class="p1">— Это было бы впервые, — говорю я, оглядывая вечеринку, чтобы не смотреть на него.
— Что ж, молодец, — говорит он мне. — Похоже, поговорка верна. На каждого найдется свой человек.
Через несколько минут он замечает Лейлу, поднимающуюся по лестнице, и говорит мне, что скоро вернется. Но я все еще не могу забыть его предыдущие слова.
С того дня, как отец ушел, я убеждал себя, что все это было ложью. Вся эта идея о том, что можно найти кого-то, влюбиться и провести остаток жизни вместе, — все это просто обман. Куча химических веществ в мозгу, обманом заставляющих тебя отдать часть себя, которую ты никогда не должен доверять никому другому.
Но пока его слова крутятся у меня в голове, я не могу не задаваться вопросом, прав ли он. И если это так, если действительно есть кто-то для каждого, то я не сомневаюсь, что мой человек — Лейкин.
На следующее утро я проснулся на час раньше, чем обычно, что удивительно, поскольку вчера мне потребовалась целая вечность, чтобы заснуть. Я все ворочался и ворочался, пытаясь придумать что-нибудь приятное для Лейкин. После того, как она выглядела вчера такой искренне расстроенной, я просто хотел вернуть улыбку на ее лицо.
Смирившись с тем, что я не самый опытный человек, когда дело касается романтики, я прибег к помощи всезнайки — Google. Я нашел всевозможные идеи, от экстравагантных, таких как поездка в неожиданное путешествие, до таких маленьких, как отправка милого сообщения с добрым утром. Я выбрал нечто среднее, поэтому сейчас иду в магазин и покупаю цветы, чтобы пробраться на каток, пока она работает, и оставить их рядом с ее сумкой в раздевалке.
Я прихожу в магазин сразу после открытия, и всего за несколько минут нахожу идеальный букет розовых роз. Они свежесобранные, а флорист, пожилая женщина по имени миссис Гаррисон, даже предложила мне добавить еще парочку и немного гипсофилы для украшения.
— Вот, — говорит она, протягивая мне чистую визитку и ручку. — Заполни ее, а я пока украшу этот букет.
Я благодарю ее и смотрю, как она медленно уходит в заднюю комнату. Я прихожу сюда уже много лет, чтобы подарить маме что-нибудь на День матери и на день рождения, и каждый раз, когда я прихожу, здесь оказывается миссис Гаррисон. Ей, наверное, уже под девяносто, но с тех пор, как не стало ее мужа, это место стало для нее всей жизнью.
Она говорит, что это единственное, что приносит ей радость, и она просто хочет помочь людям проявить свою любовь так, как всегда проявлял ее мистер Гаррисон.
Взяв ручку, я ломаю голову над тем, что написать. Я не хочу, чтобы это было слишком слащаво, и при этом я не хочу говорить ей то, что я не совсем имею в виду. Я просто хочу что-нибудь, что вызовет улыбку на ее лице.
Что-то, что, по крайней мере, намекает на тот факт, что я, возможно, не во всем разобрался прямо сейчас, но она значит для меня больше, чем просто хорошее времяпрепровождение.
В голове проносятся слова, которые она сказала вчера, когда мы убирались, и в этот момент я точно знаю, что нужно написать.
К тому времени, когда миссис Гаррисон закончит с цветами и я расплачусь за них, у меня есть всего сорок пять минут, чтобы добраться до катка, пробраться в раздевалку и уйти, прежде чем она меня заметит. Этого времени должно хватить. Но когда я начинаю идти к своему грузовику, мои шаги замедляются, когда я вижу Монти, прислонившегося к нему.
Я, блядь, так и знал.
— Привет, Монти, — приветствую я его, пытаясь скрыть яд в моем тоне. — Что случилось?
Он смотрит на букет в моей руке. — Они прелестны. Жаль, что она никогда их не увидит.
— Что за чушь ты несешь? — прошипел я.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. — Он засовывает руки в карманы и делает шаг ко мне. — Ты собираешься покончить с Лейкин, или тебе не понравятся последствия.
Я сухо смеюсь, желая только одного — надрать этому ублюдку задницу. — Не знаю, как тебя воспитывали, Толстосум, но здесь не принято угрожать кому-то, не будучи готовым подкрепить свои слова.
— Хорошо, тогда позволь мне быть немного понятнее, — говорит он. — Расстанься с Лейкин и скажи ей, что ты больше не хочешь заниматься тем, чем занимался, или я расскажу Кэму о том, как ты трахал его сестру за его спиной.
— И он поверит тебе, а не своему лучшему другу и сестре? У тебя нет никаких доказательств.
— А разве у меня нет?
Он достает свой телефон и поворачивает его ко мне, нажимая на кнопку воспроизведения. Я сразу же узнаю эту запись. Воспоминания о том дне, который мы провели на его яхте, постоянно крутятся в моей голове. Я наблюдаю за тем, как съедаю ее, прежде чем войти в нее.
— Эйч, — стонет она.
— Шшш, детка, — отвечаю я. — Я тебя понял.
Я сжимаю кулак и собираюсь выхватить у него телефон, но он отпрыгивает назад. — Ах, ах, ах. Осторожно. Я не настолько глуп, чтобы показывать тебе свою единственную копию, и если ты сделаешь неверное движение, это будет отправлено прямо Кэму.
Он улыбается, как будто все понял, и это только еще больше меня злит. Но у меня остается еще один вариант.
— Что, если я сам расскажу Кэму? — спрашиваю я.
Монти не выглядит ни капли обеспокоенным. — Ты не скажешь, потому что не хуже меня знаешь, что не сможешь дать ей все, чего она заслуживает. Ты эгоист, но не бессердечный. Во всяком случае, не в том, что касается ее. Ты никогда не рискнешь подвергнуть ее тому, через что прошла твоя мать, когда твой отец обращался с ней как с дерьмом. — Его брови поднимаются. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но именно поэтому ты не хочешь связывать себя с ней обязательствами, не так ли? Слишком боишься, что вы с любимым папочкой сделаны из одного теста?
Он обходит меня, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Сделай ей одолжение, Уайлдер, — кричит он, останавливаясь, чтобы оглянуться на меня. — Так ей будет лучше, и ты это знаешь.
— Ты же знаешь, что она считает тебя геем? — говорю я в ответ, но это не имеет никакого эффекта.
Он просто улыбается моей жалкой попытке залезть ему под кожу и сворачивает за угол. У меня сжимается челюсть, когда я забираюсь в свой грузовик.