Читать интересную книгу Протокол Сигма - Роберт Ладлэм

Пожалуй, лучшим из специалистов "Кнаппа" была Меган Кросби, выпускница Гарвардского юридического колледжа. Как никто другой, она умела докапываться до подноготной любой корпорации. Меган имела странное дарование в раскапывании и последующем распутывании любых византийских хитростей, к которым прибегали корпорации, чтобы замаскировать свою структуру и избежать нежелательного внимания властей, осторожных инвесторов или конкурентов. Также она, как никто другой, умела вспугнуть тех, кто на самом деле пытался затаиться поглубже, кто в действительности скрывался за спиной фиктивных компаний. Она никогда не рассказывала клиентам, как ей удается добиваться таких успехов - фокусник не должен во всеуслышание разглашать тайны своего искусства. Бен несколько раз приглашал Меган на ленч, а так как ему неоднократно приходилось звонить ей из Европы, она сообщила ему свой домашний телефонный номер.

- Три часа ночи! Кому это вздумалось звонить в эту пору? - услышал Бен, когда она после изрядного количества гудков взяла трубку.

- Меган, это Бен Хартман. Прошу простить меня, но у меня важное дело.

Услышав голос выгодного клиента, Меган сразу же сменила гнев на милость.

- Ничего страшного. Чем я могу вам помочь?

- Я нахожусь на серьезной деловой встрече в Амстердаме, - объяснил Бен, понизив голос. - В Филадельфии имеется маленькая биотехнологическая фирма, которая называется "Вортекс лаборэториз". Она серьезно интересует меня. Анна, желая воспользоваться его помощью, рассказала ему о "Вортексе". - Я хочу знать, кто ее хозяин, с кем у них могут быть негласные связи, в общем, все, что можно.

- Я сделаю все, что в моих силах, - ответила Меган, - но ничего не обещаю заранее.

- Вас устроит, если я позвоню в конце дня?

- Господи. - Она немного помолчала. - Конец какого дня вы имеете в виду? Вашего или моего? Лишние шесть часов могут иметь определенное значение.

- Тогда давайте условимся на конец вашего дня. Сделайте все, что сможете.

- Договорились, - ответила финансовый детектив.

- И еще одно. В Париже есть парень по имени Оскар Пейо, он занимался для "ХКМ" взысканием долгов во Франции. У него соглашение с "Кнаппом". Мне нужен прямой контакт с ним.

К десяти часам Грабен, одна из самых больших пешеходных улиц Вены, была полна народом, от нечего делать глазевшим на витрины, деловыми людьми, туристами. Бен свернул на Кольмаркт и, проходя мимо "Кафе Демель", знаменитого кондитерского магазина, приостановился, чтобы взглянуть на богатую витрину. В оконном отражении он заметил, что кто-то пристально уставился на него, а затем быстро отвел взгляд. Высокий, похожий на театрального бандита мужчина в плохо сидящем темно-синем плаще. У него были жесткие густые черные волосы, в которых мелькала обильная седина, и самые широкие брови, какие Бену когда-либо приходилось видеть - полоса едва ли не в дюйм шириной, - почти черные, с редкими вкраплениями седины. Щеки человека были усеяны цветами, взращенными при помощи обильных возлияний джина густой паутиной лопнувших капилляров, какие часто бывают у застарелых пьяниц.

Бен знал, что уже видел этого человека. Он был совершенно уверен в этом.

Вчера, а может быть, позавчера ему уже попадался на глаза этот краснощекий тип с бровями, похожими на пшеничные колосья. Где-то в толпе, но где?

Да и вообще видел ли он его?

Может быть, им по-настоящему овладела паранойя? И теперь при виде обычных человеческих лиц ему повсюду мерещатся враги?

Бен повернулся, чтобы получше рассмотреть этого человека, но тот исчез.

- Моя дорогая мисс Наварро, - сказал Алан Бартлет. - Мне кажется, что у нас с вами разные представления о том в чем состоит ваше задание. Должен сказать, что я разочарован. Я ожидал от вас намного большего.

Анна позвонила Роберту Полоцци, и ее тут же, без предупреждения переключили на Бартлета.

- Послушайте, - запротестовала она, прижимая телефонную трубку щекой к левому плечу, - мне кажется, что я нахожусь на...

Бартлет, не дослушав, перебил ее.

- Агент Наварро, насколько я понимаю, предполагалось, что вы будете вести работу так, как это принято. А не исчезать неведомо куда, словно студент, сбегающий с лекций на перемене.

- Если вы выслушаете, что мне удалось... - снова заговорила Анна. Она начала не на шутку сердиться.

