Читать интересную книгу Погасить Черное Пламя - Гинзбург Мария

– Это будет слишком много для меня, – сказала Глиргвай. – Когда мы победим, и под нами будет шкура Черного Пламени – мертвый, настоящий дракон, а не этот ковер, – вот тогда…

– Ну что же, идея мне нравится, – сказал Зигфрид. – Хорошо. Но ведь и ты можешь погибнуть. А как же тогда этот мальчик?

– Я знаю, что это не очень хорошо, – наморщив нос, призналась Глиргвай. – Он, наверное, будет страдать… Но мне-то будет уже все равно тогда.

Оборотень хмыкнул.

– Пойдем, сообразим что-нибудь на завтрак, – сказал Зигфрид. – Рин и Лайтонд только недавно пришли, все спят. Кулумит и сказал, что ради меня одного кухарить не будет.

С утра мать собрала Коруне корзинку с подарками для ведьмы. Тасса всегда переживала, когда дочь уходила в избушку, стоявшую в лесу за околицей деревни. Сначала она думала, что привыкнет. Но привыкнуть не получалось, хотя первый раз Кертель забрала девочку к себе, едва Коруна встала на ножки. Незадолго до рождения дочери Василий жутко обжегся у горна. Кертель спасла кузнеца при помощи трав и магии, но поставила условие – ребенок, который родится, будет отдан ей. Старой ведьме была нужна ученица. Василий сдержал слово. Но материнское сердце глодала тревога. А уж после того, что Кертель сделала с сыном князя, думать о ведьме без содрогания Тасса не могла.

– Она тебя не обижает? – спросила Тасса у дочери, провожая ее к воротам.

Коруна улыбнулась:

– Да ну что ты, мамочка. Она хорошая.

Тасса вздохнула. Коруна всегда так отвечала. За прошедшие годы Тасса успела досконально изучить, что любит старая колдунья. Сейчас дочь несла ей полную корзинку шанежек с картошкой, крынку сметаны и бутылочку самогона, выгнанного из шишек реснисосен. Шишки были свежие, с последнего злополучного сбора, ароматные, и самогон получился забористый. Крестьянка надеялась смягчить сердце Кертель с помощью этих бесхитростных подарков.

Коруна обняла мать. Тасса поправила пуховый платок у нее на голове.

– Ночевать-то придешь?

Коруна пожала плечами. Тасса закусила губу, чтобы не расплакаться. С тех пор, как Василий съездил в город за высококачественным, выплавленным гномами железом и начал ковать меч для Коруны, ей хотелось плакать постоянно. За железо было уплачено четыре гривны, которые Тасса приготовила в приданое Коруне вместе с дорогими парчовыми отрезами и утварью – набором медных тарелок с затейливой гравировкой. Когда Василий полез в сундук за деньгами, Тасса вскинулась было, взъерепенилась… А муж сказал тихо: «Ну сама подумай, мать, какое ей теперь приданое?».

Кертель собиралась научить Коруну не траву мечом косить, это было ясно.

Тассе хотелось никуда не отпускать дочь, удержать ее рядом с собой. Налюбоваться напоследок. Мать всегда понимала, что раньше или позже дочь уйдет, но всегда казалось, что час расставания еще очень далек. А он оказался неожиданно близок.

Крестьянка улыбнулась и помахала дочери рукой. Коруна направилась вниз по улице – стройная фигурка в темно-зеленой ферязи. Тасса побрела обратно к дому.

Ясек встретил Коруну у околицы. Паренек был высок и строен. Про таких говорят «кровь с молоком». Увидев девушку, он заулыбался.

– К ведьме идешь? – спросил он.

– Ну да, – ответила Коруна.

Девушка сама не смогла бы объяснить, почему последнее время при виде его румяного, чистого лица, в ней поднимается волна раздражения. Отцом Ясека был один из самых зажиточных крестьян в деревне, да и сам Ясек был не промах. Он был первым везде – и на охоте, и на пашне, и на посиделках. Коруна знала, что его отец не одобряет того, что Ясек путается с ученицей ведьмы. Но Ясек не побоялся пойти против слова отца. Девушки Пламенной заглядывались на видного жениха, а вслед Коруне часто летело завистливо-обидное: «приворожила…». Но это была неправда. Кертель научила девушку приворотным заклинаниям, но Коруна еще ни разу не пользовалась ими. Не видела надобности.

– Давай, я тебя провожу до полпути, – сказал Ясек. – Меня как раз за валежником послали.

