Читать интересную книгу Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

Было 04.30. Между Днепром и Черным морем под поднимавшимся над горизонтом солнцем расстилалась Ногайская степь. Фантастическое зрелище. Степь цвела. Безбрежный океан цветов, уходящий далеко за горизонт - нигде ни деревца, ни холмика, где бы зацепиться глазу. Только столбы англо-иранской линии телеграфа, поставленные фирмой "Сименс" где-то на рубеже столетий, выстроились в безмолвной степи точно стражи-призраки. Летом тут не найти и глотка воды, ручьи, речушки и речки пересыхали, образуя безжизненные балки, изрезавшие 30 000 км2 пустыни.

Первое, что приходило на ум солдату при виде этой картины: "Какой великолепный танкодром!" Но 11-я армия не располагала бронетехникой, если не считать бронемашин разведки в соответствующих частях. Там, где они могли бы применяться с максимальной отдачей, не было ни танков, ни бронетранспортеров.

Во главе наступления следовали мотоциклисты и бронемашины разведки полка "Лейбштандарт Адольф Гитлер". За ними следовали передовые соединения 73-й пехотной дивизии. Штурмбаннфюрер Майер, находившийся среди солдат своей головной роты, разглядывал горизонт в бинокль. Ничего - нигде никакого движения. Вперед. Мотоциклетный взвод фон Бюттнера двигался вдоль берега в направлении Адамани, откуда просматривалась территория слева и справа от Турецкого вала. Вдруг, точно духи ниоткуда, на горизонте появилось несколько всадников, которые мгновенно вновь исчезли, - советский дозор.

Требовалось повысить бдительность.

– Рассредоточиться!

Тишина настораживала. Мотоциклисты встали на подножки с левой стороны своих машин, чтобы спешиться в любой момент, не теряя ни секунды. Стрелки в колясках перенесли тяжесть тела вправо и изготовились к прыжку на землю.

Был седьмой час утра. Мотоциклетная часть под командованием командира группы Вестфаля осторожно приближалась к первым домам Преображенки. Она располагалась поблизости от главной дороги из Берислава к Перекопу. Из села выходило стадо овец. Вестфаль помахал рукой пастуху:

– Убери стадо с дороги, парень. Мы спешим!

Но татарин, похоже, не понял. Или не захотел понимать? Вестфаль открыл дроссельную заслонку своего мотоцикла и под надсадный рев двигателя помчался прямо на стадо. Овцы перепугались, заблеяли и бросились врассыпную. Пастух что-то закричал и послал за ними собаку. Все без толку. Овцы бежали прочь от дороги. Через мгновение засверкали вспышки пламени, раздался грохот взрыва. Овцу разорвало на куски. Стадо выбежало на минное поле. Точно мало было рвущихся повсюду мин и жалобного предсмертного блеяния умиравших овец, внезапно открыла огонь вражеская артиллерия. Фугасы падали и рвались в деревне и около нее. Мотоциклисты спешились и побежали к Преображенке по дороге на Перекоп. Внезапно впереди путь им преградила настоящая стена огня. На противоположном конце села, всего в нескольких сотнях метрах от передовой немецкой части, стоял советский бронепоезд: он осыпал снарядами и поливал пулеметными очередями роты Майера и Штиффатера. Последствия были ужасны.

– В укрытие!

Солдаты лежали, прижавшись к земле. Пули свистели у них над головами. Но это стрелял, как скоро стало ясно, не бронепоезд: стреляли русские пехотинцы из хорошо замаскированных окопчиков и траншей всего в каких-нибудь 50 метрах впереди.

Штурмбаннфюрер Майер приказал своим отступить из Преображенки. Бронемашины разведки открыли огонь по бронепоезду из 20-мм пушек, чтобы дать возможность другим отойти под прикрытием дымовой завесы. Тем временем солдаты из 2-й роты Майера выкатили 37-мм противотанковую пушку и тоже принялись обстреливать поезд. Но не успели они сделать и нескольких выстрелов, как орудие было поражено прямым попаданием. Полетели в разные стороны куски железа, и грохот металла заглушил крики людей.

Сам Майер тем временем вместе со связными перебежками прокрался к дальнему концу села. Отсюда он мог видеть основательно подготовленную оборону противника на Перекопе - окопы, колючая проволока, бетонные доты. Он понял, что осуществить внезапный прорыв здесь не удастся. Еще одна попытка, и от соединения ничего не останется. Группенфюрер Вестфаль, который пробрался вперед вместе с Майером, вдруг позвал санитара. Вестфалю оторвало руку взрывом. Справа и слева от него на земле валялись убитые и раненые солдаты его группы.

– Убираемся отсюда, - повторил штурмбаннфюрер Майер и дал сигнал к отходу.

