Читать интересную книгу Азовская альтернатива - Анатолий Спесивцев

Подходя к своему дому, увидел знакомые личности. Видимо, не пропущенные джурами оставшимися сторожить дом, на улице его поджидали хозяева тримарана. Выглядели они, обычно надутые от сознания обладания самым быстрым судном в мире, далеко не блестяще. Не гордыми орлами, а мокрыми курицами. Не в смысле непорядка в одежде, в поход казаки традиционно надевали рваное тряпьё. Лица у них были не восторженные в высшей степени. И откровенно растерянные, что для бывалых казаков, повидавших в своей жизни много чего, было совсем не характерно.

Длинный, с самого Аркадия ростом, но тощий и узкоплечий Сидор Нетудыхата пускал кольца дыма из трубки-носогрейки, опёршись спиной на стену попаданцева дома; Семён Ежов, рыжий, бородатый и лохматый, присев на корточки, гонял во рту былинку, а гордый сын Кавказских гор Шу Ачиров, шепсуг, о чём-то мрачно размышлял сидя по-турецки прямо на земле. Что совершенно нехарактерно, все — без головных уборов.

«Опять не слава богу! Ох чую, трындец моему тримарану настал и прдётся мне сейчас ещё раз выкручиваться и юлить. И как неудачно получилось, что их даже во двор не пустили, по моему же приказу. Не красиво вышло».

Увидев подходившего Аркадия, ребята перестали изображать из себя воплощённую мировую скорбь и первыми приветствовали его. Признавая, тем самым, более высокое общественное положение пришедшего.

— Здоровы будьте, хлопцы! Чего так невеселы? Неужто корабль вас подвёл? И уж простите моих джур, в моём доме хранится разное-всякое, для чужих глаз не предназначенное, вот я им и приказал никого туда не пропускать.

— И тебе дай Бог доброго здоровья! — за всех приветствовал попаданца Сидор. — Да мы не в обиде, самим в колдовскую хату без хозяина лезть не очень хотелось.

— Ну, хозяин вернулся, милости просим в дом, гости дорогие.

Впрочем, в дом заходить не стали, расположились во дворе, в теньке. В завязавшейся беседе выяснилось, что никаких претензий к «изобретателю» тримарана казаки не имеют. Аркадия такое миролюбие порадовало и удивило.

— Что у вас случилось? Отчего поломка у вас случилась? Штормов вроде не было. Неужели на мель налетели? — уступивший вскоре после постройки свою долю в нём, нынешним своим гостям, попаданец ожидал обвинения в дурном судостроении. Чего-чего, а драть глотки, требуя своего, казаки умели и не стеснялись.

Многочисленные поломки, преследовавшие необычное судёнышко с самого начала навели его на мысль, что сооружённому из дерева, да без математических расчётов и знания сопромата кораблику, вряд ли суждена длинная и счастливая жизнь. Расспросы подтвердили его догадку. Действительно, казаки, раздосадованные частыми поломками и слишком медленным набором скорости, по-своему разумению произвели переделку судёнышка. Сменили связывавшие корпуса балки на более лёгкие, выбросили прочь утяжелённый шверт. Кораблик от такого усовершенствования стал летать как стрела. Да улетел недалеко. Набрав сумасшедшую по тем временам, скорость он, к счастью недалеко от берега, развалился на куски, в буквальном смысле этого слова. Сначала сломалась мачта, тримаран сильно тряхнуло, от чего треснули обе скреплявшие корабль балки. Усиливавшееся волнение быстро разрушило кораблик. Вскоре корпуса отправились в отдельные друг от друга плаванья. Казаки смогли оседлать один из корпусов. Дуракам везёт, течением, которому они помогали в меру сил гребя руками, обломок кораблекрушения вынесло на берег. Казацкий, иначе пришлось бы им отправиться на невольничий рынок в Кафе в виде товара.

Аркадий порадовался про себя, что казаки, в отличие от современных им европейцев, почти все умели плавать. Ну и тому, что его неудачный проект развалился окончательно после самовольной, без согласования с ним, перестройки. Иначе ребята имели бы право предъявлять ему нешуточные претензии. Узнав, что казаки не в коей мере не смущённые своей неудачей, пришли за советом, как построить новый тримаран, стал энергично их отговаривать. Намучившись в своё время с этим судёнышком, он окончательно решил для себя, что без более совершенных материалов чем дерево, строить скоростное многокорпусное судёнышко — авантюра. Торжественно пообещал им, что когда будет у казаков глубоководная бухта, он поможет им построить нормальный корабль с самой большой скоростью. Потерпевшие кораблекрушение согласились с большим трудом. Им хотелось немедленно и сразу, причём именно тримаран. Пришлось прибегнуть к своему колдовскому авторитету, заверив, что из-за чёртовых происков, даже если залить новый корабль святой водой, он всё равно плавать не будет.

