— Шуты иногда нужнее рыцарей. Там, где рыцарь ломается под давлением обстоятельств и впадает в депрессию, шут говорит какую-нибудь глупость и появляется надежда. Пойдем, Вик. Я не знаю, что делать, но я готова выполнять все, что ты скажешь.
— Тогда у меня для начала одно важное и опасное дело, — состроил я серьезную мину. — Мы отправляемся в бар "У кота".
— В бар?!
— Да. Лион назначил мне свидание на пять вечера, сегодня в баре. Я не очень-то верю, что он придет после того, как я его пытался выследить, но сходить все равно нужно.
Я недооценил самоуверенность Лиона.
Он все-таки явился.
Когда мы с Рысью вошли в бар, Лион уже ждал нас за одним из столиков, попивая сок и кивая в такт музыке в наушниках. Увидев мою спутницу, он нахмурился, но ничего не сказал. Признаться, я не очень-то понимал, что теперь делать. Звонить Ивору, что бы выслал кавалерию? Но Лион сразу догадается и сбежит раньше, чем те появятся. Попытаться взять его самим? Это вообще нелепо. Если в свое время с ним не могли справиться сильнейшие маги Совета, то нам вообще ничего не светит.
"Ты можешь его убить, — сообщила Хайша. — Вернее, я. Только скажи, и я обрежу нить его жизни. Он могущественный маг, но он — не теневой маг. Его могущество пожирает его силы. Даже если он сможет защититься от первого удара, сама защита убьет его".
"Ты забыла про амулет, — возразил я, переключаясь на теневое зрение. — Смотри, он по самые уши накачан теневой кровью. Не факт, что ты его одолеешь… К тому же, нам-то нужно доставить его в Совет живым и более-менее невредимым. Иначе это то же самое, что прикончить Отбоя своими руками. Так что твой выход — в крайнем случае".
"Как всегда", — проворчала Хайша.
— Значит, ты решил сдать меня этим… из Совета?
Я вздернул бровь, постаравшись изобразить на лице недоумение с долей возмущения.
— Ну-ну, ты же не считаешь меня наивным дурачком? — ухмыльнулся Лион. — Ты выслеживал меня, я изучал тебя. Признаюсь, я ошибся, когда счел тебя обычным наемником, работающим на тех, кто больше предложит. Оказалось — ты верный пес, готовый рисковать жизнью за нечисть даже бесплатно… или почти бесплатно.
Он бросил многозначительный взгляд на покрасневшую Рысь.
— Да нет, ты не ошибся, — равнодушно ответил я. — На самом деле я действительно работаю на того, кто больше предложит. Просто тебе нечего мне предложить. Тот маленький спектакль, который ты для меня устроил… это на меня, конечно, произвело некоторое впечатление…
— Некоторое?! — возмутился Лион.
— Угу, — кивнул я. — Да и то в основном, потому что неприятно было чувствовать, что кто-то покопался в моих мозгах. Это, знаешь ли, не лучший способ завоевать доверие компаньонов.
— У большинства людей там ничего интересного и нет, — возразил Лион. — Было бы из-за чего переживать!
— У нас разный взгляд на такие вещи. Но это я так — просто к слову пришлось. На самом деле мне просто не понравилось твое предложение. Да и сам ты мне не нравишься, уж извини. Не люблю пламенных борцов за идеи, готовых ради этих идей положить тысячи чужих жизней. Если тебя так все не устраивает в окружающем мире — сделай реально доброе дело, убейся сам и оставь мир в покое.
— Я надеялся, что ты умнее, — разочарованно протянул Лион. — Видишь, даже пришел на встречу, хоть ты и нарушил уговор, пытаясь меня выследить. И все равно я надеялся, что смогу тебя переубедить. Неужели тебе нравится, что людьми управляет горстка магов, а рядом с нами живут всякие твари? Живут рядом с тобой, ходят по улицам рядом с тобой, рядом с твоими детьми?
— Да у меня вроде нет детей, — хмыкнул я. — Опять ты пытаешься давить на эмоции. Не забывай, я не экзальтированная дамочка и не обиженный на весь мир тинейджер. Меня истеричными лозунгами не проймешь.
— Ты хвастаешься тем, что неспособен к сочувствию. Мне жалко тебя.
— А мне тебя — нет.
— Значит, ты будешь мне мешать?
— Да нет, — пожал я плечами. — Если ты не сдашься Совету сам, я вынужден буду убить тебя. Отбоя это, конечно, не спасет, но восстание я тебе устроить не позволю.
— Но почему?! Ты же человек! Что тебе до них?!
— Ну, у меня есть тому несколько причин, но ты их не поймешь. Считай, что просто из вредности.
— Значит так? Что ж, мне жаль но…
В голосе Лиона по-прежнему не было и намека на угрозу, и все же Рысь напряглась и тихо зашипела. Но и она не успела ничего сделать.
— Мне жаль, но ничем не могу вас порадовать. Улучшений нет, впрочем — ухудшений тоже. Надейтесь. Можете помолиться.
Что… кто это говорит? О чем? Темно… ночь наверное… Зачем они разговаривают ночью? Ночью спать нужно…
— Молиться? Все настолько плохо?
Этот второй голос почему-то вызывает у меня тревогу и… неловкость?
— Не буду вас обманывать — хорошего мало. Так мало, что множественные переломы следует отнести к хорошему, они хотя бы не опасны для жизни. Хуже всего с трещиной в черепе. Мозг для нас до сих пор черный ящик. Иногда человек получает пулевое ранение в голову и через пару месяцев бодро скачет, как козлик. А иногда умирает, поскользнувшись на арбузной корке и ударившись затылком о стену. Умереть ваш друг не умрет, но…
Профессионально-равнодушный голос пугает. О чем он говорит? С кем? И почему… я… я понял, что чувствую какую-то противоестественную пустоту в голове…
С пятой или шестой попытки удалось открыть глаза. Яркий свет ожег, выбил слезы. Я хотел вытереть их, пока никто не заметил — настоящие мачо не плачут, ведь так? — но руки почему-то не желали повиноваться.
— И вам следует учитывать, что даже если он оправится от других травм, то все равно останется навсегда парализованным.
— Вы уверены?
— Чудеса, конечно, иногда случаются. Потому я и сказал — молитесь, если можете.
Да что здесь происходит?! Меня охватило какое-то жуткое ощущение непоправимой беды. Случилось нечто, чего я боялся больше всего на свете. Но что это? Я никак не мог сосредоточиться. Надо спросить этих… которые тут болтают. Я не видел ничего, кроме желтоватого потолка в трещинах и пятнах от протечек в углу, прямо над моей головой. Если опять протечет, мне будет капать прямо на лицо! А я не могу даже голову повернуть!
— Эй… какого хрена?!
Раздался испуганный возглас, чье-то ворчание и надо мной возникло два лица. Одно — с острыми оценивающими глазами за стеклами модных очков. На голове — белая шапочка. Второе — парень лет тридцати, с явно азиатскими чертами, усталым взглядом раскосых глаз. Обычный. И, тем не менее, этот парень вызвал во мне приступ ужаса. Словно я увидел восставшего из могилы покойника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});