— Фабия Селебр, — сказала Салтайя. — Дочь дожа Селебры и будущая жена Катрата Хорольдсона. Где он?
— Ни к чему унижаться. Встань! — рявкнул монстр. — Хорошенькая! — Широко улыбнувшись беззубым ртом, он коснулся щеки Фабии когтем, и она не сумела сдержать дрожь. — Селебра, говоришь? Хорошо! Священный Сьену опять шалит! Верно, Леорт? — Он захихикал и обернулся.
Только теперь Фабия обратила внимание на второго человека, который сидел на стуле и смотрел в окно. Теперь он повернулся к ним. Это был молодой верист в шарфе командира синего фланга.
— Да, создается такое впечатление, милорд. — Он неспешно встал, потянулся и только после этого двинулся к остальным.
— Где Хорольдсон? — повторила Салтайя.
— Этот червяк? Ты хочешь посмотреть? — резко спросил Терек у Фабии. — Я покажу. Сюда. — Схватив ее за руку костистыми пальцами, он повел Фабию к восточному окну. Улыбающийся Леорт отступил в сторону, давая им пройти, но так, чтобы Фабии пришлось его задеть. Однако она умудрилась проскользнуть мимо, извиваясь в сильных пальцах сатрапа.
Башня поднималась над зубчатыми крышами города. Отсюда открывался вид на заснеженные болота, сверкающие под сине-фиолетовыми небесами. На северо-западе виднелись многочисленные рукава Врогга и бесконечные равнины, где все еще не унималась вьюга.
— Вон там, дитя, видишь? — Терек вновь захихикал, показывая на восток. — Нет, отсюда нельзя рассмотреть Нардалборг. Даже я его не вижу. Но он там, за холмами. Если бы не холмы, я мог бы разглядеть убежище «На полпути». Ты не смогла бы. Именно там твой нареченный был прошлой ночью, если только не замерз до смерти. — Он вновь рассмеялся. — Я его не вижу. Даже я. Зато сегодня утром я видел мамонта.
— Отпусти ее! — Оттолкнув Леорта в сторону, к ним подошла Салтайя. — Отзови мальчика в Трайфорс. Я хочу, чтобы состоялась свадьба и брачная ночь.
— Нет времени. — Ее брат повернул в сторону свою кошмарную голову и зашагал прочь. Цок… цок… — Караван уже и так опаздывает. Отправь ее туда. Они могут пожениться в Нардалборге. Или просто устроят себе брачную ночь, а? — Он пронзительно взвизгнул. — Полагаю, хотя бы на это болван способен.
Салтайя явно теряла терпение.
— Очень хорошо. Мы отправимся рано утром — ты, я, твоя прорицательница, девушка…
— Тольконе завтра! — Он резко повернулся, царапнув когтями пол. — Завтра опасно, верно, Леорт?
— Мой господин добр, — довольно тихо, но вполне искренне пробормотал командир фланга.
Он одарил Фабию смущенной улыбкой. У него также были желтые глаза, но если сатрап был человеком-птицей, то юноша — котом.
— Стада перемещаются, — сказал Терек.
Во всяком случае, Фабии представилось, что он это сказал — из-за отсутствия зубов он присвистывал.
— Невсе стада, милорд, — уточнил Леорт, все еще чем-то очень довольный.
— Да, не все. Она может отправиться послезавтра. Леорт поведет последнюю часть Шестого каравана. Его фланг и твои люди, если от них будет хоть какая-то польза. А Леорт полезен, верно, Леорт? Скажи им, что тебе не терпится перебраться через Границу.
Золотые глаза обратились к Салтайе.
— Месть, миледи. — У него был низкий хриплый голос. — Оба моих брата убиты предателями-флоренгианами. Эти негодяи поклялись в верности лорду крови, а потом нарушили клятвы. — Он продолжал улыбаться.
Терек захихикал.
— Нельзя доверять флоренгианам!
— Вы правы, милорд.
Их общая шутка разозлила Салтайю.
— Что ты задумал? Почему ты здесь прячешься?
— Наблюдаю! — ответил ее брат. — Мы уже полдня наблюдаем, верно, Леорт? — Он опять захихикал. — Прорицательница сказала, что он идет. Увидел мамонта и послал за прорицательницей. Послал за Леортом. Смотрел на дорогу.
— Кто идет?
Глаза хищника обратились к Фабии.
— Сьену любит шалить, а?
