на него внимания, Кэйла поцеловала Джеральда, стараясь передать всю нежность, что испытывала к нему. Отстранилась, утопая во взгляде любимых серых глаз.
– Давайте начинать, – хрипло сказала она, с сожалением выскальзывая из объятий Джеральда.
Свечи зажглись, образуя круг из порхающих в воздухе огоньков. Четверо стояли в центре круга. Черная жемчужина, заключенная в созданную Джеральдом воздушную сферу, витала на уровне их лиц. Четыре пары рук потянулись к ней, сплетаясь друг с другом невидимыми, но прочными узами. Ценой своих магических и колдовских сил они высвобождали чары, которую заложила в жемчужину Денизе.
Повисло странное напряжение. Воздух сгустился, стал вязким и плотным, как кисель. Стало трудно дышать. Кэйла чувствовала разлитую в воздухе магию, но будет ли ее достаточно, чтобы повернуть время вспять?
С черной жемчужиной происходило нечто странное – сферу, в которую она была заключена, залил свет. Он становился ярче с каждым мгновением, пока ему не стало тесно и он не вылился за пределы сферы. Там, где порхала черная жемчужина, возникла ослепительно яркая вспышка. Она словно поедала пространство, стирала его ластиком, оставляя вместо себя девственную чистоту.
Мир вспыхнул белым пламенем и, превратившись в черный пепел, потух.
Глава тридцать восьмая. Начать все сначала
– Денизе, просыпайся!
Кэйла вынырнула из сна как из морской глубины, хватая ртом воздух.
– Денизе… – Джеральд тревожно смотрел на нее.
– Я в порядке. В порядке, – выдавила она.
Прикрыла глаза, восстанавливая дыхание. Потянулась к шее. Едкое разочарование накрыло с головой – жемчужины, ее проводника между двумя мирами, больше не было. Обычная тонкая цепочка – все, что осталось от ее талисмана.
У них получилось.
Джеральд не влюблен в нее – в нее настоящую, ведь всех этих дней для него не было. Кэйла не была Клинком Милосердия, но и Скверны – как и оскверненных – не существовало. А значит, у них есть шанс все исправить.
– Девушки, маг теней… я знаю все, – сказала она, предупреждая слова Джеральда. – Мы спасем их, а потом… Мне нужно будет многое тебе рассказать.
В третий раз за свою жизнь Кэйла вместе с паладином, пока еще просто ее защитником, направилась к дому мага теней. Уже после того, как девушки были спасены, а они с Джеральдом вернулись в дом Денизе, она все ему рассказала. И начала со своего прежнего имени.
Было нелегко заставить поверить человека в то, что, повернув время вспять, Кэйла стерла в его сознании воспоминания о прошедших неделях.
– Ариетта Лин. Ты сказал мне напомнить о ней – о первой, кого тебе пришлось убить ради спасения вверенной тебе белой колдуньи.
На лице Джеральда отразилась целая гамма эмоций – неверие, потрясение, безграничное изумление.
– Так значит, Скверна…
– Ее еще можно остановить, – убежденно сказала Кэйла. – Пока Посланник Амерей не воскресил первого человека и не впустил Скверну в этот мир. Но нам нужно торопиться…
Когда она уже была у двери, Джеральд ее окликнул. Кэйла видела, какая внутренняя борьба сейчас в нем происходила – все же то, о чем она рассказала, невероятно даже по меркам магического мира.
– Между нами что-то было? – тихо спросил он, заглядывая ей в глаза. – В те дни, которых я не помню и не вспомню уже никогда?
Кэйла нежно ему улыбнулась.
– Было. И у нас все еще впереди.
И она действительно в это верила.
Сила бурлила в крови – Кэйла вернулась назад, но не потеряла себя, что было для нее важно. Амерей стояла за ее спиной, готовая поддержать свою дочь, вступившую на опасный путь изменения реальности.
Зная, как выглядит некромант, нарекший себя Посланником Амерей, Кэйла сумела протянуть ниточки между их сознаниями и создать новую Путеводную нить. Джеральд последовал за ней без лишних слов, готовый, как и всегда, защищать ее ценой своей жизни.
Лже-Посланника они нашли в его доме в Тариероне – городке неподалеку от Сайтеи. Именно там, если верить слухам, и появился первый оскверненный – вероятно, после того, как Посланник Амерей обнаружил в себе дар воскрешения. Кэйле и Джеральду не стоило большого труда проникнуть в его дом. Испуганный вторжением, некромант схватил кинжал.
– Он тебе не понадобится, – качая головой, проговорила Кэйла. – Я не хочу причинять тебе боли – несмотря на всю боль, что людям причинил ты.
– Что? Я…
– Но я не могу позволить, чтобы весь этот кошмар, что нам довелось пережить, повторился сначала.
– Не приближайся ко мне, ненормальная! – вскричал Посланник Амерей.
Замахнулся кинжалом, но Джеральд одним едва уловимым жестом выбил клинок из его рук.
– Обездвижь его, – попросила Кэйла.
Пока паладин сплетал и накидывал на некроманта магическую сеть, она подошла к нему вплотную. Положила руку на вздымающуюся грудь, стараясь не замечать страха в глазах Посланника. Сосредоточила свою силу, чтобы вытянуть его опасный дар. Свет Амерей причинял ему боль – ему, рожденному с кровью демона, но Кэйла была безжалостна.
Она запечатывала его силу, чтобы та никогда к нему больше не вернулась. Уничтожала в нем крохи магии, чтобы не дать ни малейшего шанса истории повториться вновь. Кэйла вошла в дом некроманта, способного возродить к жизни и наслать мучительную смерть – Скверну, а уходила из дома обычного человека, лишенного дара.
– И что теперь? – глухо спросил Джеральд, когда верные Леди и Сумрак мчали их назад, в Венге.
В ее новый и единственный дом.
– Как что? – Кэйла легко улыбнулась. Скользнула взглядом по его серьезному лицу, и в груди разлилось знакомое тепло. – Скверны больше нет, как и печати смерти на человеческих лицах. Но людям все еще требуется помощь белой колдуньи и паладина. А значит, мы и дальше будем следовать своему предназначению.
Обратный путь прошел в молчании – ей о многом нужно было подумать. Вернувшись в Венге, Кэйла купила изумительной красоты и чистоты черную жемчужину и вложила ее в хрустальную шкатулку. Это – ее личный талисман, своеобразный памятник той, кого больше нет. Денизе умерла, но сумела даже после смерти спасти этот мир.
Кэйла всегда будет ее помнить.
Однако она больше не пыталась быть похожей на ту, что подарила ей жизнь в новом, полном магии мире. Кэйла плела свою собственную судьбу, и теперь только от нее одной зависело, какой она станет. Что будет дальше между ними с Джеральдом? Они все начнут сначала. Без лжи, без недомолвок. Они заново