касаясь запретных техник — вырезали весь клан. В том числе слуг и детей. Всех, кто мог знать эти техники. И заперли их тела там, в долине. Кто такой Сун Линь и как он выжил — я не знаю. Но я не злюсь на него. Возможно, что он хочет в мир, где его родные и друзья живы, где их не убивали… Я могу понять его, но он действует все теми же методами… Это сложно, мой уч… Го Хэн. Марионетки еще сложнее. Так как его клан практиковал запретные техники — они были отравлены. И именно этот яд может возвращать их. Это их «бессмертие». Совсем не такое, как они хотели, но как есть. Они мало изучены, но мы знаем, что марионеткой может стать только тот, кто изначально был в этом клане. Возможно, они даже не марионетки и у них есть своя воля, а может это просто ожившие мертвецы — мы не знаем и не хотели бы узнать. Если честно… Я подумал о том, что вы похожи. Я уже догадался, что то, что ты рассказывал как сны, было в твоем мире. Ты цепляешься за этот мир, потому что думаешь, что можешь что-то изменить тут. Но есть ли в вашем мире понятие кармы? Не думал ли ты о том, что несешь несчастье с собой?.. Я не знаю, каково тебе сейчас, но, судя по рассказам Тенг Фэя — твой мир самый ужасный, и Чжу Баи не выживет там один.
— Ваш бы не выжил, — подтвердил Го Хэн, поднимаясь. Так хорошо все начиналось и в итоге? Учитель не переставал качать его на эмоциональных качелях — от умиления до брезгливости, от почти сыновей любви до пренебрежения и злости. — А этот Чжу Баи… Он еще им покажет. Вполне возможно, что и у меня уже нет мира, если кто-то там попробовал его на зуб. Но я понял ваш намек. Я постараюсь поскорее покинуть вас. Только… могу я поговорить со здешним Чжу Баи перед уходом? Мне ему тоже многое хотелось сказать. Не волнуйтесь, мы общались…
— Нельзя, — вздохнул Бэй Чан, словно сам был огорчен этим. — Он не хочет с тобой видеться. Я не могу и не хочу заставлять его.
Го Хэн было рассердился, но тут же остыл. Действительно, скорее всего и тот Чжу Баи теперь все знал. Возможно, и остальным рассказал… и они продолжали общаться с Го Хэном как ни в чем ни бывало. Или не рассказал, но все же, раз с кем-то не хотят общаться, значит он сделал что-то ужасное.
— Тогда передайте, что я во всем раскаиваюсь, — попросил Го Хэн. — И надеюсь, что он не будет держать на меня зла.
* * *
Го Хэн уже видел этот коридор, просто забыл про него. Путь был четким: черный тоннель, а в конце свет. Даже пришла страшная мысль, что он, возможно, умирает. И, когда в свете напротив него показалась фигура, он едва не заорал. А потом присмотрелся…
Это было пристанищем душ, и выглядели они так, как привыкли видеть себя в обычной жизни. У Го Хэна были короткие выбритые снизу волосы, татуировка в виде дракона во всю левую руку, даже его шрамы здесь были при нем. А у его отражения длинные волосы и темное ханьфу. Го Хэн двинулся ему навстречу на ватных ногах. Он надеялся, что они просто пройдут мимо, но в паре метров от него фигура остановилась, рассматривая его с интересом, и произнесла:
— Привет.
И хотя ничего страшного в этом не было, будь Го Хэн не душой, а телом, мог бы и обосраться. А вот тому Го Хэну не было страшно.
— Я… Я это… уступаю. Иди по добру, — произнес Го Хэн и тогда отражение поклонилось ему. Тот понял, что он же из другого мира не настроен на беседу, поэтому собрался просто пройти мимо. Тогда Го Хэн современного мира опомнился, схватил его за запястье и развернул к себе. — Ты был там так же долго, как и я у тебя. Достаточно долго, чтобы все понять… Почему ты так легко здороваешься со мной? Так легко отпускаешь? Ты же знаешь, что… что Чжу Баи умер?.. Знаешь, что я сделал с ним?..
Тот Го Хэн смотрел так, словно жалел его, но в то же время не ненавидел. Он выпрямился, сложил руки так, что Го Хэн мог полюбоваться, как бы он выглядел, если бы ему с детства тренировали осанку и благопристойный вид.
— Это другой мир, — произнес Го Хэн. — В нем другие правила. Я общался с этими людьми. Без Чжу Баи в том мире пусто. Благодаря тебе я стал ценить его больше. Сначала, когда все это на меня свалилось, я ненавидел тебя. Я не верил, что мог так опуститься. Но, пожив немного у тебя, пообщавшись обитателями твоей жизни, я понял, что не могу судить всех по своему благополучному миру. Я вижу, что ты сам страдаешь. Я слышал, как это на тебя повлияло — твои друзья решили, что у тебя ожидаемо развилось безумие после того, как ты его потерял… К тому же… — тот Го Хэн улыбнулся знакомо… Так как Го Хэн современного мира пообещал себе больше не улыбаться никогда.
— Будь я на твоем месте, я бы, пожалуй, тоже не удержался…
* * *
Го Хэн пришел в себя полный возмущения и желания съездить по той самодовольной роже. Благородный! Ублюдок! В своем мире Го Хэн хотя бы не пытался казаться хорошим!
С одной стороны, Чжу Баи считает того Го Хэна хорошим — будет ему урок. Но с другой стороны Чжу Баи в том мире без тела и навредить ему уже никто не сможет. Го Хэн не собирался пока что думать об этом — у него были свои и тоже достаточно срочные проблемы.
И пробуждение было подстать этому чертовому миру, будь он трижды проклят. Там Го Хэн каждый раз просыпался в чистой кровати. Тут очнулся в подвале и с цепью на шее. Успел всего несколько секунд запаниковать и решить, что пока этим телом управлял не он — его продали в рабство. Потом узнал…
Это был их подвал. Да, у них был подвал. Да, там была цепь с ошейником. Да, кого-то иногда туда даже сажали. Подвал и цепь были для тех, кто «не умел вести себя в обществе». То есть проявлять агрессию там, где к нему отнеслись хорошо, подставлял банду неадекватным поведением. Го Хэн успел