Labirinto мог показаться детской забавой. За кобольдом шел Альф с Оливией на руках. Затем, с опаской и тяжким вздохом, в щель протиснулся Филипп, не выносивший подземелий. Замыкали колонну рароги. Они должны были охранять Джеррика.
Когда все вошли в подземелье, Джеррик снова нажал на рычажок, и зеркало встало на прежнее место. Тот, кто не знал о секрете, никогда бы не нашел входа.
Далеко идти не пришлось. Вскоре они вышли к крошечному электропоезду с одним вагоном, установленному на проложенные в тоннеле рельсы. Поезд за считанные мгновения развил огромную скорость, которая почти не чувствовалась теми, кто сидел в мягких креслах вагона. Словно стальная летучая мышь, он несся под землей, пронзая возникающим при соприкосновении колес и рельсов металлическим писком мрак и тишину.
Глава 10
Когда Тафари передал слова Джеррика, пообещавшего уже через час сложить с себя полномочия главы Совета XIII, туди Вейж встревожился. Слишком легко досталась им победа. Не было пролито ни капли крови. Как будто Джеррик оказался колоссом на глиняных ногах и при первом дуновении ветра рухнул.
— Я не верю кобольду, — заявил Вейж, выслушав нгояма. — Он пытается обмануть нас.
— Но зачем? — возразила ему гамадриада Дапн, сияя от счастья. Известие о том, что Джелани жив и находится в резиденции, пусть даже в одной из камер подземелья, и она вскоре увидит его, сразу лишило гамадриаду воинственности, от природы ей не свойственной. Только тревога за жизнь Джелани вынудила ее встать во главе африканских духов и повести их маршем на Берлин. Она с замиранием сердца ждала битвы. И охотно поверила Джеррику, решив, что он, как и она, не хочет, чтобы пролилась кровь духов. — Что изменит этот час? Чего ты опасаешься, Вейж?
Но туди и сам не знал причины своей тревоги. В самом деле, нельзя было поверить, что в течение часа на помощь кобольду подоспеют какие-то неведомые силы, которые смогут прорвать кольцо окружения и спасти его от неминуемой гибели. Вероятнее всего, за это время Джеррик хочет уничтожить некие компрометирующие его документы. Но эта мысль неожиданно успокоила Вейжа. Ему было достаточно того, что кобольд лишится власти. Туди не собирался настаивать на расследовании деятельности Джеррика на посту главы Совета XIII. Это не привело бы ни к чему хорошему для членов Совета, одним из которых был и он, Вейж. В конце концов, именно они согласились с тем, что Джеррик может возглавить Совет, когда погиб эльбст Роналд. Мир духов природы может поставить им это в вину. И потребовать лишить их власти заодно с Джерриком. А это было бы несправедливо, считал туди Вейж, учитывая, что именно его терракотовая армия способствовала низложению кобольда. Африканские духи сыграли в этом незначительную роль. Они служили скорее фоном для театра военных действий, который развернул он, Вейж…
Мысли далеко увели туди, и он даже вздрогнул, услышав голос Дапн.
— Вейж, ты согласен, что мы можем дать Джеррику час, который он просит?
Вейж увидел грозные глаза гигантского нгояма, которые, казалось, проникали в его душу и читали в ней, как в раскрытой книге. А он только что с таким пренебрежением думал о африканских духах… Чтобы скрыть смущение, Вейж поспешил ответить:
— Конечно, Дапн!
Туди Вейж чтил заветы предков. Tradidit mundum disputationibus. Споры погубили мир. Так они утверждали, и были правы. Вейж не собирался спорить ни с кем, а особенно с диким африканским духом, один взгляд которого внушал ему невольный страх.
И армии, взявшие резиденцию главы Совета XIII в кольцо, наподобие удава, свернувшегося вокруг настигнутой им жертвы, не стали сжимать своих стальных объятий. Они могли раздавить врага, как скорлупу гнилого ореха. Но именно поэтому не стали этого делать. Туди Вейж — упиваясь своим великодушием, а гамадриада Дапн — лелея мысли о своем будущем счастье.
Но Киангу рассуждал иначе. Он был воспитан в духе военных традиций великого древнего Китая, и не понимал, как можно остановить разящий меч, если враг не встал на колени и не молит униженно о пощаде. А вместо этого Джеррик предъявил условия, которые были приняты. Следовательно, Джеррик мог решить, что его враги слабы. И за то время, которое ему даровали, придумает какой-нибудь хитроумный план, который его спасет. И погубит осаждавшие его резиденцию армии.
Мучаясь этими мыслями, Киангу нашел Тафари. Нгояма грелся у крохотного костра, который он развел из веток деревьев, чтобы согреться. Он с грустью смотрел на небо над своей головой. Небо было бледным, а звезды далекими и холодными. И небо, и звезды были чужими и чуждыми африканскому духу. Он тосковал по Африке.
Киангу вежливо поклонился ему и молча сел рядом. Тафари сразу заметил, что командующий терракотовой армией чем-то озабочен, но не решается высказать это. И сказал:
— Я слышал, Киангу, что в Китае бьют по траве, чтобы вспугнуть притаившуюся в ней змею. Разве ты родом не из Китая?
Ободренный Киангу спросил:
— Тафари, ты уверен, что Джеррик не скрывал за улыбкой кинжал?
Тафари задумался. Он понял, о чем хотел спросить Киангу. Его и самого беспокоила слишком легкая сговорчивость Джеррика. Когда он вызвался передать ультиматум, то ожидал что угодно, только не этого. Но сообщение, что Могущественный жив, ослепило его разум. А после вопроса Киангу нгояма словно снова прозрел.
— Ты думаешь, что Джеррик обманул меня? — грозно спросил Тафари. Но злился он на себя, а не на Киангу. И тот понял это.
— Война — это путь обмана, — кивнул Киангу. — Так утверждали великие китайские полководцы прошлого. А еще они говорили, что надо делать безумные жесты, не теряя равновесия.
— И ты считаешь, что час времени, который мы дали Джеррику — это благородный, как сказала бы повелительница Дапн, но безумный жест?
Киангу, помедлив мгновение, кивнул. И покаянно сказал:
— Я виноват, что проявил слабость и не высказал своего мнения на военном совете, когда обсуждали предложение Джеррика. Но меня с юности учили, что сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего, а лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь. И я подумал…
— Не вини одного себя, — дружески положил руку на его плечо нгояма. — Мы оба виноваты. В Африке говорят, что шипы сами не ранят, это ты ранишься о шипы. Джеррик обманул нас, потому что мы ему поверили. Но еще не поздно все исправить. В деревню одноногих идут на одной ноге. Поступим так же и мы. Поднимай свою армию! А я поведу на приступ свою.
— Но я должен получить приказ от повелителя Вейжа! — воскликнул