Таррой из Кхэтно был универсальным бойцом, он в равной мере владел как мечом, так и магией Воды. Его движения были плавными, текучими, но иногда взрывались в быстром вихре атак под стать его любимому стилю боя — школе Выдры. Если бы мы сражались на берегу реки или на морском пляже, или сейчас шёл дождь, возможно, Таррой был бы серьёзным противником, но на песке арены ему был недоступен весь его магический арсенал. Чтобы раззадорить публику, позволил противнику провести несколько атак, которые блокировал отступая. Затем провёл контратаку, загнав того к стене, после чего снова дал оппоненту перехватить инициативу. Мне было слегка любопытно, как же он попал в полуфинал. Но чем дольше длился наш бой, тем я всё отчётливее понимал, что никакого секрета у Тарроя нет. Ему просто повезло в нескольких боях, и он дошёл до полуфинала, где его везение и закончилось на встрече со мной. Сражаться с таким противником было откровенно скучно, но я сдержал зевоту и работал на публику, хотя это, в свете перекрытых ставок, уже не было обязательно.
Тем не менее, надо отдать Таррою из Кхэтно должное, прекрасно понимая, к чему всё идёт, он не потерял самообладание, сохранил спокойствие и продолжал сражение. Этим он заслужил то, что по прошествии десяти минут я позволил ему в последний раз перехватить инициативу и покрасоваться перед трибунами.
Противник словно только этого и ждал, тут же ринувшись в стремительную атаку. В стремительную, резкую, но для меня совершенно предсказуемую. Я позволил Таррою подойти на расстояние полушага, но при этом полностью блокировав любую возможность для его дальнейшей атаки. Мы замерли в силовом равновесии, сверля друг друга взглядами. Подобные сцены любят зрители. Несколько секунд якобы упорной борьбы и следующим движением я бы подсёк Таррою ноги, а затем провёл формальное добивание. Но, прежде чем это произошло, мой противник прошептал очень тихо, так, чтобы было слышно только мне:
— На самом деле я младший наследник семьи Гейндзи!
Тут же плотная, но никем другим невидимая волна ментальной магии, которая должна была полностью дезориентировать услышавшего эти слова, ударила в меня. Не теряя ни мгновения, Таррой перешёл в атаку, и его меч почти дотянулся до моего горла.
Почти.
Только на его беду я не восприимчив к Сакральным Барьерам. А именно этой магией, причём магией Драгоценного Витка, и была скрыта правда об истинной семье Тарроя. И все, кто эту правду слышал, тут же получали «перемешивание мозгов», как метко заметил Эндер. Именно столь подлым приёмом Таррой, видимо, выигрывал свои прошлые бои.
Прошлые.
Не сейчас.
Его меч замер в волоске от моего горла, заблокированный древком копья. Наши взгляды встретились, и я произнёс:
— Ля, ты крыса.
Одновременно с этими словами мой локоть впечатался в челюсть подонка. После чего древко раздробило ему колено. Затем левая ладонь ударила в горло, перебивая трахею, а правое колено превратило его пах в отбивную… Это избиение остановило только срабатывание магических браслетов на моих запястьях.
— Победитель Рэйвен из Сиэтла! — Пронеслось над Ареной.
Когда ко мне подошёл распорядитель и ослабил браслеты, я уже успокоился и держал себя в руках.
— Не стоило, вы могли выиграть и без всего этого. — Покачал головой представитель Цеха Алхимиков.
— Держал бы он рот на замке, всё было бы нормально. — Пояснил я.
— Таррой из Кхэтно сказал вам что-то неприемлемое и оскорбительное? — Уточнил распорядитель.
— Неприемлемое, да. — Сказать правду, значит показать, что я невосприимчив к Сакральным Барьерам, а подобный козырь лучше держать в рукаве, поэтому отделываюсь общими словами.
— Принято! — Кивнул алхимик. — Но учтите, мы выносим вам официальное предупреждение. На наших турнирах преднамеренно калечить своих противников запрещено.
— Я понял.
— Надеюсь на это. — Усталым голосом произнёс распорядитель и деактивировал браслеты.
