Читать интересную книгу Кто и как изобрёл еврейский народ - Шломо Занд

К моменту, когда за Дубновым закрепился статус выдающегося еврейского историографа, накопилось немало исторических материалов, связанных с Хазарией. В 1912 году был опубликован «Кембриджский документ»; в первой половине XX века переписка Хасдая с царем Иосифом стала восприниматься как относительно достоверный исторический источник, несмотря на многочисленные переработки, которым подверглись оба письма. В своем монументальном труде «Всемирная история евреев» Дубнов отводит хазарам гораздо более заметное место, нежели почти проигнорировавшие их Йост и Грец[433]. Он скрупулезно пересказывает все этапы становления Хазарского царства и, взяв за основу письмо царя Иосифа и арабскую летописную традицию, красочно описывает добровольное обращение хазар в иудаизм. Дубнов, как и Грец, был восхищен могуществом Хазарии; тем не менее, он счел необходимым подчеркнуть, что в иудаизм перешли лишь аристократические круги, тогда как средние и низшие слои населения сохранили приверженность язычеству, исламу или христианству. В отдельном приложении он представил подробный библиографический анализ и пришел к выводу, что хазарский вопрос является «одной из самых запутанных проблем в истории еврейского народа»[434]. Отчего хазарская страница еврейской истории представляется Дубнову более сложной, чем остальные? Он не дал ответа на этот вопрос. Несомненно, в его рассказе о хазарах проскальзывает растерянность, причины которой остаются неясными. Можно лишь высказать естественное предположение: раз хазары не являются «этнобиологическими отпрысками народа Израиля», их истории нет места в еврейском метанарративе.

В начале своего становления советская власть поощряла хазарские исследования, и молодые ученые с воодушевлением взялись за реконструкцию догосударственного периода русской истории. С начала 20-х и до второй половины 30-х годов происходил подлинный расцвет хазарской историографии, не избегавшей при изложении своих результатов даже прямой апологетики. Симпатия советских исследователей к хазарам была вызвана тем, что их империя не подчинялась ортодоксальной церкви и отличалась чрезвычайной терпимостью по отношению ко всем существовавшим тогда религиям. Исследователям нисколько не мешало то, что Хазария была иудейским государством — тем более что многие из этих последовательных марксистов происходили из еврейской среды. Отчего не добавить каплю еврейской гордости к чаше пролетарского интернационализма, наднационального в своей основе, если хазарская тема предоставляет такую возможность? Тем не менее, самые заметные достижения в этой области принадлежали историкам, не имевшим еврейских корней.

В 1932 году Павел Коковцов осуществил первое критическое издание «еврейско-хазарских документов». Несмотря на выказанные им сомнения по поводу достоверности некоторых из них, это издание послужило толчком для дальнейших исследований, а также для проведения археологических раскопок в нижнем течении Дона. Раскопки возглавил молодой археолог Михаил Артамонов (1898-1972), издавший в 1937 году книгу под названием «Очерки древнейшей истории хазар». Это сочинение оставалось в русле традиционной русско-советской симпатии к хазарскому нарративу и похвально отзывалось о древних царях, стоявших у истоков Киевской Руси.

Внимание, уделявшееся хазарской теме в Советском Союзе, и ключевая роль Хазарии в истории юго-восточной Европы не могли не повлиять на работу зарубежных ученых еврейского происхождения. Так, например, в промежутке между двумя мировыми войнами известный польско-еврейский историк Ицхак Шифер (Schipper, 1884-194З) посвятил хазарам немалое количество глав в своих книгах. Сало Барон в колоссальном сочинении также подробно осветил историю каганата. И если у Дубнова хазарская эпопея является лишь частным (хотя и легитимным) эпизодом «еврейской истории», то в работе Барона, написанной во второй половине 30-х годов, она неожиданно приобретает огромное значение.

Несмотря на свой базисный этноцентризм, Барон изо всех сил пытается расколоть «хазарский орешек» и вплести его ядро в историю «еврейского народа». Стараясь определить место хазар в непрерывном еврейском нарративе, он выдвинул предположение, что массовая еврейская миграция в районы, подвластные Хазарскому каганату, сделала их население смешанным — иудео-хазарским[435]. В остальном его повествование о хазарах отличается научной основательностью и опирается на подавляющее большинство известных в то время источников. В более поздних изданиях книги, выходивших с конца 50-х годов, он дополнил созданную им историческую картину многочисленными новейшими исследованиями и открытиями.

