Гномы, хоть и обладают способностью сумеречного зрения, все же предпочитают освещать свои жилища добрым красным пламенем. Говорят, у них имеется какая-то особенная система освещения, выработанная веками жизни в пещерах, — система, позволяющая затрачивать минимум дров и угля для того, чтобы озарять ровным ярким светом огромные подземные залы и даже целые подземные города. Секрета этой системы никто из людей, конечно, не знает, но поговаривают, что все дело в особой конструкции плавильных печей и в гигантских серебряных зеркалах, хорошо отражающих свет…
Но, как бы там ни было, ни Урхам, ни его люди ничего такого не увидят сегодня. Они вообще ничего не увидят в течение того времени, как их будут вести через Кархам Гхарм — древний Город Мастеров Маленького Народа. Только Великий Дух Черного Орла знает, сколько понадобилось долгих уговоров, щедрых посулов и заверений в вечной дружбе, чтобы старый Шаграгал, король Кархам Гхарма, все-таки согласился помочь роду Черного Орла.
Гномы проведут двенадцать человек (не больше!) через свой город и выведут на поверхность как раз по ту сторону неприступных Волчьих Ворот, а в обмен на это род Черного Орла целый год будет поставлять Маленькому Народу Кархам Гхарма хворост, дрова и туши горных баранов, не требуя никакой платы. Но в качестве одного из непременных условий Шаграгал потребовал, чтобы люди шли в полной темноте по тайным ходам без факелов, а как только отряд с проводником приблизится к Городу Мастеров, людям завяжут глаза. Урхам, ведя переговоры, конечно, не удержался от соблазна попытаться выторговать у подземного короля отряд гномов-воинов, горячо уверяя, что никто никогда о нарушении закона Гаэлона, запрещающего Маленькому Народу носить оружие, не узнает, но Шаграгал был непреклонен. Хотя чего только Урхам не обещал взамен!
— Нет и нет, — сказал Шаграгал. — Только пустив вас в свои чертоги, мы уже страшно рискуем.
— Король Ганелон далеко, — говорил Урхам, подливая в чашу Шаграгала крепкое вино. — Король ничего не узнает.
— Я не боюсь Ганелона, — горделиво выпрямился старик-гном. — Но… если о нашем договоре станет известно тем-кто-смотрит, последствия могут быть самые серьезные. И для вас, и для нас…
Теперь Урхам и его воины молча топали по жидкой грязи, ориентируясь на стук шагов провожатого, идущего впереди. Люди — все двенадцать — были полностью обнажены. Ни клочка одежды не было на их телах, тщательно натертых черным илом, — только веревочная перевязь, на которую крепились короткие стальные мечи и метательные ножи. Урхам шел первым, сразу за гномом.
Предводитель рода Черного Орла Урхам по прозвищу Дикий за время своей жизни всего лишь девятнадцать раз видел снег на предгорьях Скалистых гор, хотя внешне никак не выглядел юнцом. В Скалистых горах взрослеют рано. Урхам был самым высоким в своем роду и самым сильным. Суровое его лицо уже украшала короткая жесткая борода, а густые космы волос скрывали полдюжины шрамов. Жуткие отметины многих битв темнели и на могучей груди его, и на шее, и на длинных мускулистых руках, и на крепких, не знающих усталости ногах. Только на спине шрамов не было, ибо никогда еще Урхам Дикий не поворачивался к врагу спиной.
Чутко прислушиваясь к тому, что происходит вокруг, Урхам ступал босыми ногами по липкой и холодной грязи. Предвкушение яростной битвы горячило его кровь. Пройдет меньше часа, и они выберутся на чистый воздух Волчьего Ущелья. Люди рода Хрипящего Кабана не ждут их по ту сторону, и Ворота охраняет всего только дюжина воинов. Дюжина! А хватило бы и пары воинов, чтобы в узком и длинном проходе меж высоких скал сдерживать тысячи и тысячи вооруженных захватчиков.
Скверное это место — Волчьи Ворота! В незапамятные времена, пока не поселились в окрестностях люди, ущелье было местом обиталища ужасных демонов — свирепых чудовищ с телом человека и головой волка. Ходят слухи, что еще и сейчас по ночам можно услышать их страшный вой…
Но Урхам не боится никого — ни людей, ни демонов. Урхам со своими воинами перебьет защитников Ворот, напав с тыла, и, дождавшись, пока подтянутся остальные силы, двинет дальше — к Лесу Башен Тархарда. Именно так здесь, в горах, называют свои селения горцы…
Лес Башен Тархарда, предводителя рода Хрипящего Кабана, по праву считается неприступным, потому что нет к нему другого пути, кроме как по Волчьему ущелью через Волчьи Ворота. Этот проклятый Тархард имеет смелость совершать набеги на земли рода Черного Орла — молниеносные набеги — и скрываться потом в своем надежном убежище. Он имеет смелость смеяться над Урхамом! Над тем, кто огнем и мечом завоевал почти половину Скалистых гор! Над тем, чье имя приводит в трепет предводителей множества родов, пока что избежавших участи быть завоеванными. Но ничего… У Урхама впереди долгая жизнь. Дух Великого Черного Орла ведет его, и настанет тот час, когда Скалистые горы будут принадлежать только роду Черного Орла, а прочие роды будут служить избранным Духом. А потом…
Урхам часто представлял самого себя через, скажем, пять-шесть лет во главе многотысячного войска, неистовой лавиной низвергающегося с гор, чтобы сжечь и разрушить все, что встанет у него на пути. Что там Скалистые горы! Весь мир будет принадлежать Урхаму из рода Черного Орла. А сегодня Лес Башен Тархарда наполнится кровью. И алые струи побегут вниз по стенам в горную речку, на берегу которой всегда стоят селения горцев. Весь род Хрипящего Кабана будет вырезан подчистую — от младенца до старика! Это плата за непокорность и заносчивость. Это — урок всем жителям Скалистых гор. Никакой пощады! Никакой жалости! Никакого страха и никаких сомнений! Только так можно стать великим победителем!..
Впереди замелькали отблески красного света, и гном остановился. Из мешка, висящего за спиной, он извлек двенадцать плотных кожаных повязок и старательно повязал их на глаза людей.
— Помните слово, данное вами, — сказал он, закончив. — Вы не должны трогать повязок. Вы не должны видеть великого Города Мастеров. Это — не для человеческих глаз.
— Хватит трепаться! — оборвал его Урхам. — Воины Черного Орла уже сказали свое слово, и во всех мирах людей и духов не найдется чего-то, что могло бы заставить их нарушить обещание. Веди нас!
— Возьмитесь за руки, — сказал гном.
Воины исполнили его требование. Урхам в своей левой руке ощутил руку ближайшего к нему воина, а в правой — маленькую, но крепкую ладонь проводника. Должно быть, такая вереница со стороны выглядела забавно, но подобная мысль не пришла в голову Урхама. Мыслями он был уже там — на поверхности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});