Он сложил руки на груди и обратил мерцающий темный взгляд, который вызывал в моей душе одновременно и чувство вины, и так же желание. Когда он становился таким отчужденным, я словно видела его впервые, и словно по новому влюблялась в того Калеба — надменного, ироничного, который славился легкими частыми победами, и которому не нравилось, что я всегда по любому поводу имею свое мнение. Но вот его взгляд потеплел, он просто посмотрел на меня, но от сердца тут же отлегло.
Прат тихо хмыкнул, увидев все это.
— Все не можешь успокоиться? — Калеб посмотрел на Прата, и его глаза вновь превратились в два холодных черных камня.
— Знаешь ли, не могу!
— Ты о ней вообще не думаешь.
Бархатные интонации в голосе Калеба зазвенели неумолимой сталью. Все в комнате встрепенулись. Только виновник, оставался к происходящему слишком уж безучастным. Прат сидел, благовоспитанно улыбаясь, при этом смотрел почему-то на меня, и я чувствовала, это для того, чтобы еще сильнее злить Калеба. Но вот почему из-за такой ерунды Калеб должен разозлиться.
— Подумаешь, что такого я сделал? Грех, когда такой дар пропадает.
— Это было не тебе решать, — взорвался Калеб, переходя на крик. Таким злым я его еще никогда не видела.
— Думаешь, не знаю, что ты хочешь сделать? Хочешь оставить все как есть, просто потому, что она, видите ли, забывает около нас о том, что еще человек. Да чушь все это!
Мне уже были знакомы эти слова Калеба, и они опять меня неприятно поразили. Разве все, действительно так, как думал Калеб? Посмотрев на родителей, я поняла, что на их лице нет поддержки Прату, а значит и они думали также. И как давно это уже продолжается? Как давно они вместе обсуждали эту позицию — что я забываю, что все еще человек? Несомненно, они могли быть в некоторой степени правы, но почему же не обсудить это со мной открыто?
«А ты бы их послушала», — противный голос моего сознания, тут же настиг эти мысли в очередной лжи. Я бы не послушала, я бы обиделась, я бы была зла.
— Чушь, только потому, что тебе не терпится поиграть с ее разумом как с новой игрушкой, и посмотреть, что из этого выйдет? — в разговор вмешался Терцо. — Прат, она же твоя племянница, ты ведь любил ее всегда, она тебя прощала, как ты можешь так поступать с ней?!
Я уже довольно давно не видела Терцо таким разъяренным, а на Самюель вообще смотреть было страшно. Глаза гневно сверкают, губы стали полностью обескровленными, лицо поражало странной серостью, а волосы свисали вдоль лица затейливыми прядями, что делало ее похожей на Медузу-Горгону. Это событие неожиданно снова сделало из Терцо и Самюель моих родителей, по крайней мере, для меня, я поняла, что мне не все равно, что они думают, и все же Калеб был важнее.
— Я-то как раз о ней и думаю! Это вы жалкие трусы, сидите, и ждете, когда ее сознание как бомба замедленного действия взорвется. Вы же понимаете, что та история с девушкой из Лутона, не пройдет просто так. Будут еще новые волчата, и она будет подвержена ее влиянию, хотите вы того или нет. Она должна научиться контролировать себя, и научиться защищать свой мозг от не санкционированного вторжения кого-либо!
— И тебе, конечно же, просто так, по доброте душевной хочется в этом помочь? — заметила сухо Самюель. Хотя по ее тону я поняла что она готова рвать и метать, и, наверное, поэтому Прат говорил с ней более почтительно чем со всеми остальными. Прат знал, какой Самюель становится, если дело касается меня или близнецов.
— Вам же я помог, — мягко отозвался Прат, на что Самюель ничего не ответила.
— Интересно, что по этому поводу думает сама Рейн, — неожиданно предложил Прат, и ему даже не требовалось усов, чтобы быть похожим на Чеширского кота, потому что он знал, что я отвечу.
Но Калеб опередил меня:
— Ты же понимаешь, что она не осознает, на что соглашается!
В его голосе было столько отчаяния, что я почти была готова отказаться, но жить так дальше, боясь новых кошмаров и пытаясь избавиться от старых, было не для меня. Возможно, я действительно не понимала, на что соглашаюсь, но я хотела попробовать.
— Не важно. Я хочу попробовать.
И снова этот взгляд Калеба, будто бы я ударила его, поразил меня. А Прат при этом смотрел на него, с мстительным огнем в глазах — кажется я только что, сделала что-то хуже предательства. Калеб чувствовал себя так, словно я ему изменила!
Глава 13 а. Тренировки
«Способности тогда особенно хороши,
когда они обеспечивают потребности»
(жизненная мудрость)
Начало недели было хуже некуда. Калеб со мной практически не разговаривал, мы виделись лишь вечерами, сидя вместе с родителями и друзьями, и все что запоминалось мне после этих встреч, были жутко тяжелые, страстные, болезненные поцелуи, которые рассказывали мне, насколько Калеб на меня зол, и что при этом он все еще меня любит. И все же, я продолжала упорствовать, пока Калеб не сдался. И не согласился на тренировки с Пратом, но под его наблюдением.
Я не могла взять в толк, почему он сам не хотел мне помогать, но по этому поводу Калеб хранил молчание, болезненно бившее меня по самолюбию. Я знала, что ко всему, что сейчас происходило, руку приложил Прат, но я ничего не могла поделать, словно мчалась на поезде с огромной скоростью, и все боялась, наконец, выпрыгнуть на нужной остановке.
Прат тоже знал, как я зла на него, потому-то с первой тренировкой подступился ко мне лишь в понедельник. Он даже сделал это, когда рядом со мной был Калеб. Мы сидели, просто обнявшись, и я несмело смотрела на его отстраненное лицо и прочувствовала, как это выражение разрывает мое сердце. Как мне теперь вернуть назад расположение Калеба? И в том лишь дело, что я поверила словам Прата и согласилась на тренировки?
— Думаю, не стоит тянуть. Я, конечно, понимаю, что у вас сейчас конфликт, но это к делу отношения не имеет. Сегодня погодка, как раз такая, как нужно.
Калеб даже не посмотрел в его сторону, а просто опустил свои чудесные серебристо-серые глаза на меня, и я уже думала было, что умру от той пустоты, которая смотрела на меня, но он немного оживился и смягчился.
— Он прав — если ты готова, погода действительно подходящая.
Я не знала, когда смогу снова увидеть возле себя своего Калеба, и как мне вернуть назад тепло его выражению лица, когда он смотрит на меня, но раз я выбрала эти тренировки, нужно было придерживаться такой линии. К тому же Калеб все равно будет рядом. Я хотела, чтобы он был рядом. Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Я хотела, чтобы он меня простил. Но разве я заслужила?