в душу, молвил Кот, подхватив меня своей огромной пушистой лапой.
— Да, верь, ведь это всё, что тебе осталось, моя ненаглядная! — внезапно раздался голос Нияна, что у Кота встала шерсть дыбом, а у меня возникло чувство, будто тысячи игл вонзились в тело.
— Ты её не тронешь, — встав на мою защиту, прошипел Кот.
— С каких пор тебе есть дело до всего этого, м-м-м? — приближаясь в нашу сторону, с довольной ухмылкой на лице, спросил Ниян.
— Остановись, пока не поздно. Иначе, я разорву тебя на клочки! — выпалил Кот.
— Рекомендую тебе испариться, ведь я пришёл за своей законной супругой, что так бесчестно поступила со мной, которая, ко всему прочему ещё и обокрала меня, — притворно сделав страждущий вид, положив руку на грудь, сказал Ниян.
— Беги милая, — шепнул мне Кот, и с диким рёвом бросился на Нияна, лицо которого сменилось свирепой гримасой.
Глава 38
Превратности судьбы
Ледяной разум хищным звоном отрезал чувства, что источало его измученное сердце. Остался только холодный расчёт. Он нашёл корень зла, язву на теле мира, которую намерен выжечь дотла. История порой обманчива и неожиданно раскрывается изнаночной стороной, показывая истинную суть вещей. Теперь он знал всё, что сотворил Ниян и не будет ему пощады.
Распахнув двери дворца Пекельного царя, Орголиус шагнул внутрь, оставив позади осколки обсидиановой гвардии стражей. Его шаги раздавались гулким эхом по тёмному залу, оставляя пепел следом. Его тёмная материя вспыхивала в поисках виновника.
— Ниян! — крикнул он во тьму.
Ожидая появления врага, его внимание привлекло методичное цоканье, что доносилось из глубины зала. Пекельный царь не спешил навстречу. Орголиус молча шёл вперёд, как вдруг, на тёмном полу, ему в глаза бросился белоснежный клочок ткани. Подняв его, он сжал ткань в руках и в сознании пролетели образы, связанные со светочем. Он увидел всё, что с ней здесь было, и сердце его вспыхнуло болью. Разум же требовал отмщения. Глаза его во тьме вспыхнули холодным огнём. А до слуха донёсся тихий женский смех.
— Это так мило-о-о, видеть, как тёмный владыка страдает от любви, в которой ему не суждено остаться, — коварно прозвучал голос из глубины зала.
— Сирин, — процедил Орголиус, спрятав клочок от платья в карман.
— Это было очевидно. Я предупреждала тебя, но ты не послушал. А ведь, всё могло быть иначе. Мы могли бы встать во главе миров. Такая власть. Ты погибнешь, если не остановишься. Ещё не поздно, Орголиус. Я всё ещё люблю тебя, и готова забыть, как ты меня оскорбил. Ты можешь быть со мной, и я тебе помогу, — сладко заливала Сирин, передвигаясь по залу, но, не показываясь Орголиусу на глаза.
— Лучше скажи, что ты здесь делаешь? — прогремел его голос.
— О нет, это не то, что ты думаешь. Вся моя работа посвящена тебе. Я знаю секреты Нияна. Разве я могла допустить, чтобы он помешал нам с тобой покорить миры? Я всё ещё верна нашему плану, но, готов ли ты выбрать верный путь? — сладко лились её речи.
— Верный? Это какой? — холодно произнёс Орголиус.
— Я предупреждала тебя об этих событиях давно. Разве ты не видишь, с какой скоростью они сбываются? Ты ослеплён этой девчонкой. Она тебя погубит. Она никогда не предназначалась тебе. Другой будет рядом с ней. Ты погибнешь, и никто не вспомнит о тебе… кроме меня. Ты нужен мне. Может, я не такая, как она, но моё сердце принадлежит тебе. Так зачем же приносить себя в жертву, если для них ты изгой? Мы похожи, — ласково молвила она, выйдя ему навстречу.
Белоснежное лицо сияло во тьме зала. Алые губы сложились в мягкой улыбке. Сапфировые глаза были полны искренней надежды в ожидании его ответа. Грудь вздымались от волнения, что было так несвойственно Сирин. Он был единственным, за что она желала бороться и не отпускала идею получить его любовь. Ей казалось, что ещё есть шанс, что он прозреет и увидит её, ту, что подходит ему как никто другой во вселенной.
— Будь со мной, — хрипло прошептала она.
Он смотрел на неё, ничего не говоря, а затем сделал шаг вперёд. Её хищное сердце забилось сильнее. Ещё шаг… его пепельная аура всё ближе. Она млела от мысли вновь оказаться так близко, посмотреть в его прекрасное лицо, слиться в поцелуе, снести мир волной страсти, что рвалась наружу.
Он подошёл так близко, что Сирин, задыхаясь от накативших чувств, едва не потеряла сознание. Этот миг казался ей тем самым, чего она так ждала всю свою жизнь. Хотел бы убить, уже бы сделал это. Но, он смотрел на неё, пока она таяла как лёд от пламени его взгляда. Всё в ней трепетало от надежды, от этой близости. Хищная и красивая, она едва не упала ему на грудь в забытье. Орголиус молча поддержал её за локоть, а затем, взяв за подбородок, внимательно заглянул в её глаза. Сердце Сирин замерло в ожидании.
— Нет, — сухо сказал он, и отпустил её подбородок.
Последняя нить порвана. Всё что её удерживало от крайностей, потеряло смысл.
Не выдержав такого унижения, силы словно покинули её, и она, изнывая от не находящей выхода боли внутри, рухнула на колени, еле удержав равновесие, упёршись руками в пол. Сломанная кукла со стеклянным сердцем, что громко трещит в сознании, разрываясь на миллиард осколков.
— Где он? — также сухо спросил Орголиус.
— Это уже не важно, — прошипела она, задыхаясь от слёз, что застыли в её глазах.
— Говори, — потребовал Орголиус.
Но, Сирин лишь злобно рассмеялась ему в ответ.
Не глядя на неё больше, он пошёл прочь. Она осталась одна. Разбитая и злая.
Он ощущал, что зря ищет Нияна здесь. Заглушив в мыслях голос сомнения, что возник вместе с сердечным ритмом, он щёлкнул пальцами, испустив из себя теней-ищеек. Уж они-то быстро его найдут. Тени промчались по всему дворцу, заглядывая в самые укромные уголки, и вернулись ни с чем.
— Где же ты прячешься? — прорычал Орголиус, ментально погружаясь в пространство, перебирая временные нити в поисках врага, он закрыл глаза.
Сейчас он напоминал устрашающую статую, что стояла в безмолвии посреди мрачного дворца. Глаза его распахнулись, неистово пылая. Он нашёл его! Тревога и гнев, глухим ударом раздались в сердце от увиденного. Он обманул их всех! Провёл как детей!
— Проклятье! — воскликнул в сердцах Орголиус, ощущая, как эмоции с новой силой охватывают его существо.
Видение затмило его разум. Видение, которое не должно было случиться.
Как?! Как она оказалась там?! Я же спрятал её! Уберёг… — билось