Акаписа додумались брать пошлину с извозчиков, проезжающих по ней. Вот и получается, что оплачивают прихоть аристократов пассажиры, вынужденные платить двойную цену за нежелание идти своими ножками.
Увы, но купеческий статус не позволял мне топтать мостовую подобным образом. Неправильно поймут, если увидят, что я по гостям пешком хожу.
— Черт с тобой, сквалыга! — ругнулся я, еще не зная всех тонкостей жизни приморского города, где собирался жить. — Только сразу предупреждаю, чтобы ты дождался меня.
— Само собой, уважаемый, — кивнул кучер, поглаживая густую бороду и хитро поблескивая глазами. — Две «короны», и я хоть до утра буду стоять на месте.
— Грабитель, — буркнул я и залез в карету. Кто знает, когда закончится ужин. Может, затянется до полуночи, когда стража уже неохотно контролирует темные улицы и появляется только в центре, чтобы отдохнуть возле фонтана. А то и выгонят через час. В любом случае нужно поостеречься. Мой конфликт с Котрилом даже не начинался толком. Но гибель своих людей сеньор вымогатель точно не забыл и не простил.
К тому времени, когда я выехал из порта, солнца уже закатилось за горизонт. Лилово-черные тени легли на землю, стирая краски дня и заполняя темнотой пустые пространства между домами. В городе уже вовсю орудовали фонарщики, и желтовато-мутные пятна света протянулись от Портовых ворот до центральной площади Акаписа.
Народу на улицах еще было полно, поэтому кучер то и дело ругался, когда-то неосторожно выходил на дорогу, рискуя попасть под карету, и угрожающе щелкал плетью по воздуху. Объехав по кругу чашу фонтана, мы устремились мимо таверны Грашара, мелких лавочек и магазинов по широкой улице к Западной заставе, как назывались развалины сторожевой башни, возведенной когда-то на дороге, ведущей в Скайдру. Башня теперь не играла никакой роли в защите города, но до сих пор ее обломки, подобно гнилому зубу, торчали у всех на виду.
Чем дальше мы отъезжали от суетливого центра, тем меньше становилось домов, но их количество резко компенсировалось качеством. Здесь и в самом деле жили очень богатые люди. Двух— и даже трехэтажные особняки с нарядными фасадами, выступами, эркерами и прочими архитектурными излишествами притягивали красотой, отличавшейся от суровых и приземистых древних замков, чьей основной задачей являлась защита их обитателей.
Здесь же люди просто наслаждались жизнью, давно забыв, что такое война, разрушения и страдания. Пользуясь правом зарабатывать столько, что хватало и на жизнь, и на постройку красивых домов, местные нобили ни в чем себе не отказывали.
Что в Акаписе, что в Скайдре — везде живут одинаково. Пожалуй, в столице северо-восточных провинций аристократы тратятся посерьезнее. Бедная Тира. Ей придется соответствовать своему статусу, а значит, выкидывать неимоверные суммы на понты. Нужно спасать девчонку и брать ее под защиту. Без сильной поддержки Рода леди Тира долго не протянет. Сожрут и не подавятся.
Размышляя подобным образом, я разглядывал расцвеченные магическими фонариками вечнозеленые парки, мигающие по фасадам домов гирлянды разноцветных огоньков, суету возле ворот. Местная аристократия наносила визиты друг к другу, собираясь для обсуждения своих планов и стратегий, решала, куда направит финансовые потоки от прибыли. По широким тротуарам гуляли богато разодетые парочки, молодые барышни в ярких платьях в сопровождении кавалеров или охранников. Видно, что здесь не скучали и пользовались своим правом на красивую жизнь.
А ведь сейчас идет война! На морских просторах и в небе сталкиваются могучие парусные эскадры, на безымянные острова высаживаются штурмовые отряды, чтобы занять выгодные позиции, режутся до смерти на Пакчете — этом бельме на глазу Сиверии и Дарсии — пластуны, и умирают в грязи от тяжелых ран. Впрочем, чему я удивляюсь? Так было всегда — и так же все будет в будущем. Простолюдины кладут свои головы за королей и императоров, а «голубая кровь» наслаждается покоем и сытой жизнью.
Кучер подкатил к воротам, возле которых торчали трое охранников в кожаных куртках с заклепками на рукавах, перепоясанные крест-накрест ремнями и оружейным поясом. Судя по всему, в Дарсии этот была наиболее ходовая бездоспешная униформа для наемников. В такой одежде щеголяли все, кто умудрился отвертеться от службы в армии и перешел на контрактную службу в вольные отряды, подписав кондотту[1]. Нобили нанимали их для охраны, а государство даже передавало им на откуп сбор налогов в дальних провинциях. А каким способом налоги собирались — королю было абсолютно наплевать.
Я вылез из кареты, напомнил жестом извозчику, чтобы тот меня дождался, и получив в ответ кивок, неторопливо подошел к воротам, на которых висел бронзовый щит с гербом рода Флаерти. Как его и описывал виконт Агосто: корабль и русалка, разделенные поперечными волнистыми линиями.
— Сударь, — перегородил мне дорогу один из наемников, обхватив ладонью рукоять палаша. — Назовите свое имя, и зачем вы здесь?
— Купец Игнат Сирота, — отвечаю спокойно, заложив пальцы за поясной ремень. — По личному приглашению господина Флаерти.
— Вас ожидают, — наемник кивнул и отошел в сторону. — Позвольте, вас проводят до крыльца. Альбин, проводи купца.
Я бы мог и сам дойди до дома, тем более что аллея, начинавшаяся сразу от ворот, вела к освещенному дворцу. Вряд ли потеряюсь. Но охрана считала иначе. Альбин, которого приставили для моего сопровождения, молча шагал рядом, постукивая железными набойками каблуков. Я тоже не горел желанием разговаривать с человеком, о котором завтра забуду. Доведя меня до крыльца, возле которого стояли еще четверо вояк в такой же кожаной униформе, Альбин пояснил, кто я такой, и ушел обратно.
Меня попросили снять все оружие, пояснив, что не положено. Я уже привык к подобным требованиям. Не дворянин, значит, нечего перед хозяином дерзость проявлять. Самое смешное в этой истории то, что предки рода Флаэрти были такими же мелкими купцами, их аристократическое существование куплено сундуками золота.
В просторной парадной, сияющей от множества магических фонарей (такое могли позволить лишь состоятельные люди), меня встретили двое слуг в серебристо— зеленых ливреях. Один принял у меня плащ, другой широким жестом руки в безупречно белой перчатке показал направление, куда мне нужно пройти.
Что ж, скажу одно. Дворец Флаерти — роскошь и колорит. Виконт Агосто как-то обронил одну интересную фразу, смысл которой состоял в том, что большинство нобилей никогда не принадлежали к потомственной аристократии, их богатство создано на фундаменте торговли, пиратства, мореплавания и финансовых афер. Но именно они создали ту прослойку, которая одновременно поддерживает короля и держит его за горло.
Спорить не буду. Ним — парень неглупый, знает гораздо больше про местную знать.