Читать интересную книгу Дайте нам крылья! - Клэр Корбетт

Беркут обвел пристальным взглядом всех летателей — красивое его лицо было сурово, словно он хотел убедиться, что все поняли Нико. Пери опустила глаза и посмотрела на Хьюго. Видимо, Беркут увидел, что хотел — он повернулся к Нико:

— План нападения я запрограммирую в инфокартах в реальном времени, — продолжал Нико. — В общем, по заведенному порядку. Так мы сможем согласовать свои действия и принять в расчет все непредвиденное по мере развертывания операции, к тому же это страховка на случай, если кому-то из вас… скажем так, придется неожиданно задержаться. — Он встал и раздал всем по инфокарте. — Отдохните и как следует поешьте. Вылет до рассвета, перед самыми гражданскими сумерками.

Беркут поднялся и двинулся к Пери, и она увидела, что в руках у него четыре небольшие сумки и фонарик. На Беркуте был такой же серо-голубой летательский изолят, что и на Латоне, Пери и Сойке.

— Ведь вы меня с собой не берете, правда? — шепнула Пери Сойке.

— Берем, — шепнула в ответ Сойка и взяла у Беркута одну сумку.

— Как?!

— «Орлану» балласт не нужен. Ты член нашей группы, будешь делать то же, что и мы.

— Нет, нет, не надо! Сойка, Сойка, прошу вас, мне надо доставить домой Хьюго! Мне надо лететь! Если я сдержу слово, может, удастся до чего-нибудь договориться…

Беркут помотал головой.

— Я же видел, кого ты за собой привела. С теми, кто смог отправить его в погоню, переговоры не ведут. Ты участвуешь в операции и сделаешь все, что прикажут. Это твой единственный шанс наладить с нами отношения.

Серый браслет на запястье Пери вдруг стал тяжелее и туже. В глазах защипало — только какой смысл плакать? Слезами Беркута не разжалобишь, более того, вдруг из-за них он решит, что она будет в их операции слабым звеном? Мысль о том, чтобы участвовать в какой-то непонятной затее «Орлана», пугала Пери до полусмерти, но при этом логику Беркута она понимала: если Пери хорошо себя зарекомендует, они смогут ей доверять. Вот и дают ей единственный шанс. Она вздохнула, пристроила Хьюго на плечо и поднялась на ноги.

Беркут выдал по сумке Латоне и Рафаэлю, а последнюю оставил себе.

— Это что? — спросила Пери.

— Оружие, — ответила Латона и вытащила из сумки что-то узкое и обтекаемое. Пока Латона осматривала и проверяла предмет, Пери разглядела, что это миниатюрный самострел.

— А мне дадите?

Беркут мотнул головой.

— В другой раз, сестренка.

Пери пробрала дрожь. «Сестренка». Она слышала, как Беркут называл так других летательниц из «Орлана». Неужели он тоже считает ее своей? Он спас ей жизнь — наверное, это создает какие-то узы…

— Я умею стрелять, — сказала Пери. Ветхие луки, которые были у них в Панданусе, не шли ни в какое сравнение с этим чудом оружейного искусства, но Пери знала, что стреляет очень метко, пусть даже и тренировалась в основном на консервных банках, бутылках и прочем мусоре, которого у венецианских беспризорников было в изобилии.

— Тем более, — хохотнул Беркут. — Зато я дам тебе вот что. — И он вручил ей пару тоненьких мягких тапочек. Пери повертела их в руке — другой она придерживала Хьюго, который радостно лепетал, разглядев что-то интересное в сероватой мгле среди деревьев. — Это посадочные туфли, — пояснил Беркут. — Защита для ног, особенно если приземляешься на неразведанную почву или с разгона.

Пери кивнула. Ну вот, теперь она в «Орлане» своя, да не совсем. Участвовать в опасной операции ей доверяют, но носить оружие — нет. «А если их поймают, они уж постараются, чтобы мне досталось как всем».

Беркут поманил Пери к себе. Она стискивала зубы, когда он снимал с нее повязки, но больно не было. Зажившая кожа была разве что чувствительной, и Пери немного поежилась от утреннего холода. Беркут поднял фонарик и осмотрел обмороженные места.

— Неплохо, — сказал он. Потом осмотрел Хьюго, вскрыл какую-то упаковку, отслоил светло-коричневый квадратик и прилепил Пери повыше локтя. Разгладил пластырь на коже Пери — ловкими, отработанными движениями, но загрубелые пальцы все равно оставили след. Там, где он коснулся Пери, ее обдало теплом — и тепло растеклось до самых ладоней, словно от солнышка. На самом-то деле Пери замерзла, и если сейчас он обнимет ее, окутает крыльями, ей наконец-то станет тепло-тепло, она оттает после бури, окончательно выздоровеет…

— Что это? — спросила Пери.

— Питательный пластырь.

