подвергся бедствию и не подверг нареканию Церковь и духовенство. Тем более это необходимо, что статья „Собеседника“ „Слово о освобождении крестьян“ перепечатана в Санкт — Петербургских и Московских „Ведомостях“, очень огласилась в народе и служит поводом к толкам. Я убежден, что кавказское духовенство примет с доверенностию и любовию мое слово, произносимое по внушению любви, по требованию долга.
Государственный закон, определяющий обязанности духовенства по отношению к помещичьим крестьянам, пребывает неизменным. В новейшем издании Свода законов империи 1857 года, присланном Кавказскому епархиальному начальству Святейшим Синодом, вышеупомянутая обязанность духовенства изложена так: „Духовные, особенно же священники приходские, имеют обязанность предостерегать прихожан своих противу ложных и вредных разглашений, утверждать в благонравии и повиновении господам своим, всемерно стараться предупреждать возмущения крестьян и их от того удерживать“ (ст. 380, раздел IV, т. XIV). Обязанности помещичьих крестьян изображены так: „Все помещикам принадлежащие крестьяне и дворовые люди должны спокойно пребывать в их звании, быть послушными помещикам своим в оброках, работах и всякого рода крестьянских повинностях и исполнять в точности обязанности, законами на них возложенные“ (ст. 378, там же).
В томе XV, раздел IV изложены законы о наказаниях за неповиновение правительству и установленным от него властям. Статья 300 говорит: „Восстанием против властей, правительством установленных, почитается и всякое возмущение крестьян и дворовых людей против своих помещиков, владельцев или управляющих и против волостных и общественных управлений“. Порядок, спокойствие и благосостояние государства основаны на повиновении правительству и властям. По этой причине весьма строги и наказания, которым подвергают себя свергающие благое и необходимое иго покорности, равно как и зачинщики или учители возмущения. Участие в этом преступлении большею частию сопряжено с лишением всех прав состояния, значительное участие влечет за собою самые тяжкие наказания. Очевидно, что всякий, кто бы ни увлекся статьями „Собеседника“, будет судим и наказан не по статьям этим, а по закону.
Как же понимать, — спросят здесь, — дело об улучшении быта помещичьих крестьян? Надо понимать его так, как оно есть. Дело поручено государем императором не духовенству. Ход дела духовенству неизвестен, вмешательство в материальную сторону дела духовенству воспрещено. Когда дело приведено будет к окончанию, тогда, разумеется, для управления крестьянами составятся и обнародуются правила. До того времени настоящие постановления, как неотмененные, сохраняют всю свою силу. В отношении к государственным законам статьи „Собеседника“ неминуемо принадлежат к вредным разглашениям.
Они не только принадлежат к вредным разглашениям, но и к разглашениям ложным, как это будет объяснено далее. Ложные понятия всегда ведут к бедственным последствиям.
В литературном отношении статьи собеседника — новость в русской духовной литературе. Как новость, они могут показаться особенно занимательными. Иностранная литература богата такого рода сочинениями, над составлением которых неусыпно трудится партия революции и беспорядка. Метод во всех таких сочинениях один: они, выставляя злоупотребление властию некоторых лиц, на этом основании восстают против всякой власти, проповедуют равенство и совершенное благоденствие человеков на земле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});