То же самое сделал и Бенцион Динур в своей антологии источников «Израиль в изгнании». В издании, вышедшем в свет в 1961 году, помимо впечатляющего собрания цитат из переписки Хасдая и царя Иосифа, «Кембриджского документа», а также арабских и византийских летописей, приведены многочисленные научные комментарии и масса новейшей информации. Хазарская история, занимающая в книге более пятидесяти страниц, трактуется Динуром совершенно однозначно: «царство хазар», «иудейская страна» и «иудейские города» на ее территории имеют огромную историческую важность. Они прочно вплетены в канву еврейской истории и оставили глубокий отпечаток в жизни народа Израиля, невзирая на свою «оторванность» от его «магистрального пути»[436].

К этому заключению можно было прийти, лишь исходя из предположения, что в Хазарии издавна обитали «настоящие» иудеи («племенная еврейская община»), благодаря которым все царство перешло в иудаизм. Следовательно, иудейская миграция в Хазарию не сводилась к эпизодическим появлениям здесь (как в чужой стране) немногочисленных беженцев, сумевших благодаря своим талантам обратить местное население в иудаизм. По мнению Динура, «приток евреев в эту страну носил непрерывный характер; эти евреи составляли важную прослойку общества и укрепляли его иудейский элемент»[437]. Теперь, когда нам точно известно, что среди хазар было немало евреев «по рождению и по крови», мы можем спокойно гордиться их территориальной и военной мощью, радоваться мысли о существовании старинного иудейского государства, своего рода средневекового Хасмонейского царства, но значительно более могущественного.

Обновленная хазарская историография, представленная у Барона и Динура, в значительной степени опирается на обширное исследование Авраама Полака. Его книга «Хазария — история иудейского царства в Европе», вышедшая в издательстве «Бялик» в 1944 году, почти сразу удостоилась двух переизданий (последнее — в 1951 году). Это был первый всеобъемлющий труд, посвященный хазарскому вопросу. Несмотря на то, что тель-авивский муниципалитет счел ее достойной престижной премии, в определенных кругах она была принята с настороженностью и недоверием. Все без исключения рецензенты восторгались широтой размаха и научной глубиной этого исследования. В самом деле, Полак, родившийся в Киеве, свободно владел русским, турецким, классическим арабским, древнеперсидским, латинским и, по-видимому, греческим языками. Это позволяло ему поразительно свободно ориентироваться в историческом материале. Тем не менее, некоторые его коллеги сочли неприемлемой «историческую карусель» Полака — выражение, появившееся в заголовке одной из газетных статей набросившихся на книгу[438]. В статье утверждалось, что автор перегрузил свой нарратив бесчисленными деталями и сделал на базе находившихся в его распоряжении источников больше выводов, чем следовало. Действительно, эта критика в определенной степени оправдана: создавая свою хазарскую Вселенную, Полак руководствовался теми же позитивистскими принципами, которые вдохновляли израильских историков в ходе реконструкции истории периодов Первого и Второго храмов. Однако он делал это гораздо талантливее, так что его тезисы трудно оспорить.

По мнению некоторых критиков, наиболее существенный грех Полака состоял в его главной предпосылке. Израильский исследователь решительно утверждал, что подавляющее большинство евреев Восточной Европы происходит из районов, где когда-то владычествовала Хазарская империя. «Непонятно, какую особую честь он усматривает в приписываемом нам тюркско-монгольском происхождении и почему он предпочитает его еврейскому»[439], — жаловался тот самый «национальный» рецензент, у которого закружилась голова от «исторической карусели».

Такого рода критика не мешала Барону и Динуру широко цитировать книгу Полака и относиться к ней как к последнему слову в хазарской историографии. Все это, разумеется, при условии, что в историческую фабулу Полака удастся «пересадить» «этнобиологическое» ядро будущего хазарского еврейства. По этой причине издательство «Бялик» поместило на обложке книги красноречивую декларацию, призванную успокоить настороженного читателя: «Эта держава (Хазария) была иудейской не только из-за своей религии, но и потому, что там жило многочисленное израильское население, среди которого хазарские прозелиты составляли незначительное меньшинство». Если в этом огромном царстве прозелиты играли малозаметную (по сравнению с «этническими евреями») роль, тезис об иудейской Хазарии уже не идет вразрез с сионистским метанарративом и приобретает гораздо большую легитимность.