- Нет, это вы выслушаете меня, агент Наварро. Вы получили инструкции: не давать этому делу ни малейшей огласки, и именно так вы, по вашим словам, намеревались поступать. Мы узнали, что Рамаго уже нет на свете. Россиньоль оставался нашим последним шансом, причем наилучшим. Я не могу сейчас судить о том, к каким средствам вы прибегли для того, чтобы разыскать его, но совершенно ясно, что именно ваши действия повлекли за собой его смерть. Очевидно, я был введен в заблуждение относительно вашего здравого смысла. Голос Бартлета был совершенно ледяным.

- Но список "Сигма"...

- Вы говорили мне о наблюдении и о том, что намереваетесь действовать с величайшей скрытностью и осторожностью. Вы не предупредили меня о том, что намерены прицепить объекту на спину большую мишень. Сколько раз я подчеркивал деликатность вашего задания? Сколько?

Анна почувствовала себя так, будто ее с сокрушительной силой ударили в живот.

- Если какое-либо из моих действий могло привести к таким последствиям, я готова взять...

- Нет, агент Наварро, это моя вина. Именно я поручил дело вам. Не могу сказать, чтобы меня не отговаривали от этого. Так что, видите сами, всему виной мое собственное упрямство. То, что я доверился вам, было моей ошибкой. Поэтому вся ответственность лежит на мне.

- Перестаньте молоть чепуху! - вдруг взорвалась Анна, почувствовав, что она сыта по горло. - У вас нет ничего, чтобы обосновать ваши обвинения.

- По вашим действиям уже объявлено административное расследование. Я ожидаю вас в моем кабинете не позднее пяти часов дня, и меня совершенно не волнует, если для того, чтобы успеть вовремя, вам придется зафрахтовать частный реактивный самолет.

Прежде чем Анна поняла, что он повесил трубку, прошло несколько секунд. Ее сердце яростно колотилось, лицо пылало. Если бы он не оборвал разговора, то она сама бросила бы трубку, и на этом, без сомнения, ее карьера закончилась бы раз и навсегда.

Нет, сказала она себе, это уже сделано. Твоя карьера кончена. Стоит Дюпре краем уха услышать, что она завалила задание Отдела внутреннего взаимодействия, и через пять минут все ее полномочия будут отменены.

Ладно, по крайней мере я уйду, громко хлопнув дверью.

Она ощутила восхитительное чувство неизбежности. Это было так, словно она попала в катящийся под уклон поезд, из которого никак нельзя выскочить. Наслаждайся скоростью.

Глава 29

Служебные апартаменты легендарного, знаменитого во всем мире Якоба Зонненфельда - прославленного охотника на нацистов, портрет которого появлялся на обложках бесчисленного количества журналов, о котором было написано множество биографических исследований, сняты документальные фильмы; он даже появлялся в нескольких художественных фильмах, где его, пусть даже и небольшую, роль играли знаменитые актеры, - находились в мрачном, относительно современном здании на Сальтцторгассе, малопривлекательной улице, вдоль которой тянулись магазины уцененных товаров и угрюмые кафе. Телефонный номер Зонненфельда был напечатан в телефонном справочнике Вены без указания адреса. Бен позвонил по этому телефону примерно в полдевятого утра и был удивлен, когда ему ответили. Бесцеремонный женский голос спросил, по какому он звонит делу и зачем ему понадобилось увидеть великого Зонненфельда.

Бен ответил на это, что он сын человека, пережившего Холокост, и что он приехал в Вену в ходе своего личного небольшого исследования истории нацистского режима. Придерживайся того, в чем более или менее разбираешься, таков был принцип, которым он руководствовался в данном случае. Еще больше он удивился, когда женщина ответила согласием на его просьбу о встрече с живой легендой в то же утро.

Минувшей ночью Анна Наварро дала ему несколько советов по части того, что она назвала "мерами уклонения". Это были приемы, позволяющие избавиться от возможной слежки. Добираясь сюда окольными путями, после обнаружения краснощекого человека с бровями-колосьями Бен несколько раз возвращался назад, резко пересекал улицу, внезапно входил в книжные магазины и, делая вид, что разглядывает полки, высматривал подозрительных людей. Но казалось, что он избавился от "хвоста", или же этот человек по каким-то причинам не желал снова оказаться замеченным.

Добравшись до нужного ему здания на Сальцторгассе, Бен поднялся в лифте на четвертый этаж, где одинокий охранник, махнув рукой, разрешил ему войти. Дверь открыла молодая женщина, предложившая ему сесть на неудобный стул в прихожей, стены которой были увешаны дипломами, почетными грамотами и адресами в честь Зонненфельда.