— Правильное слово: «барахло», — жестко сказал князь. — Спасаем только жизни людей. Скотину и громоздкие вещи оставляем на месте. Эльфам человеческие пожитки не нужны, а долгие сборы могут обернуться смертью ваших родных и близких.
Зал недовольно загудел, обсуждая эту новость, и Андрей уже пожалел, что решил сыграть в демократию. На военном совете еще вчера вечером они обсудили порядок эвакуации и заполнения убежищ — все дальние хутора будут вывозиться тракторами и дизельными машинами, а ближние придут пешком — расчетное время составляло приблизительно от двух до трех с половиной часов. Тогда же всплыл вопрос о вещах. На совете все дружно решили не заморачиваться с барахлом и, похоже, сделали ошибку, которая сейчас вылезла наружу.
Народ недовольно гудел, некоторые повскакивали с мест. Из зала стали доноситься недовольные выкрики:
— У меня три коровы-рекордистки! Кто потом детей кормить будет?!
— А если они сожгут наши дома?!
— Надо добро хотя бы закопать!
— А если мародеры…
Андрей начал чувствовать приближение паники и мысленно схватился за голову. Спасение пришло совершенно с неожиданной стороны. Из-за кулис выскочил боец и подбежал к сидевшему за столом Гаврилову. Военный министр княжества быстро подошел к князю.
— Тихо! — выслушав Гаврилова, закричал Андрей, но, увы, разгоряченный народ не услышал его призыва. — Тихо!!!
Пистолетный выстрел неприятно ударил по ушам. Все моментально замолкли и с недоумением уставились на Беню.
— А ну, ша! Это вам не привоз! Всем слушать князя! — сделал «страшные» глаза одессит. Все дружно перевели взгляд на Андрея.
— Боюсь, наше собрание закончено. Дальние посты засекли эльфийские летающие корабли.
В зале повисла тяжелая пауза, которая вот-вот должна была разразиться паникой, но Беня и здесь влез вовремя:
— Ша! Кому я сказал?! Или еще раз пальнуть?! Могу даже кому-нибудь в ногу. — Его речь превратилась в нечто совсем уж по-одесски блатное, даже привычное «ша» прозвучало как «шя».
— Без паники, — перехватил фокус концентрации всеобщего внимания Андрей. — Мы все успеем. Подлетное время вражеских кораблей три часа. А теперь отправляемся по домам и начинаем эвакуацию. Барахла не брать! Кто не уложится в два с половиной часа, останется за периметром, на корм вурдалакам. Все, время пошло.
Закончив свою пламенную речь, Андрей посмотрел в зал и увидел замершее от страха стадо. Люди смотрели на своего князя с явной опаской. Он осмотрелся и понял причину их беспокойства. Слева стоял Беня, так и не спрятав «гюрзы» в кобуру, а справа и немного сзади хищно оскалился Сашат.
«Да уж. Три богатыря, блин. Интересно, как быстро разбежится народ после драчки с эльфами? Если, конечно, это „после“ будет», — подумал Андрей и решительно ушел за кулисы.
Только после этого, словно по команде, народ двинулся к выходу, даже создав небольшую давку.
На выходе из здания князь наткнулся на демидовского старосту со свитой.
— Егорыч, может, выделить тебе транспорт?
— Не стоит, транспорт и вам сгодится, — отмахнулся Максименко. — Мы и на коняжках домчим быстрее ветра.
— Ну как хотите, — пожал плечами князь, с сомнением рассматривая одного из сопровождающих старосты. Низенький и довольно упитанный дядька так же, как и князь, не разделял уверенности коневода в кавалерийских способностях демидовцев, которые явно не буденновцы.
— Ну, с Богом.
Неожиданно для себя Андрей подошел ближе и обнял невысокого старосту.
— И ты береги себя, Андрюша. И это, накостыляй уродам ушастым, — похлопал Егорыч Андрея по спине и, отойдя на шаг назад, перекрестил. — Бог в помощь.
Князь шел от перепрофилированного в суд дома культуры и наблюдал за действиями своих людей. Внешне все было нормально — жители города перемещались хоть и бегом, но в нужных направлениях, и растерянной суеты не наблюдалось.
Судьба в очередной раз подбросила Убивцу неприятный сюрприз, но в кои веки он оказался к нему хоть немного готовым. Еще ночью в сторону Чернигова ушел бэтэр с несколькими радиостанциями и снятым с обсерватории малым телескопом. Андрей как чувствовал, что ушастые вряд ли станут топать из Европы пешком. Предосторожность оказалась не напрасной, и слишком уж оперативно отреагировавшие на пленение принца корабли удалось засечь на расстоянии трехсот километров от Княжеского. Из расчета скорости летающих луковиц сто километров в час теоретически им должно было хватить времени на полную эвакуацию. Но это теоретически, иначе пришлось бы использовать план «Б», а князю этого очень не хотелось.
Пока люди сами справлялись с поточными делами, а до боя оставалось около трех часов, поэтому Андрей решил не откладывать разговор с Сурком на потом — слишком уж неприятной была вся эта история. К тому же где-то в глубине души теплилась надежда на то, что произошедшее было простым недоразумением.
По пути до казематов рядом с князем материализовались оба телохранителя, и только сейчас он вспомнил, что при объявлении красной тревоги военный совет обязал приставить охрану к каждому из министров, а Убивцу вообще удвоить. Конечно, можно поспорить, но не до того. Андрей вообще считал охрану совершенно бесполезной — как-то так получалось, что в моменты серьезной опасности он всегда оказывался один, хотя в оранжерее помощь Сашата была более чем кстати.
Сурок «отдыхал» в переоборудованной под палату камере в полном одиночестве, если не считать охранника у двери. Старые друзья хоть и порывались увидеть здоровяка, но все же решили отложить воссоединение до момента, когда Андрей во всем разберется. А предпосылки были очень нехорошие: пророчество шаманки и присутствие Сурка рядом со снайпером не оставляло сомнений в том, что он пришел убивать старого друга. Как бы этому другу ни хотелось верить в противоположное.
Андрей не знал, с чего начать разговор, поэтому прямо с порога решил предоставить слово Сурку:
— Вчера ты принял на себя мою стрелу, поэтому я дам тебе возможность выговориться.
Егерь выглядел не очень хорошо — вошедшая под ребра стрела не убила его, но что-то серьезно повредила. Как ни странно, она почему-то оказалась без магической начинки, но с каким-то ядом. К счастью, с растительной отравой Света справилась легко, а Док еще на поляне грамотно заштопал егеря. Потом была двухчасовая операция, и врачебный консилиум вынес вердикт — жить будет, если ему это позволят. Конечно, убивать старого друга Андрей не собирался, но если подтвердятся худшие предположения, то Сурку придется посидеть взаперти.
Здоровяк мучительно вздохнул и посмотрел на хмурого князя. Неожиданно его растерянное и печальное лицо стало сердитым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});