Коруна пожала плечами:

– Проводи.

С этой стороны деревни не было расчищенных пашен, лес начинался сразу за высоким тыном. Тропинка была узкой, и подростки шли друг за другом – Коруна впереди, Ясек сзади. Алое зимнее солнце просвечивало сквозь голые ветви деревьев.

– Придешь на посиделки сегодня? – спросил Ясек. – У Маришки собираемся.

– Не знаю, – неохотно ответила девушка.

Иногда занятия у Кертель затягивались надолго. Летом Коруне было не до обучения хитрому искусству плетения заклинаний. А вот зимой обе ведьмы, старая и молодая, погружались в неиссякаемый кладезь познания с головой. В прошлый раз они приступили к свитку «Закрывая двери», где рассказывалось, как закрыть Дверь в Подземный мир. Дверь мог открыть только Музыкант или Танцор Смерти, и это занятие было у Коруны чисто теоретическим. Девушка успела прочесть свиток только до половины, где объяснялось, как войти в Дверь, оставаясь живым. Теперь Коруну мучило жгучее любопытство – а как же вернуться в мир людей после того, как Дверь захлопнется.

– Да что ты такая надутая сегодня. Дай-ка я тебя расшевелю, – сказал Ясек и обнял ее, крепко прижав к себе.

Коруна остановилась. Не отталкивая, но и помогая, она отстраненно наблюдала, как рука Ясека ползет по ее животу и ложится на грудь. Парень сильно стиснул грудь девушки, затем развернул к себе и стал целовать, торопливо расстегивая ферязь. Коруна отвечала на его поцелуи, пока ей не надоело. Она незаметно сложила пальцы для заклинания, но Ясек вдруг сильно стиснул ее руку.

– Нет уж, – сказал он.

Пару раз Коруна уже останавливала его напор направленным пучком Чи, и в этот раз парень оказался начеку.

– Обойдемся без твоей магии, – задыхаясь, прошипел парень и опрокинул Коруну прямо на снег.

От неожиданности девушка выронила корзинку, и та откатилась в сторону.

– Хватит, Ясек, перестань, – пробормотала Коруна.

Ясек оказался тяжелым. Сквозь мех полушубка ей в спину впились острые коренья, почти не присыпанные снегом. Парень уже рвал вверх тяжелый подол шерстяного сарафана. Холод потек по обнаженным ногам девушки.

– Ну перестань, у меня попа мерзнет, – пробормотала озадаченная таким нешуточным натиском Коруна. Ясек, увидев ее ноги, нечленораздельно зарычал.

Они сошлись на Перунов день прошлым летом, и Коруна с тех пор не раз успела побывать на сеновале вместе с другом, но так далеко он еще никогда не заходил. Тогда Ясек был нежен, и Коруне были приятны его осторожные ласки. Но почему-то, едва она пыталась представить себе их обоих, тесно сплетенными, нагими, к горлу девушки подступала тошнота.

Коруна воспользовалась моментом, когда Ясек перестал сжимать ее руку – паренек расстегивал свои штаны. Девушка втянула всю Чи, до которой смогла дотянуться. Коруна черпала Чи из Воздуха, и здесь, в лесу, воздух был густым и сильным. Ученица ведьмы ожгла Ясека плетью Симаргла, широко известным заклинанием, которое в народе еще называют Муравьиной Дорогой. Ясек взвыл и откатился от девушки. Коруна поднялась на ноги, отряхнула юбку. Девушка подняла корзинку. Слава богам, она была по обычаю завязана полотенцем, а не то пришлось бы собирать шанежки с ближайших кустов.

– Сука! – завопил Ясек, скручиваясь, как младенец в чреве матери.

Основной удар пришелся на самое чувствительное мужское место. Глаза Коруны сузились. Она промолчала, ожидая, что он еще скажет.

– А я-то сватов думал по осени засылать! – крикнул Ясек.

– Так засылай, – холодно ответила Коруна. – А то валять девок по сугробам да сеновалам вы все скоры.

Ясек уже справился с собой, поднялся на ноги.

– А зачем мне жена, холодная, как дерево? – спросил он, ухмыляясь. Глаза его еще были мутными от боли. – Маришка вон – ласковая, горячая.

Коруне стало больно, по-настоящему больно, но она не подала и виду. Заклинания были не единственным, чему учила девушку старая ведьма. Сдержанность и хладнокровие, по мнению Кертель, были для колдуньи не менее важны, чем талант к управлению Чи.