Нестерпимость ожидания

Азов, … августа, 7146 года от с.м

Спина болела, будто эти дни он под плёткой надсмотрщика пропалывал поле, а не возился, сидя, между прочим, с корпусами ракет и, отдельно, с боеголовками. Аркадию так и не удалось найти положения, в котором несложная и не супертяжёлая работа по герметизации ракетных составляющих не перенагружала мышцы спины. Всю эту работу они проводили вдвоём со Срачкоробом, доверять её кому-нибудь ещё попаданец опасался. Как известно, если хочешь, чтоб было сделано хорошо — делай сам. Во избежание проколов в конце дня Аркадий и Юхим тщательнейшим образом проверяли работу друг друга. Слава богу не приходилось самим делать эти ракеты, изготовляли все части и собирали их в носителя и боеголовку другие люди. Удалось-таки наладить нечто вроде примитивной мануфактуры с разделением труда.

Руки делали своё дело, глаза внимательно присматривали за работой рук, а в голове крутились вероятные варианты развития событий, если интрига сработала полностью как задумывалось, сработала частично или провалилась.

«Н-да, вариантики-то получаются неравноценные. Если не с катастрофической разницей для нас, то с болезненно-значительной. Уж очень многое поставлено на древнюю сплетню и, пусть вполне вероятное, но предположение. Не знание. А человек, как известно, предполагает, бог же над этим смеётся. Ну, положим, на смех небожителя можно и забить, да как бы не пришлось нам, планировщикам, плакать. По пути на рабский базар в Кафе или Стамбуле».

Понимая, что для Срачкороба день прошедший без хохм — прожит зря, Аркадий поднатужился и вспомнил несколько шуток из своего времени. Москаль-чародей опасался, что монотонная работа подвигнет друга на совсем уж дикую выходку с тяжёлыми последствиями. Оставалось надеяться, что незамысловатых шуток над джурами и разнорабочими ему для разрядки будет достаточно.

Махнул рукой джурам, чтобы забирали очередную боеголовку. Чтоб там, в далёком Багдаде и ненамного более близком Стамбуле ни произошло, большой казацкий поход на столицу Османской империи был предрешён. Упускать инициативу в борьбе с таким грозным противником смерти подобно. Разведка донесла, что в Мраморном море видели несколько судов алжирского и тунисского пиратских флотов. Так что изготовление ракет, к сожалению недолговечных и далёких по эффективности от снарядов «Катюш», не говоря о разных «Градах» и «Смерчах», шло полным ходом. Даже такие ракеты должны были сыграть в предстоящих событиях существенную роль.

Случались и мелкие радости. Удивительное дело, удалось даже продавить свободную, заранее не оговорённую дату выхода в море. У казаков была масса примет и предубеждений, руководствуясь которыми они отправлялись в походы. Некоторые, в частности, нежелание запорожцев брать в море священников, выглядели безобидными. Другие смотрелись аргументированными, к примеру начинать поход в безлунную ночь. Ведь им раньше необходимо было пройти мимо турецкой стражи. Сейчас этот обычай явно потерял актуальность, но сколько же нервов и сил стоило Москалю-чародею убедить в его устарелости атаманов… вспомнить страшно. Очень кстати пришлась слава колдуна.

Посомневавшись, Аркадий всё-таки сделал небольшой перерыв. Вышел во двор и помахал руками и ногами, принципиально не обращая внимания на боль в спине. Начальников над ним не было, приходилось заниматься самоконтролем. Забавно, н в данном случае это его не радовало. Обмануть можно любого начальника, разыграть трудовой энтузиазм, потихоньку филоня при этом. Но делать вид что работаешь перед собой бессмысленно. Приходится зажимать самого себя в жесточайшие тиски и преодолевая боль и природную лень пахать, как папа Карло. Самое обидное, что и расслабиться после работы почти невозможно. Про кино и телевидение, радио и музыкальны записи можно забыть навсегда, развлекательной литературы у казаков не существовало, они обходились байками у костра и песнями лирников, попаданцу совершенно не интересными. От выпивок приходилось воздерживаться, утренняя головная боль и дрожащие руки — не лучшие помощники при важной работе требующей предельного внимания. Оставалось терпеть, в надежде скоро выплеснуть накопившееся неудовольствие на турок. Должен же кто-то ответить за его мучения!