— Активируется теплом тела, — сказала Сойка. — Беркут знает, какие припасы красть. — Проверив самострел, она убрала его в рюкзак. Наверное, не ожидает опасности в полете — иначе пристегнула бы оружие поближе, чтобы было под рукой. — Ультрасовременные военные разработки — то, что надо, — продолжила Сойка. Пери увидела, что и у нее на руке налеплен такой же пластырь. — Экономит время в дальних перелетах, когда важно сохранять скорость. Нельзя позволить себе постоянно делать привалы, чтобы поесть. Долгий полет сжигает энергию в таком темпе, что нужно постоянно подзаряжаться калориями, тут никаких летательских пастилок не хватит.

Кожу у Пери саднило там, где ее касались пальцы Беркута. В ушах зазвучал голос Луизы: «Пери, какая же это любовь? Это гормоны!»

Стойка встала, отряхнула песок с изолята и подошла к Пери, которая натягивала тапки.

— Полетишь со мной, — сказала она и вручила Пери пустой рюкзак. Пери пристроила рюкзак за спиной между крыльев, подтянула лямки и пристально посмотрела на Сойку. Что, интересно, полагается туда класть? Инфокарту, воду, пастилки — все, что нужно в полете, — Пери держала в сумке-поясе. Столько всего надо выяснить…

— С кем останется Хьюго? — спросила она.

— С Малиновкой, — ответила Сойка. Увидев, как покривилась Пери, она нахмурилась: — Пери, все будет хорошо. Он уже прожил без тебя целый день — и ничего. — Она кивнула на Малиновку, которая только что бесшумно появилась из-за окружавших поляну деревьев — и Пери с удивлением заметила, что у той забинтована щиколотка. Значит, Малиновка не летит из-за травмы. Пери очень надеялась, что ей не обидно, что ее не взяли. «Ой, вот бы и меня оставили! Ладно, что тут думать. Надо пережить сегодняшний день — и все. Делать, что велят».

Малиновка взяла у нее Хьюго — на удивление бережно: ведь обычно она вела себя резко и грубовато.

— Пока, птенчик, — проговорила Пери.

Сойка взъерошила малышу волосы, потом посмотрела на Пери.

— Пора отправляться. До гражданских сумерек несколько минут.

Пери бросилась за ней.

— Что это такое?

Неужели Сойка сказала, что пора отправляться, потому что решила, что она, Пери, летает медленнее остальных?!

— Что? — обернулась Сойка. — А, гражданские сумерки. Это когда солнце поднимается на шесть градусов ниже горизонта. Хватает света, чтобы различать предметы.

— Ой, Сойка, а вдруг с нами сто-то случится? — воскликнула Пери, когда Сойка двинулась к краю утеса. — Мне надо обязательно вернуться к Хьюго! Нельзя же, чтобы я просто исчезла для него!

— Нико это понимает, — отозвалась Сойка. — Честное слово, сегодняшняя операция — самый краткий путь к твоему спокойному будущему среди нас. А теперь смотри на меня. Я сегодня работаю пробным парашютом.

— Как это?

Сойка подтянула пояс и наскоро смазала маховые перья:

— Когда летят двое летателей или больше, хорошо, чтобы самый опытный поработал пробным парашютом перед началом полета. Собственно, это означает, что я взлетаю первая, вот и все. А ты смотришь на меня и по тому, как я лечу, оцениваешь силу и скорость ветра и остальные условия полета. Ну, сходила на дорожку?

Пери кивнула.

— Отлично, — сказала Сойка. — Пей воду часто, но по глотку, тогда меньше попадает в мочевой пузырь. Если врежешься в землю, скалу или дерево, пустой мочевой пузырь, скорее всего, не лопнет, а полный — вполне может.

Сойка взлетела с травянистого обрыва — это было ее любимое место взлета, — и Пери смотрела, как она взмыла над утесом — стремительно, как стрела, чтобы увернуться и от турбулентности над гребнем, и от возвратных течений, которые могли сдуть ее назад, за обрыв. Через несколько секунд взлетела и Пери, радуясь, что можно ни о чем не беспокоиться — знай следуй маневрам Сойки.

— Сойка, объясните, что за операция? — взмолилась Пери, когда они оказались высоко над Райским кряжем и полетели бок о бок. — Страшновато это звучит. И, по-моему, это противозаконно. Нико говорил про какой-то Л-1 и что туда до сих пор никому не удавалось попасть. Это он про что?

— Прилетим — сама увидишь, — ответила Сойка и свернула на восток, в нежную серую предрассветную дымку. — Да, операция опасная и противозаконная и в этом смысле мало чем отличается от кое-каких твоих недавних поступков. Повезло тебе, что ее спланировал Нико — он осторожен и еще никогда никого не терял. Нико интересуют перемены, картина в целом. Ты заметила, что в «Орлане» девушек больше, чем мужчин?