Читать интересную книгу Тайна гибели генерала Лизюкова - Игорь Сдвижков

Теперь попробуйте сопоставить первоисточники с вашей якобы линией обороны. Сравним! Смотрим линии обороны. Как двигаются по дням. Есть на схеме и пояснения… Линии фронтов и легенды. Там же и номера приказов, оперсводок. Первоисточник».

Ответ воронежского участника форума:

«Дорогой Цербер! Вы как-то странно читаете книгу уважаемого А. В. Курьянова, отрывками какими-то, и не замечаете всего остального, что там написано. Вот смотрите:

1. (По Вашему пункту 1) с. 38: „Бойцы 167 сд… к полудню 21 июля взяли с. Малая Верейка и вышли к высоте 188,5“ Смотрите, не „заняли“, а именно „вышли к…“ Да если бы даже и заняли саму высоту, то это еще не означало бы, что заняли заодно и рощу.

2. C. 38: „К вечеру 21 июля… батальоны 27-й танковой и 2-й мотострелковой бригад овладели Большой Верейкой…“ Ну какое это имеет отношение к обсуждаемой роще?

3. С. 39: „Только к 10.30 22 июля бригада (49 тбр) переправилась на южный берег реки и пошла в направлении высоты 188,5…“ Опять же „пошла в направлении“, а не заняла. И, как в п. 1, если бы даже и заняла высоту, то это бы вовсе не означало, что заодно заняла бы и рощу. Кроме того, на той же странице вы почему-то пропускаете следующие 2 предложения: „Но к тому времени боевая обстановка в районе высоты изменилась. Вышедшая к высоте по оврагам через рощу немецкая пехота быстро заняла боевые позиции“. Значит, роща была в руках немцев? Или, во всяком случае, наших войск там не было, иначе как бы она „вышла“?

4. С. 40: „Удар наносился в южном направлении на рощу с отметкой „МЕЛ““ (эта роща — слева от рощи, западнее выс. 188,5). А вот далее — „Наступавших встретил огонь двух немецких артиллерийских батарей“ И что? Вполне соответствует карте Краеведа. „К восьми часам вечера его сопротивление было сломлено. Танки бригады и мотострелки вышли на опушку рощи (3 км южнее села Лебяжье) и двинулись к с. Сомово“. И где тут про захват рощи?

5. 22 июля! С. 41: А здесь надо читать так: „Неожиданной преградой для 49 тбр… стала высота 188,5. Здесь после прорыва танковых бригад 2 ТК неприятель явно не терял времени… Противник не собирался уступать эту полосу рощи у высоты 49-й бригаде. Сломить его сопротивление танкистам удалось только к 20.00, после чего главные силы бригады вышли в район большой дороги (1,5 км южнее высоты 188,5)… С этого рубежа танковые батальоны 49 тбр продолжили наступление на запад“. Отсюда видно, что до 20:00 22.07.42 в роще уж точно были немцы.

А теперь посмотрим, что означали слова „удалось сломить сопротивление“ в вашем пятом пункте. Ведь похоже, что дальше вы книгу перестали читать.

C. 41: „Но в тылу еще оставались яростно сопротивляющиеся остатки вражеской пехоты. Большая группа немецких автоматчиков и пулеметчиков оказалась окруженной нашими частями в районе леса западнее высоты 188,5… Немцы старались во что бы то ни стало удержать за собой позиции в роще… Подразделениям 1 мсбр удалось рассечь окруженную группировку врага. После чего они… приступили к ликвидации (не „ликвидировали“!) очага сопротивления немецкой пехоты. Бой стих (только „стих“!) с наступлением темноты“ Т. е. и после 20:00 22.07.42 в роще оставались немцы! И были там всю ночь! Значит, немцы были в роще и 23.07.42!»

На этом бы можно и закончить опровержение «принципиальной невозможности» гибели Лизюкова на южной опушке рощи, ибо нарисованная для отчёта схема опровергается оперативными документами того же 1 ТК! Но не будем останавливаться на этом.

Ещё один участник дискуссии из Красноярска (ник — Денис Волль) лаконично и точно показал, что нарисованная схема противоречит и другим документам ЦАМО. Мне трудно здесь что-либо добавить, настолько точным и одновременно ёмким является это замечание! Его автор пишет, что если сопоставлять эти документы с приведенной схемой, то «можно сделать вывод, что именно части 49 тбр 1 ТК с утра обстреляли 26 и 27 тбр 2 ТК, именно части 49 тбр подбили танк Лизюкова и именно они же 24 июля с утра обстреляли два Т-60, которые поехали на разведку».