Связные отправились передавать приказ. Заревели моторы приближавшихся сзади мотоциклов. Не задерживаясь, разведчики погрузили раненых и тела убитых товарищей в коляски и тут же умчались прочь. Бронемашины разведки поставили дымовую завесу на подходе к Преображенке, чтобы противник не видел их маневра. Под прикрытием дыма роттенфюрер1 Гельмут Бальке трижды отправлялся на передовую, чтобы забрать раненых. Последнего, унтерштурмфюрера2 Рерля, Майер притащил на себе. Снарядный осколок разворотил Рерлю спину. Он умер на руках командира.

Первая попытка 11-й армии ворваться в Крым с ходу передовыми частями 54-го корпуса провалилась. Часом позже генерал-лейтенант Билер, командир 73-й пехотной дивизии, прочитал донесение Майера и Штиффатера: "Взять Перекоп с ходу не получится. Подробный рапорт о боевом столкновении прилагается".

"Панцер Майер" и Штиффатер оказались правы. На семикилометровом Перекопском перешейке дорогу в Крым преграждала глубокая оборона противника. Главным рубежом ее служил Турецкий вал - 12- или 15-метровый ров, выкопанный в пятнадцатом столетии, во времена турецкого правления, для защиты от нападения с материка. Пятью веками позднее ему предстояло стать громадным препятствием и опасной ловушкой для бронетехники. Обойти его было невозможно. Укрепления тянулись с одного края от соленого болота со стороны Азовского моря, а с другого - до Черного моря. Дверь в Крымский полуостров оставалась запертой. 17 сентября, когда генерал фон Манштейн принял под свое начало 11-ю армию под Николаевом, крупным центром судостроения на Черном море, он мгновенно осознал, что с имеющимися в его распоряжении войсками не сможет решить обе задачи - одновременно захватить Крым и Ростов. Либо то, либо другое приходилось отложить в сторону. Но что именно? Манштейн долго не колебался.

Крым представлял собой постоянную угрозу для тыла правого фланга всего немецкого Восточного фронта, поскольку Советы имели возможность наращивать там силы, перебрасывая их с юга морским путем. Более того, оставаясь в руках неприятеля, Крым продолжал служить противнику базой, действуя с которой его авиация могла угрожать румынским нефтяным месторождениям. В связи с этим Манштейн решил отдать предпочтение взятию Крыма. На Ростовском же направлении он рассчитывал просто поддерживать боевой контакт с вытесненными к Антоновке войсками противника.

План Манштейна был верен и разумен. 54-му корпусу генерала Хансена предстояло первым делом прорвать вражескую оборону на Перекопском перешейке фронтальной атакой. Для достижения столь непростой цели Хансен получил в свое распоряжение всю армейскую артиллерию и части ПВО. В дополнение к двум его пехотным дивизиям - 73 и 46-й - в оперативное командование Хансена поступила расположенная чуть глубже к тылу 50-я пехотная дивизия. Столь значительными ударными силами вполне можно было пробить фронт шириной всего в семь километров.

Манштейну, конечно, хватало опыта военного, чтобы понимать: с такими войсками он способен проложить немцам дорогу в Крым, но не сможет завоевать территорию в 25 000 квадратных километров, примерно равную Бельгии, со всеми тамошними крепостями и укрепленными районами.

Как стратег, он строил вторую фазу операции на четкости действий и удаче. После того как будет осуществлен прорыв, он собирался перебросить с главного фронта на Днепровской излучине 49-й горнострелковый корпус генерала Кюблера и полк СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер" обергруппенфюрера1 Дитриха, которым предстояло форсированным маршем войти на полуостров, развернуться там и оккупировать весь Крым.

"Лейбштандарт", прекрасно обеспеченный тяжелым вооружением, самоходными зенитными орудиями, штурмовыми орудиями, мотоциклами, разведывательными бронемашинами и бронетранспортерами, имела все шансы перехватить отступающего противника и отрезать ему пути к Севастополю. Она даже могла овладеть этой важной крепостью на южном побережье Крыма внезапным ударом еще до получения противником подкреплений.

Горный корпус предполагалось использовать в горах Яйла, достигавших высоты 1450 м, затем ему предстояло захватить Керченский полуостров, а оттуда в конечном итоге, форсировав неширокий пролив, вторгнуться на Кубань и далее на Кавказ.

План вовсе не являлся погоней за миражами. Манштейн считал его вполне выполнимым, при условии, что противник не предпримет какой-нибудь неожиданной акции в Ногайской степи. Здесь был рискованный аспект операций 11-й армии. Чтобы набрать достаточно сил для завоевания Крыма, Манштейну приходилось до минимума оголить свои войска на материке, перебросив на полуостров полк "Лейбштандарт" и 49-й горнострелковый корпус. 30-й корпус генерала фон Зальмута, в состав которого входили 72 и 22-я пехотные дивизии, должен был держаться своими силами на позициях в Ногайской степи, поддерживаемый только румынской 3-й армией. Манштейн пошел на этот просчитанный риск, поскольку верил в закаленные в боях дивизии 30-го корпуса.