Зубами разорвал оболочку перевязочного пакета, достал оттуда марлевую подушку, прижал к лицу. Хоть немного передавить рану, а то до места доеду, в луже крови сидя. Да и перчатка от крови скользкая уже. Хорошо, что коробка здесь автоматическая.
Справа замелькали секции забора стоянки трейлеров, которую мы грабили намедни, и там была заметна суета. Бегали люди, цепляли прицепы к машинам, да и самих прицепов изрядно поубавилось. Не одни мы такие умные, что сообразили скрываться в пустыне, подальше от города. Наверняка такая же светлая идея пришла в голову кому-то ещё.
Проскочил над развязкой над Эйрэби, а затем далеко впереди показалось скопление военных машин, рогаток и солдат. Так и есть, там всё перекрыто. Ещё раз глянул на себя в зеркало, подумал… да и дал по тормозам. «Тойота» остановилась, а затем я внаглую развернул машину и поехал по встречке назад, благо шоссе пустое. Не хочу я никому доказывать, что это меня не мертвяк за морду укусил, а то запрут в какой-нибудь карантин до выяснения, а там как давай всплывать — и откуда оружие, и чья машина. А я без понятия, чья она — может быть, перерезанного злодеями семейства с детьми. Надо бы номера открутить, кстати. И бросить её я не могу теперь: там в кузове жратва, на которой можно долго продержаться. Коробки пайка на шесть дней нормальному человеку хватит.
Теперь уже слева от меня потянулась песчаная обочина с редкими кустиками, и я свернул прямо на неё, почувствовав, как начали немного вязнуть колёса, а затем, наплевав на все развязки, скатился на поперечную Эйрэби прямо по откосу, подняв тучу пыли и забуксовав было в канаве. Но всё обошлось: полноприводный грузовичок вскарабкался на асфальтовую ленту дороги, и я поехал на юг, прикидывая уже теперь, как доехать до нужного места, избегая улиц центральных, где могут быть опорные пункты военных, полиции или национальной гвардии.
Дорога сразу вынесла меня за пределы городской черты, справа мелькнули какие-то склады, стройки, затем вновь замелькали поля. Этот район я знал плохо, но зато понимал, в каком направлении еду. Поэтому решил двигаться «лесенкой», забирая к западу при каждом удобном случае, но лишь после того, как проеду трейлерные посёлки, что потянулись в некотором отдалении от меня справа. У меня на них теперь нечто вроде идиосинкразии развилось.
Асфальт обычный превратился в асфальт, засыпанный песком, а затем дорога уперлась в пустыню, сворачивая направо под прямым углом. Поля закончились. Ну, мне направо и надо: как раз на запад получается. Вскоре эта дорога стала и вправду на дорогу похожа, с обеих сторон замелькали какие-то крошечные фабрички по сортировке и упаковке всякой сельхозпродукции, фермы, что-то ещё, затем дорога по диагонали отклонилась влево, и я сначала обрадовался, решив, что я так и смогу объехать главные улицы по окраине, но потом радость моя испарилась. Я сообразил, что таким образом попаду на Тринадцатую окружную, которая выведет меня прямо к авиабазе морской пехоты, и вот там могут появиться проблемы.
Начал забирать левее, стараясь оставить справа аэропорт и авиабазу. И, кажется, правильно. Даже отсюда мне было видно, что лётное поле патрулируется морскими пехотинцами на «хамви» с крупнокалиберными пулемётами на крыше, а в тех местах, где её раньше не было, появилась спиральная колючка вроде нашей «егозы», в которой, кстати, в нескольких местах застряли трупы. А здоровый экскаватор, охраняемый бронетранспортёром М113, копал неслабый ров по всему периметру.
В конце концов авиабаза осталась справа, а я выскочил на пересечение с Южной Четвёртой, где и свернул на север — уже туда, куда мне и надо. Дорога пошла прямо, оставляя опасные для меня — а может, и не опасные — военные владения по правую руку и стрелой втыкаясь в пыльное тело города в приличном районе, застроенном домами с бассейнами в задних дворах. Четвёртая — это вообще главная магистраль Юмы, проспект типа. Широкая четырёхполосная улица, обильная рекламными щитами, светофорами и дешёвыми закусочными.
Первое, что я увидел, стоило мне въехать в черту города — четверых мертвецов, обгладывающих лежащий посреди дороги труп. Прямо посреди проспекта. Ни людей, ни машин вокруг не было. Вообще весь пейзаж выглядел слишком уж пустынным, даже странно.
Не удержался, притормозил, высунув в окно ствол трофейной «беретты» да и застрелил двоих, быстро всадив по пуле в затылок каждому. Исключительно для того, чтобы испытать новое оружие, которое не подвело. Но двое других отреагировали неожиданно резво, отскочив в стороны на четвереньках, да и морды у них были уже не так чтобы очень человеческие, поэтому я счёл за благо дать по газам и рвануть вперёд, подальше от них. А заодно обнаружил, что плотно прижатый тампон прилип намертво к ране на моём лице и процесс отдирания его угрожает стать немалой проблемой. Но это потом, сейчас мы его отдирать не будем. Лучше даже подклеим немного.
Затем чуть снизил скорость, глазея по сторонам. Людей на улице почти не было, но признаки их присутствия имелись. Возле домов стояли машины, кто-то выглядывал в окно, в одном месте я наткнулся сразу на пятерых убитых зомби, где вновь уверился в том, что зомби не чужды каннибализма. Возле них на четвереньках стоял ещё один мертвяк и увлечённо объедал мясо с руки упитанной девчонки-подростка, чьи рыжие волосы на фоне синевато-бледного разлагающегося лица выглядели как дурная шутка. Я притормозил напротив него и выстрелил опять через выбитое пассажирское окно, на этот раз из «ругера», исключительно с той же целью — испытать пистолет. Тяжёлая пуля сорок пятого опрокинула мертвяка назад, выстрел тяжело саданул по ушам в тесном пространстве кабины, а я задумался. А что с ним станет, когда он нажрётся мертвечины от таких же, как он сам? Тоже в «живчика» превратится? Тогда нам вообще пропадать.
Я повернулся вперёд, намереваясь тронуться с места, и столкнулся с крайне неприятным сюрпризом — из-под капота валил пар. Хорошо так валил. Взгляд на датчик температуры воды — а он не работает, на нуле стрелка. Наверняка пулей повредило. А на ходу пар назад относило, почему и не заметил.
Мне осталось лишь выругаться от всей души и шарахнуть кулаком по баранке. Ну, везёт мне сегодня как утопленнику. Свернул с главной улицы, прямой и широкой, через разделительную налево, наплевав на все правила, после чего закатил в короткий переулок, вытянувшийся вдоль восьми домов, по четыре с каждой стороны.
Заглянул за спинки передних сидений, где давно заметил чью-то грязную синюю рабочую крутку, схватил её, дёрнул рычаг открывания капота и выскочил наружу. Теперь не обжечься главное, к разбитой морде мне ещё ожогов не хватает, для полного счастья и красоты. Набросил куртку на край капота, откуда пар шёл, поднял его и отскочил — как крышку с кастрюли снял. С кипящей кастрюли, потому что булькало там отчаянно. Затем навалил куртку кучей на крышку радиатора, нащупал через плотную ткань пробку, повернул — и отпрыгнул назад, сдергивая куртку и прикрывая ею лицо. Вовремя. Брызги кипятка аж со свистом взлетели вверх, распространяя запах тосола, а пар вырвался ядерным грибом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});