Идём дальше. Сопоставим данные схемы с документами других частей опергруппы Чибисова и документами штаба Брянского фронта. Из этого сопоставления однозначно следует, что приведенные в схеме рубежи продвижения, и особенно занятые якобы частями 1 гв. тбр позиции, являются, мягко говоря, неточными. Если же называть вещи своими именами, то надо прямо сказать, что эта схема является НЕДОСТОВЕРНОЙ и не только не отражает действительного хода наступления и занятые нашими частями рубежи, но и существенно искажает их! (Подробнее узнать об этом можно из первой части книги, где и проводится сравнение имеющихся источников и анализ боя 22 июля).

Ошибочность и недостоверность приводимых штабами в донесениях сведений об успехах своих частей были отнюдь не невозможным явлением, что подтверждается примером более позднего донесения из того же 1 ТК Катукова. Так, начальник штаба 38-й армии, в составе которой 1 ТК наступал в августе, с возмущением писал начальнику штаба Брянского фронта:

«По вопросу ложного доклада о захвате 6 немецких танков докладываю:

12 августа 1942 г. во время переговоров по телефону генерал-лейтенанта Чибисова с генерал-майором Катуковым, последним было доложено в присутствии старшего помощника начальника оперотделения капитана Дорохина о захвате 6 немецких танков со спящими экипажами в овраге северо-восточнее Каверья. На повторный вопрос товарища Чибисова о достоверности этих данных генерал-майор Катуков заявил утвердительно. Зная это, временно исполняющий должность начальника оперотдела штаба армии полковник Калганов… корректируя вечернюю оперсводку № 39 от 12 августа, сделал приписку о захвате этих танков. Дальнейшая поверка достоверности этих данных показала, что доклад генерал-майора Катукова основывался на непроверенных данных его разведчиков и оказался ложным»[375].

В дополнение к уже сказанному стоит отметить, что если бы всё было так, как нарисовано в схеме 1 ТК, то утром 23 июля танки 26 и 27 тбр не могли бы попасть под обстрел немецких противотанковых орудий на высоте 188,5, занятой, согласно схеме, ещё 22 июля. Однако, как и накануне, противник удерживал свои позиции в этом районе и вёл сильный артиллерийский огонь и 23, и 24 июля.

Нельзя не отметить, что приведённая А. Курьяновым схема продвижения 1 гв. тбр по рубежам противоречит журналу боевых действий той же самой бригады, где сказано, что даже 23 июля 49 тбр всё ещё вела бой за выс. 188,5, то есть, если верить схеме, в тылу (!) 1 гв. тбр[376]. Это, в свою очередь, прямо говорит о том, что части 167 сд не захватили высоту 188,5 полностью и не вышли основными силами за южную опушку рощи, что западнее этой высоты.

Примечательно, что наконец разобравшись, чего стоили бодрые донесения из бригад об уверенном продвижении вперёд в течение двух дней, командир 1 ТК издал жёсткий приказ по корпусу:

«Боевой приказ № 021

23 июля 1942 г. 24:00

Долгое.

Несмотря на незначительное сопротивление противника на рубеже Гремячье, Сомово, бригады корпуса в течение 2 суток поставленные задачи не выполнили (здесь и далее выделено мной. — И. С.). Части действуют преступно медленно, осторожно, с оглядками назад, продвигаясь в течение дня на 1–2 километра, боясь как бы чего не вышло. Противник, пользуясь преступной медлительностью наших действий, успевает закрепиться на новых рубежах, подтянуть артиллерию и танки. Имея десятикратное превосходство в технике и живой силе над противником, бригады боятся решительных действий и, топчась на месте, несут потери от авиации и артогня противника.

Управление и связь не организованы, бригады часто теряют проволочную связь со мной и по несколько часов не принимают никаких мер для своевременных донесений, а радио и подвижные средства не используются. Отмечаю исключительно преступное отношение к вопросам поддержания связи и своевременного доклада мне со стороны командиров 1 мсбр и 89 тбр. Оперсводки, как правило, поступают с большим опозданием и в них не отмечаются потери и трофеи и что уничтожено у противника. Части не продвигаются вперёд и не докладывают, какой противник перед ними и что тормозит их движение. Политотделы сидят во вторых эшелонах, зарылись в блиндажи, в подразделениях не появляются, положения не знают и с личным составом разъяснительной работы не ведут…»[377]

Как видим, даже приказ Катукова опровергает нарисованную в штабе 1 гв. тбр схему с рубежами продвижения по дням, поскольку прямо говорит о том, что ни 22, ни 23 июля части корпуса, одной из которых и была 1 гв. тбр, своих задач не выполнили. Следовательно, занятые бригадой рубежи удерживались, увы, только на бумаге. Ну и, наконец, надо упомянуть и документы противника, в том числе и немецкую карту, которые прямо говорят о недостоверности этой схемы[378].