В который уже раз я покидал песок арены под полное молчание трибун.
Глава 26
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После того как покинул песок, сразу направился в отведённую мне комнату, где умылся, переоделся в своё и вместо того чтобы подняться на трибуны, лёг на скамью, предварительно попросив проводить ко мне Ауна, как только юноша появится. Смотреть сегодня остальные бои у меня не было ни малейшего желания.
Закинув руки за голову и разглядывая каменный потолок, я задумался над тем, что отреагировал на применение Тарроем Сакрального Барьера излишне эмоционально. Хорошо ещё, что, находясь в образе, не позволил своим чувствам в тот момент проступить на лице.
Ещё совсем недавно я таким же по сути приёмом атаковал пиратского боцмана, «взболтал» тому мозги и затем добил. Но то было в реальном бою, в сражении не на жизнь, а на смерть, где нет никаких правил и условностей. Правила же данного турнира запрещали сторонние усиления на участниках. А Сакральный Барьер, так как был наложен не самим Тарроем, а, видимо, кем-то из его семьи и куда более могущественным, относился именно к подобным сторонним усилениям. Скорее всего, этот выходец из Кхэтно так и побеждал. Сближался с противником и, выждав момент, говорил тому правду о своём происхождении. На что тут же реагировал наложенный на него Сакральный Барьер и приводил его противника в короткое замешательство.
Вопрос только в том, почему никто из проигравших Таррою не подал жалобу на нечестный бой? Но и здесь я быстро нашёл ответ. Сакральный Барьер — очень редкая магия, и большинство жителей Айна проживают всю жизнь, ни разу с ней не пересекаясь. Не у всех же есть за спиной столь богатый жизненный опыт, как у Эндера, шерифа Унудо. Это заклинание легко перепутать с обычной атакой магией Ментала. Да, Ментал — очень сложная магия и её начинают изучать обычно не ранее Сапфировой ступени, это так. Но в любом правиле есть исключения и уникумы, которые смогли освоить пару заклинаний даже на Бронзе. А может быть всё ещё проще. Так как удар Сакрального Барьера сопровождался словами, то Таррой мог сослаться на знание такого раздела магии Воздуха, как магия Звука. Тоже не самое распространенное умение, но его сила как раз завязана на словах, и эффект зачастую близок к проявлению Ментальных заклинаний. Этим подразделом магии обычно пользуются барды и арфисты, но никто не запрещает её изучить любому другому, если есть на то склонность. Так что если противники Тарроя ранее не встречались с проявлением Сакральных Барьеров, то легко могли принять его применение за дезориентирующую атаку Звуком.
К тому же Сакральный Барьер — магия тайная, и её применение человеку, наблюдающему со стороны, отследить невероятно сложно. Если бы распорядитель судил бои с песка, то, возможно, определил бы нарушение правил, но так как все судьи были на трибунах, то могли банально не заметить применение столь тонкой и весьма специфической магии. Несмотря на частичный успех Тарроя из Кхэтно, я по-прежнему считал, что применять Сакральный Барьер на этом Турнире было слишком рискованно и недальновидно. Действия Тарроя в любой момент могли заметить, что повлекло бы сразу мгновенную дисквалификацию.
Разобравшись с этим вопросом, погрузился в глубокую медитацию с целью понять причину моего срыва. Даже столкнувшись с проявлением подобной подлости, я не должен был реагировать так, превращая противника в сломанную и корчащуюся от боли куклу. Достаточно было его просто вырубить, и всё, но я поступил иначе, позволив злости взять верх над рассудительностью.
Когда на пороге комнаты показался Аун, я уже примерно разобрался в себе. Скорее всего, виной моего срыва было всё то же оставшееся безнаказанным убийство Кристо и ещё десятка человек. Эта мысль, словно раскалённая игла, всё ещё сидела у меня в голове, заставляя особенно остро реагировать на некоторые раздражители. Словно не отомщённая гибель Кристо была моими гвоздями Ангрона*. /Прим. Автора: Если вам это сравнение ни о чем не говорит, то просто пройдите мимо, это не обязательная отсылка. /