Фабия догадалась, кто идет. Хотя священный Сьену — бог вина и веселья, Его же называли богом чудесных совпадений.
* * *
Довольно долго дрожащая Фабия стояла у окна, глядя на заснеженные холмы. Салтайя и Терек о чем-то тихо беседовали возле другого окна с подветренной стороны, так что их слова не долетали до девушки. Леорт, сгорбившись, сидел на стуле и правил свой кинжал о подошву сандалии, не сводя пристального взгляда с Фабии.
В башню вошел юноша. Она знала, чего ожидать, однако верист со смуглыми руками, ногами и лицом флоренгианина произвел на нее сильное впечатление. Он коротко стриг волосы и бороду, а на руках и ногах она увидела необычные белые отметки. Лишь потом она сообразила, что это старые шрамы. У него были такие же глубоко посаженные глаза, как у Бенарда, а плечи чуть поуже. Несмотря на это, он выглядел очень сильным. И очень молодым.
Верист низко поклонился сатрапу, не выказав ни малейшего отвращения, из чего следовало, что они встречались и раньше. На Салтайю он не обратил ни малейшего внимания, — стало быть, не знал, кто она такая. На Фабию он даже не взглянул, приняв ее за обычную служанку.
— Ага, воин Орлад!
— Командир фланга Орлад, — пробормотал Леорт.
— Командир фланга! — Терек чуть приподнялся и сразу возвысился над всеми, хотя и не занял вертикального положения. Затем его туловище вновь опустилось. — Надо же. Вольно! Что случилось с синей стаей?
Юноша выпрямился.
— Они в безопасности, милорд, но потери составили шесть человек. Им пришлось провести две холодные ночи в убежище. Сегодня утром мы доставили им пищу и они направились в Нардалборг на мамонтах.
— Понятно. Хорошо… хорошо… Это Леорт. Его фланг сегодня присоединится к Шестому каравану.
Орлад поклонился вигелианину, который улыбнулся в ответ, не вставая со стула.
— Я завидую ему, милорд! Я просил о переводе во Флоренгию, но командир охоты Хет все еще рассматривает мое прошение.
— В Шестом уже многовато командиров флангов.
— Я буду счастлив вновь стать воином и с нетерпением жду возможности служить под началом вашего брата, милорд.
На мгновение сатрап прикрыл жуткие желтые глаза.
— Конечно, конечно… Этого следовало ожидать.
Наступила тишина.
Орлад с тревогой огляделся. Даже если его юношеский пыл был искренним, он не мог не почувствовать царившего в башне напряжения — Салтайя молча наблюдала за ним, Терек улыбался Леорту, Леорт улыбался в ответ и никто не обращал внимания на Фабию.
— Вы призвали меня, милорд?
— Э-э-э… Да, конечно, призвал. Я хотел, чтобы ты встретился со своей сестрой.
— Я не знал, что у меня есть сестра.
Он с упреком посмотрел на Фабию, словно она была в этом виновата.
— А я не знала, что у меня есть братья. — Фабия подошла к нему, протягивая руки. — А потом мне сказали, что у меня их три. Меня зовут Фабия Селебр.
Он словно и не увидел протянутых рук.
— А как зовут остальных?
— Старший — Дантио — мертв. Бенард — художник в Косорде, очень талантливый художник. — С Бенардом она познакомилась под внимательным взглядом Ингельд Нарсдор, но змеиные глаза Салтайи вызывали у нее куда большее раздражение. — А ты Орландо Селебр.
— Нет! Я Орлад Орладсон! Зачем ты здесь?
Он вел себя так, словно во всем была виновата Фабия. Это ужасно ее злило, однако она чувствовала, что за его холодной манерой стоит ужасная боль. Ей хотелось обнять его так, чтобы заскрипели ребра, как обнял ее Бенард, но Фабия подозревала, что в таком случае он сотрет ее в порошок. Миру запрещалось прикасаться к командиру фланга Орладу.
— Что тебе известно о нашей семье?
— Ничего, и я ничего не хочу знать.
Фабия понимала, что ему пришлось труднее, чем ей. Она была готова к встрече с братьями, а он — нет. Орлад стоял перед своим господином, и она видела пламя боли, пляшущее в его глазах.
— Даже это имя, — гневно сказал он. — Селебр! Получить имя в честь города-предателя!
— О чем ты?
— А ты не знаешь? Гнусный Кавотти был гражданином Селебры.
Вероятно, Кавотти — один из флоренгианских повстанцев.