— Морэдайн, твой народ, твое войско. Вот начало твоего Нуменора. А вот эту землю, — майя обвел рукой шестиугольную комнату, — я сделаю серединой всех земель. Ты сделаешь мне армию. Сильную, обученную. Все люди — твои. Выбирай, обучай, если хочешь — выводи породу людей, какую тебе нужно.
Майя встал.
Орки и дикари — это быдло. Это тот самый песок, который полетит в лицо врагам и выстелет дорогу его легионам. По нему, по этому мертвому песку, по этому рваному мясу пройдут они. Но это еще не скоро.
Но у него вечность. Он умеет ждать.
— Морэдайн так или иначе попросят помощи. Пусть просят. Просто так ничего не дается в этом мире. Они должны быть моими, и они будут моими. Мне нужно все. Хочешь, я скажу тебе, что будет? Скоро принц придет ко мне за Силой. И он ее получит. Он станет моим божественным посланником, — улыбнулся майя. — Божественные посланники приведут ко мне народы. И харадрим, и морэдайн будут под моими знаменами, когда настанет час последнего удара. И поведешь их ты, Аргор, мой полководец. Король Нуменора. У нас есть время, не торопись. Хотя ждать не так долго.
— Баб с детьми и всю невоенную сволочь из города отослать немедля, — распоряжался Дулгухау. — Если с суши наши устоят, то и мы продержимся до подхода харадской помощи, но всех надо отослать как можно скорее.
— И продовольствие, — встрял харадец Онори, здоровенный седой детина с золотым колечком в правой ноздре. — Собрать все, что сможем. Я займусь, мой князь.
— Да, — кивнул Дулгухау. Сейчас, черноволосый, загорелый и злой, он и вправду напоминал черного ворона. Он поднял глаза и посмотрел на Денну. — Тан хэтан-ару окажет нам помощь?
— Окажет, — коротко ответил Денна.
Он почти не слушал того, что говорилось. Он видел другое — вот его случай. Он возьмет Силу. Он вернется из Уммара в столицу победителем и вождем.
Он будет справедлив и милостив. Он осчастливит всех, до последнего нищего. И все будут восхищаться, им и любить его.
— Сколько у нас еще времени? — резко спросил он, не слушая других.
Все с некоторым изумлением посмотрели на него — где витают мысли тан хэтан-ару?
— Если рассчитывать на лучшее, — рассудительно начал Ангрим, — то пара недель еще есть. Но если рассчитывать на худшее — то нет и недели.
— Тогда я еду немедля, — встал Денна. — Прямо сейчас.
Дулгухау благодарно кивнул.
— Мы будем ждать помощи. Я очень надеюсь на тебя, брат…
Вечернее небо над столицей было цвета начищенной меди, и цвет этот сулил назавтра жару. Однако ночь здесь не бывает невыносимо жаркой — слишком далеко от моря, слишком близко к горам. Всадник мчался по затянутым сумраком улицам, мимо трактиров с их смехом, руганью и драками, мимо кварталов «веселых подруг», мимо складов с товаром возле рыночной площади, где вольно шныряли крысы и расхаживали, пряча под одежду дубинки из крепкого дерева, младшие приказчики. А в переулках уже прятались охотники за чужим добром, и скользили по теням наемные убийцы, безумно влюбленные и коты.
Всадник миновал нижний город, проехал вдоль белой стены верхнего города к тому месту, где стена обрывалась в ущелье, на самом дне которого упорно урчала река. Через реку перекинулся мост. Дальше, за мостом, начиналась храмовая дорога. Государь Керниен приказал проложить ее согласно своему обещанию. Если поторопиться, то утром он будет на месте. В Храме.
Конь устал, и Силы у Денны, чтобы подхлестнуть скакуна, давно уже нет, но время не терпит. Пусть лучше драгоценный конь падет. Денна мчался к каменистым холмам.
Рассвет застал его в дороге.
Он поднял голову, чтобы увидеть на холме за старой стеной темный колокол храмовой крыши. Река здесь была более узкой и злой, потому что горы ближе. Там, с другой стороны холма, с обрыва в реку швыряют тела тех, кто ослушался Солнца.
А где-то там, впереди, далеко-далеко разинула в небо красный зев огненная гора…
Тан хэтан-ару опустил голову, сжав губы. Может, все же оставить все как есть?
Да нет. Решение принято. Подбери сопли — и вперед.
Он спешился на каменной площадке, пошел вдоль крутой стены холма, огляделся по сторонам. Никого. Внимательно осмотрел дикие камни, надавил на один, на второй, стиснул в кулаке амулет с изображением Пса.
Каменный блок медленно повернулся вкруг оси, открыв проход, достаточный для всадника. Денна взял коня под уздцы и исчез в темноте. Блок так же бесшумно встал на место.
Ему никто не встретился. Было время предрассветной медитации. Денна привязал коня у дома, где провел столько времени, привыкая к чужой боли и крови, и пошел к темному старому храму. В окнах посверкивали красные огни свечей, уже здесь чувствовался тяжелый аромат благовоний.
Опять никого. Хоть служки-то быть должны.
Он мягко, тихо дошел до главного алтаря, над которым горел лик Солнца. Сквозь дым курений собственное отражение в бронзовом диске казалось чужим. Разве что по стеганому кафтану красного шелка да косицам на висках можно было понять, что вот этот расплывчатый, мрачный образ и есть тан хэтан-ару…
— Не похож на себя? — послышался сзади мягкий голос. Денна едва успел взять себя в руки, чтобы не вздрогнуть и не обернуться сразу. Какой-то темный силуэт отразился в солнечном диске рядом с ним. Денна медленно чуть-чуть повернул голову.
— Как ты узнал?
— Я — Саурианна, я все знаю. Мне жаль тебя. Ты так долго страдал — а ведь можно было все сделать куда быстрее и раньше. Но хорошо, что ты пришел сейчас.
— Ты знаешь, зачем я пришел?
— Да. И я готов дать тебе ключ от Силы. Вечный источник.
— Что ты за это возьмешь? — сузил глаза Денна.
— А чего тебе не жаль было бы за это отдать? — Прекрасная улыбка расцвела на губах Саурианны. — Подумай, ради чего ты берешь Силу и что обретаешь. Затем назови цену.
Денна молчал. В голове теснились мысли, не давая сосредоточиться.
Могучая Ханатта, единая, прекрасная, справедливая страна… Дом для ханнатаннайн и морэдайн… Счастливая сестра, счастливый народ. И все любят его. Что за это отдать?
Он не заметил, что бормочет вслух.
— Великая Ханатта, — негромко повторил Саурианна. — Ни варвара, ни ханнаттанны?.. Справедливая и счастливая для всех страна?
— Да, — прошептал Денна, чувствуя, как слезы подкатывают к горлу.
Рука Посланника ласково легла на плечо.
— И ты — ее защитник и спаситель. И все любят тебя. Родители протягивают тебе детей, чтобы ты их благословил…
Денна молча кивает головой, глотая слезы.
— Самое драгоценное, что у тебя есть, — ты сам.
— Я должен умереть?
— Нет. Отдай себя. Сделай то, чего не осмелился сделать твой великий дядя, и ты превзойдешь его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});